Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4 - Джеймс Клавелл

Мулла поднялся.

– Я провожу вас.

– О. Очень хорошо, благодарю вас. – Мак-Айвер настороженно взглянул на Хусейна. Темно-карие глаза под тяжелыми бровями не выдавали ничего, кожа натянулась на высоких скулах, странное, красивое лицо, маска, за которой скрывался дух, исполненный огромной твердости и решимости. Служащий добру или злу? – спросил себя Мак-Айвер.

Их диспетчерская вышка. 09.58. Вазари, съежившись, сидел на корточках у двери на крышу и все еще ждал. Когда Мак-Айвер и Локарт оставили его одного, он разрывался между желанием убежать отсюда и остаться, а потом прибыл Чангиз и его подчиненные, почти сразу же вслед за ними Павуд и остальные сотрудники, поэтому он незамеченным проскользнул сюда, наверх, и до сих пор прятался здесь. Около 8.00 на такси прибыл Киа.

Со своего наблюдательного пункта он видел, как с Киа случился приступ бешенства от того, что Мак-Айвер не ждал его рядом с 206-м, готовый к взлету. Солдаты с базы ВВС с зелеными повязками на рукавах сообщили ему о распоряжении Чангиза. Киа громко протестовал. Ответом ему были извиняющиеся пожатия плечами, после чего Киа ринулся в здание, громогласно провозглашая, что он сейчас же свяжется с Чангизом по телефону и немедленно радирует о ситуации в Тегеран, но Локарт перехватил его внизу лестницы и сказал, что телефоны в здании не работают, радиостанция барахлит, а радиомонтер освободится только завтра. Вазари слышал, как Локарт говорил: «Извините, министр, мы ничего не можем с этим поделать, если только вы сами не хотите пойти в штаб базы. Я уверен, капитана Мак-Айвера не задержат там надолго, за ним послал мулла Хусейн». Воинственный пыл Киа тут же поубавился, и это доставило Вазари удовольствие, но не прогнало снедающего его чувства тревоги, поэтому он остался наверху, на ветру и холоде, один, всеми покинутый и несчастный.

То, что он временно был в безопасности, не избавляло его от беспокойства, страхов и подозрений по поводу Киа сегодня и по поводу явки в комитет завтра: «Ты понадобишься для дальнейших разъяснений», – и почему эти ублюдки, Локарт и Мак-Айвер, так нервничали, а? Зачем они соврали этому гнусному перебежчику Чангизу про смену вахты на вышке «Абу Сал»? Никакой смены там никто не ждет, черт побери, если только запрос не пришел среди ночи. Почему у нас осталось всего три пилота и два механика, когда с понедельника будет куча работы, – почему с базы вывезли столько запчастей? О Аллах, вызволи меня отсюда!

Снаружи было так холодно и ветрено, что он вернулся в диспетчерскую, но оставил дверь приоткрытой для быстрого отступления. Он прошелся вдоль окон. Если особо не высовываться, можно было наблюдать за большей частью базы, оставаясь незамеченным. Эйр, Локарт и механики стояли возле 212-х. Главные ворота хорошо охранялись регулярными «зелеными повязками». Он не заметил на базе никакой активности. Его вдруг пробрала дрожь. Ходили слухи о новой чистке, планируемой комитетом, о том, что он теперь стоял в первых номерах их списка, потому что свидетельствовал против Эсвандиари и министра Киа: «Клянусь Пророком, я слышал, они хотят видеть тебя завтра. Ты взял свою жизнь в собственные руки, когда вот так выступил с обвинениями. Разве ты не знаешь, что первым правилом выживания здесь за последние четыре тысячи лет всегда было держать язык за зубами и глаза закрытыми в отношении всего, что делают те, кто стоит выше нас, или очень скоро твоя голова лишится и того и другого? И так ясно, что те, кто стоит над нами, продажны, когда было иначе?»

Вазари простонал, чувствуя себя беспомощным в этом водовороте, который затягивал его все глубже, в любую минуту готовый сорваться. С тех пор как Затаки так зверски избил его: сломанный нос – похоже, он больше вообще не дышит, – четыре зуба выбиты, голова болит почти не переставая, жизнерадостность покинула его, и вместе с нею ушло его мужество. Раньше его никогда не били. Да, Мастак и Киа оба были виновны, ну и что с того, что? Какое тебе до этого было дело? А теперь твоя глупость сожрет и тебя тоже.

По синякам на лице покатились слезы. «Ради бога, ради всего святого, помогите мне, помогите мне…» Потом вдруг в голове зажглось слово «барахлит», и он ухватился за него. Что там может барахлить? Вчера радиостанция отлично работала.

Он смахнул слезы. Не производя ни звука, он скользнул к столу и тихо включил рацию, держа громкость на абсолютном минимуме. Все как будто в норме. Стрелки показывают то, что должны. Много помех из-за грозы, но никаких разговоров в эфире. Странно, что на частоте компании не было никакого трафика, кто-то где-то всегда что-то передавал. Не рискуя прибавить громкости, он сунул руку в ящик стола, достал оттуда наушники и подключил их к радиостанции. Теперь он мог получать сигналы с любой громкостью. Любопытно. По-прежнему ничего. Он осторожно переключился с канала компании на другие каналы. Пусто. Вазари перешел к ОВЧ-радиостанции. И там полное молчание. Он вернулся к приему на ВЧ. Ему не удавалось поймать даже обычный, заранее записанный на пленку прогноз погоды, который все еще транслировал Тегеран.

Он был хорошим радиооператором, прошел прекрасную подготовку, выявить причину ему не составило никакого труда. Взгляд через приоткрытую дверь на крышу подтвердил, что провод болтается незакрепленный. Вот дьявольщина, подумал он. И почему я не заметил этого, пока торчал там столько времени?

Он осторожно выключил радиостанцию, пригибаясь, прокрался на крышу и, добравшись до основания мачты, увидел, что провод оборван, но ржавчину на кольце соскабливали совсем недавно. Его охватила злость. Потом возбуждение. Надо же какие ублюдки, подумал он. Какие лицемерные ублюдки эти Мак-Айвер и Локарт. Они, должно быть, слушали и передавали, когда я появился. Черт, что они задумали?

Он быстро прикрепил провод на место. Щелчок выключателя, и его уши тут же заполнил поток слов на фарси на частоте компании: главное управление в Тегеране беседовало с Бендер-Деламом, потом вызывало Эль-Шаргаз, Ленге и его в Ковиссе, что-то про четыре вертолета, полетевших не туда, куда они должны были лететь. «Иран-Тода»? Это не одна из наших баз.

– Ковисс, говорит Бендер-Делам, как слышите меня?

Он узнал голос Джахана из Бендер-Делама. Его палец автоматически потянулся к переключателю на передачу, потом замер. Пока отвечать не нужно, подумал он. Эфир на канале компании теперь был переполнен: Нумир и Джахан говорили из Бендер-Делама, Джелани из Тегерана, Сиамаки буквально рвал и метал.

– Чтоб я сдох, – пробормотал он через несколько минут, когда все встало на свои места.

Вертолеты у острова Сирри. 10.05. Сам остров Сирри лежал в одной миле впереди, но прежде чем Скраггер и его команда могли повернуть на юго-восток к международной границе, им нужно было пролететь мимо еще трех платформ. Черт, прямо как на минном поле, подумал Скраггер. Пока все в порядке и больше никаких потрясений. Все стрелки на зеленом, и звук двигателей ровный и приятный. Его механик Бенсон на соседнем сиденье не отрываясь смотрел на волны, проносившиеся у них прямо под ногами. В наушниках – треск помех. Время от времени пролетавшие высоко над ними международные рейсы докладывали о своем местоположении РЛС на Кише, который был одним из контрольных пунктов в их маршрутах, и тут же получали подтверждение.