Не боярское дело - Сергей Александрович Богдашов

суммы, согласно кивнув головой.

Потом мы в четыре руки кинулись организовывать романтический ужин. У Дарьи было итальянское вино, в плетёных бутылях, оливки, орехи, три сорта сыра, среди которых на двух я заметил плесень, и несколько гроздей винограда. Я, со своей стороны, поставил бутылку коньяка «Двин» (одну из выигранных по пари с пилотами), упаковку бабаевского шоколада (вчера княжич из Камышина целую коробку прислал, опять же как проигрыш в споре), и неплохой набор из икры и копчёностей (Липатов всё же засунул мне две корзины с наборами деликатесов в дирижабль. Хорошо, что я от всех остальных подарков отбрыкался, а то бы мы не взлетели).

В итоге получился неплохой стол, которому мы плотненько уделили минут пятнадцать внимания.

– А ты не подскажешь, чего это все твои служаки передо мной тянутся? – задала княжна вопрос, так и не осилив даже наполовину пласт балыка белорыбицы, который она под конец терзала совсем уж неохотно.

– Так все тебя в лицо знают, – ответил я, сыто откидываясь на спинку стула, и машинально сканируя стол в поисках очередной вкусняшки, хотя есть уже почти не мог, – Не удивлюсь, если по посёлку твоих фоток из журналов наберётся больше, чем портретов Императора. По крайней мере в казармах и караулках они точно висят, сам видел. Да и в цехах твоих фоток полно, особенно тех, на которых ты в красном берете щеголяешь.

– Ой, подумаешь… А сам-то свои фотографии видел? Или ты думаешь Феликс Юсупов тебя просто так к цесаревне приревновал? Это же он у нас в записных красавчиках значится и на глянцевых обложках сияет, а тут на тебе, какой-то курсант его пододвинул, – с изрядным ехидством произнесла княжна, глядя на моё растерянное лицо.

– Ты-то откуда про это знаешь? – поразился я осведомлённости Дарьи, и находясь в полном раздрае чувств, разом осушил остатки коньяка в своём бокале.

– Откуда я знаю одну из самых популярных салонных сплетен недели? Можешь поверить, нашлись соболезнующие дамы. Не один раз мне всё старательно пересказали. А уж как они сочувственно на меня смотрели, когда принимались при мне обсуждать, есть ли у тебя шансы на роман с цесаревной, так и не передать, – с какой-то едкой усмешкой поведала мне Дарья, разглядывая меня сквозь стекло своего бокала с вином.

– Ну да, где я и где цесаревна… – попытался я воззвать к голосу разума.

– Сдаётся мне, граф, что не так давно я уже слышала от вас что-то похожее. Дайте-ка припомню… Не на вашем ли награждении вы примерно то же самое высказывали одной не в меру доверчивой княжне, бессовестно втираясь к ней в доверие? Напомните мне, чем там у вас с ней всё закончилось? Хотя нет, не вводите меня в краску. Я сама догадаюсь, что похотливые гвардейцы могут сотворить с неопытной девушкой, стоит ей хоть на минуту довериться этим развратникам, – исходила Дарья Сергеевна на яд, с трудом сдерживая себя и якобы в смущении опуская глаза, отчего упавшие волосы почти скрыли её лицо.

– Да ничего у меня с цесаревной не было. Мы и говорили-то всего несколько минут, – в очередной раз попытался я отвергнуть несправедливые обвинения, потянувшись к бутылке.

– А вот этого не надо, – княжна ловким движением перехватила «Двин», до которого я не успел дотянуться и поставила его на другой край стола, а потом одним элегантным пируэтом уселась ко мне на колени, – Не хватало ещё, чтобы вы своим бездействием оскорбили несчастную брошенную девушку, примчавшуюся к вам за тридевять земель. Смелей, мой жеребец. Погрузи несчастную деву в пучину разврата.

Мой обалдевший вид, рука, бесцельно клацнувшая на месте исчезнувшей бутылки, и челюсть, отвисшая по мере осознания предложений княжны настолько развеселили Дарью, что её хихиканье переросло в откровенный хохот.

– Ах ты ж… – чудом проглотил я чуть не вырвавшееся непечатное выражение, поняв, что всё это время княжна изощрённо развлекалась, а не высказывала претензии, – Ну я тебе сейчас устрою…

– Полегче, граф, полегче, – томно проворковала Дарья, когда я понёс её в спальню, пинком открыв туда дверь, – Поверьте, есть игры, которыми приятнее заниматься вдвоём.

Проснулись мы поздно. Высоко поднявшееся солнце уже залило своими лучами спальню, однозначно давая понять, что новый день давно вступил в свои права.

Пока я готовил кофе и лёгкий завтрак, Дарья уселась к зеркалу, приводя себя в порядок перед обратной дорогой.

– Всё таки вчера ты был не прав. Сословные ограничения даже в высшем свете понемногу сходят на нет, – вернулась княжна к вчерашнему разговору, посчитав его незаконченным, – Давно уже не секрет, что на каких-то этапах мы достаточно близко повторяем уже прошедшую историю.

– Не уверен, – отвлёкся я от джезвы, с удовольствием оглядев ладную фигурку Дарьи, которая грациозно изогнулась, заплетая косу, – Нам ничего такого в Академии не преподают.

– Да какая у вас там История, – отмахнулась княжна, умудрившись голосом выделить название предмета, – Готова поспорить, что про того же князя Мышкина ты ни разу не слышал.

– Нормальная у нас история. Военная. Тактику и стратегию изучаем, – почему-то я не на шутку обиделся, защищая не столько себя, сколько своих друзей-курсантов, – Между прочим, всё сколько-нибудь серьёзные войны и конфликты мы пристально и дотошно разбираем. Но про князя Мышкина я действительно ничего не помню.

Я постарался смягчить своё высказывание, частично признавая правоту княжны. Она лишь досадливо поморщилась, обозначив, что отметила мой манёвр.

– Ещё бы. Это герой из книги Достоевского. В начале книги он приезжает в Петербург, чтобы по протекции родственника устроиться писарем.

– Князь и писарем? – не поверил я и от удивления чуть не упустил кофе, успев ухватить джезву в самый последний момент.

– А что тут странного? У того же Толстого в его книге князь Борис Друбецкой тоже беден, и вынужден рассчитывать только на военную карьеру. Плохо, что с классической довоенной литературой ты не в ладах, а то бы знал, что мать писателя Куприна, из обедневшего рода князей Кулунчаковых, даже приданого приличного не имела, поэтому шестнадцатилетнюю княжну выдали замуж за мелкого чиновника – секретаря мирового судьи в Наровчате. Погоди, и пяти лет не пройдёт, как у нас всё то же самое начнётся, – княжна откинула косу назад и легко переместилась за стол, – М-м, но ты можешь не переживать. Если ты вдруг разоришься, я тебя к себе поваром возьму, – добавила она минуту спустя, прикончив первый блинчик «по-царски», из приготовленных мной по рецепту дочек Липатова.

– Ты тоже на место штурмана на моём дирижабле можешь рассчитывать, если что, – не остался я в долгу.

– Хорошо хоть не на место одной из твоих горничных позвал, –