Темные изумрудные волны - Федор Московцев

Во второй половине декабря Андрей приехал в Москву для участия в отчете о продажах на «Дэва Фарм». Коммерческий директор был недоволен результатами его работы. Тем не менее, Копейкин вытребовал для Андрея премию, мотивируя, что сотрудник деловой, перспективный, начал работу с нуля, и поощрительная премия ему просто необходима. Получив в бухгалтерии деньги, Андрей добросовестно отсчитал половину своему непосредственному руководителю.

Вечером, в холле гостиницы, проходя мимо стенда с бесплатной прессой, Андрей взял свежий номер «Moscow News». Сидя в баре с кружкой пива, он стал просматривать газету, и в рубрике «Classifieds» увидел объявление, которое его заинтересовало. Американская компания «Эльсинор Фармасьютикалз» ищет представителей в Волгограде, Краснодаре, и Самаре. Специализация компании – офтальмология; производство и продажа оборудования, расходных материалов и препаратов для нужд глазных клиник. Допив пиво, Андрей пошёл в бизнес-центр, напечатал резюме, и отправил его факсом по телефону, указанному в объявлении. В резюме было указано, что соискатель имеет высшее медицинское образование, прошёл специализацию по офтальмологии, опыт активных продаж – четыре года, в настоящее время трудится в компании «Фармбизнес».

«Пусть будет, – подумал он. – Чем больше фирм удастся зацепить, тем лучше. Кто там будет проверять, начальство в Москве, я в Волгограде предоставлен сам себе. Москвичам не везёт – их проверяют каждый день».

Так проходили дни, наполненные деловой суетой: звонки, переговоры, встречи, отчёты, поездки.

А по ночам он вспоминал Катю. Память мучительно ловила прошедшее, Андрей видел зияющую пропасть, в своей руке чувствовал напряженную Катину руку, перед глазами мелькали спутанные леса, бурлящая горная речка, водопад.

Он извёл Людмилу Николаевну своими уговорами, и та, в конце концов, сдалась, и сообщила адрес Сергея Владимировича. Андрей тотчас написал письмо и отнёс на почтамт – оттуда оно дойдёт до адресата пусть ненамного, но быстрее.

Глава 77

Катенька, куда же ты, любовь моя, пропала?

Я всё сделал так, как мы договорились: завершил свои дела и приготовился к отъезду. Ждал неделю, другую… Ты не позвонила. Мне пришлось оставить перспективное дело, сулившее большие доходы. Сейчас устроился менеджером на фирму. Зарплата смешная – жалкие триста долларов. Возможностей выдвинуться никаких – надо мной региональный менеджер, проживающий в Краснодаре, он подчиняется Москве, и ему не улыбается продвигать своих подчинённых, в том числе меня.

А я всё жду твоего звонка. Что случилось?

Я полюбил тебя, привязался к тебе, я не могу жить без тебя. Вспомни наше лето – мы вместе наслаждались, и это блаженство не выразишь словами. Ты не можешь отказаться от этого. Ещё три месяца назад ты лучшего и не желала. Ты была для меня всё. Я был всем для тебя. Бывали минуты, когда мы уже и не знали, кто из нас – ты, кто – я, и вот ты уезжаешь, я слышу непонятные обвинения в свой адрес. Я теряюсь в догадках: что произошло, и что мне делать? Ты хочешь, чтоб я забыл тебя? Ну, много же ты захотела! Не надейся, что сможешь так спокойно выпутаться!

Знай, что я не переменился, остался тот, каким был. Позвони мне, и я к тебе приеду. Ты убедишься в правоте моих слов, и сама почувствуешь, что любишь меня так же, как и прежде.

С любовью, твой Андрей.26 ноября 1996

Глава 78

Приветики!

Андрюша, солнышко моё, узнаю тебя – своей настойчивостью ты сломил сопротивление бабушки, и она, вопреки запретам, дала тебе мой адрес.

Напрасно думаешь, что я забыла наше лето. Я всё помню, я не разлюбила тебя. Мои воспоминания, твои подарки, наши фотографии, – всё это живое настоящее нашей любви. Я верю тебе, просто мы по-разному понимаем любовь. Для меня это – служить любимому человеку, для тебя – не остаться ночью одному.

Давай по порядку.

Во-первых, хочу покаяться: я обманула тебя, сказав про свадьбу. Нет жениха, и не было никакой свадьбы. Зная тебя, как шалопая, я подумала, что проще будет разжечь твою страсть и соблазнить, сказав, что несвободна. Ты ведь всегда воспринимал меня, как чересчур серьёзную и недоступную. Ты не хотел обязательств, тебе нужно было что-нибудь попроще…

Ведь мужчине нужно что: побаловаться, и сохранить свободу. Несвободная женщина для этого – наилучший объект. Так рассуждала я, выбирая кратчайший путь для достижения своей цели. Надеюсь, ты не станешь меня за это осуждать.

Потом случилось то, что случилось. Я влюбилась, ты тоже. Чтобы избежать ненужных объяснений, я придерживалась этой версии, и «отменила» мнимую свадьбу.

Теперь про Кондаурова. Ничего у меня с ним не было, и не могло быть. Это наш дальний родственник. За последние семь лет мы виделись всего четыре раза. Очевидно, он не считал нужным объяснять своим людям, кто я такая, и они меня приняли за его любовницу.

В тот вечер, когда твой друг Трезор видел меня с Виктором, я пришла к нему, чтобы попросить у него денег. Знаешь ли, у девушек бывают потребности купить себе что-нибудь из одежды, а на это, как известно, нужны средства. Которых часто не хватает. У отца я постеснялась попросить – у него на тот момент были сложности. Папусик испытывал чисто отцовскую ревность, поэтому своё обращение к Виктору я решила скрыть. В своё время он баловал меня подарками, папусик при этом жутко сердился. Теперь ты представляешь его злость, когда он встретил меня в казино, и увидел, как Виктор передаёт мне деньги.

Тебя беспокоили мои страшные тайны, из-за этого ты накручивал себе бог знает что. Ничего тут страшного нет. Год назад папин знакомый, Владимир Быстров, попросил у отца взаймы пятнадцать тысяч долларов. У папусика таких денег не было, и он обратился к Тимофею Трифонову. Они служили вместе, и у них такая солдатская дружба – верят друг другу на слово. У Трифонова была в наличии искомая сумма, он занял отцу, тот передал деньги Быстрову.

Дело закрутилось.

В конце мая подошёл срок возврата денег, а Быстров исчез. Папусик запаниковал, поднял по тревоге множество народу. Он смерчем пронёсся по трём городам – Петербургу, Москве, и Волгограду. Владимира разыскали, оказалось, что вся эта история – буря в стакане воды, нагромождение случайностей и недоразумений. Он вернул деньги, и повёл папусика в это злополучное казино.

Трифонова в этот приезд разыскать не удалось, ему потом перевели деньги из Москвы.

Причина моего нежелания оставаться надолго в Волгограде – отец боялся, что меня начнут подтягивать к делу об убийстве Кондаурова. Я ни в чём не виновата, но этим милиционерам только дай повод. Кроме того, Трифонов. Отец много с кем общался в городе, и выяснил, что его армейский друг чуть ли не уголовник. У папусика появились нехорошие предчувствия в отношении Волгограда, и он решительно потребовал, чтобы я уехала. Мы с ним большие друзья, поэтому я послушалась.

Почему я тебе не рассказывала всё это? Не знаю. Сложно описать предмет под названием «чёрт знает что, и сбоку бантик». А сверху ещё папины запреты.

В Петербурге мне нашли работу в редакции журнала. Это как раз то, о чём я мечтала. Но тут позвонила Рита и сказала, что встретила Машу, и та в разговоре постоянно твердила, что целыми днями занимается твоим освобождением. Свою квартиру превратила в базу для тюремно-прокурорских хлопот, и с её слов выходило, что она – единственный человек на свете, который старается для тебя. Рита шутливо спросила, уж не возобновила ли Маша свой роман. На что та ответила: «Наш роман никогда не прекращался».

Я не очень-то поверила этим словам, хотя и были разные мысли. Добил меня другой звонок. Позвонил следователь Сташин. Он меня о чём-то там спрашивал, я что-то ему отвечала. Потом он сказал, что Маша подтвердила твоё алиби, сообщив следствию, что провела с тобой три дня в гостинице «Волгоград». Это было как раз после моего отъезда. Следователь проверил эту информацию. Работники гостиницы показали, что указанная парочка действительно провела три ночи в номере.

Дальше я не могла слушать, и бросила трубку. Бешеная ревность захлестнула меня, я бросила всё, и уехала во Владивосток.

Позже до меня дошло, что надо было сначала поговорить с тобой. Не нужно было уезжать из Питера – столько усилий потрачено, чтобы устроить меня на работу, всё это оказалось перечеркнутым. Но я не смогла ничего поделать с собой. Мне хотелось уехать так далеко, чтобы ты меня не нашёл. Я знала: стоит мне услышать твой голос, а тем более увидеть, ты переубедишь меня, заставишь поверить в то, что всё услышанное мною – бред. А через некоторое время ты бы мне снова изменил.