Тень Уробороса (Лицедеи) - Сергей Гомонов

Тем временем я догнал бредущего впереди процессии Агриппу и тихонько спросил:

— Падре, быть может, вы мне разъясните, что произошло и куда подевался Зил Элинор? Ведь это один из ваших послушников, не так ли?

Спрятав руки в обшлагах рукавов, священник кротко кивнул, а затем пробубнил:

— Я не знаю, кто напал, и не заметил, как исчез Зил…

— Вы прилетели за ним?

— О, да.

Я почувствовал руку Фанни в своей ладони. Энгельгардты и Буш-Яновские под вопли маленькой Полины плелись позади нас.

— Зил у вас? — с надеждой спросил священник.

— Предлагаю остановиться и сориентироваться, — не ответив на его вопрос, я обернулся и приподнял фонарь. — Иначе мы здесь запросто заблудимся.

Беда в том, что каменная труба, по которой мы шли, постоянно разветвлялась. Круглые проходы кое-где были закрыты полуразрушенными металлическими решетками, а кое-где зияли пустой чернотой. И хотя мы выбирали основной рукав коридора, вероятность заплутать была немалая. Хуже того: ход расширялся и спускался все ниже под землю, постепенно превращаясь в пещеру. Где-то спуск был ступенчатым, выложенным из каменных кирпичей, где-то просто вел под уклон, а мы рисковали поскользнуться на влажной глине. Мечущиеся то здесь, то там серые тени оказывались крысами.

Выбрав более или менее сухое помещение, где было чуть светлее благодаря известняковым плитам, покрывавшим стены, я вытащил ретранслятор и, отойдя в сторону, связался с Нью-Йорком.

Миссис Сендз была встревожена:

— Риккардо, арестованный Элинор исчез из изолятора. Вылетайте немедленно!

— Разумеется, мэм! Но нам не помешает…

— Подождите, капитан!

Изображение померкло, стало темно: майор переключилась на другой канал. Минутная пауза — и голограмма засветилась вновь:

— Капитан, тревога с Зилом Элинором была ложной. Скорее всего, «контры» что-то напутали.

— Так он на месте?! — я не поверил своим ушам, а потом отмахнулся: вот уж в данном случае Элинор, которого мы видели в доме Ясны, вполне мог оказаться голограммой. Другое дело — кто ее прислал?

— Да. Только что сообщили.

— Мэм, нам тут не помешает подкрепление. Мы сейчас в катакомбах под Москвой…

— Где?!

— В подземных катакомбах Москвы, — (съездили, называется, на крестины!). — На дом Энгельгардтов напали неизвестные. Предполагаю, что это очередная акция людей Эммы Даун. Оповестите генерала Калиостро, пусть примет решение. Возможно, здесь потребуется вмешательство «Черных эльфов».

— Я выйду на связь через десять минут, Рикки. Старайтесь не применять ОЭЗ, иначе не пробьюсь через экран…

ОЭЗ… Да если бы она еще была у нас! При отступлении Буш-Яновская оставила пульт в коридоре, а свой на столь безобидное мероприятие я не брал.

В общем, я переменил свое мнение относительно излишней помпезности дома Энгельгардтов. Не знаю, какую функцию он выполнял в прошлом тысячелетии, но сегодня он послужил нам исправно…

У кого-то из-под ноги выскочил камешек и с громким цоканьем покатился в канаву.

— Падре, — сказал я, снова подступая к священнику. — Изложите ваши соображения на тему того, почему мы все здесь, а за вами гоняются незнакомцы в черном!

— О том, что я ищу Элинора, знает только Максимилиан Антарес, — шепнул Агриппа. — Думаю, он замешан в этом деле…

— Вы понадобились Антаресу из-за Элинора?

— Боюсь, не только я, капитан. Боюсь, вы тоже. И, боюсь, не только Антаресу. Оттого нападение было таким дерзким…

— Это не первое дерзкое нападение за последний месяц, падре… — угрюмо проворчал я, памятуя перестрелку на даниилоградском катере посреди океана.

2. «Серые» люди

Неизвестно где, неизвестно когда

Ника Зарецкая помнила только то, как она ехала в громадном транспортере и беззаботно болтала с водителем-«синтом» по имени Тибальт, Ти. Потом… потом вспышка молнии, помутнение рассудка, краткий сон, в котором она видела себя висящей в мрачной пещере. Пещеру освещало маленькое озерцо и сверкающие нити, коими были оплетены другие люди. Да и сама Ника была замотана такими же путами.

— Домини-и-ик! — закричала она, вспоминая своего парня, с которым они расстались всего несколько часов назад. Или не часов — дней? Лет?

Осознание того, что она даже не представляет, сколько минуло времени, шокировало Зарецкую куда сильнее, нежели пленение, пещера и светящиеся путы.

— Доминик! — выкрикнула девушка и этим разбудила себя.

Пещера канула в мистический мир сновидений. Ника не была связана и лежала, а вовсе не висела. Лежала на странной высокой кровати, а под коленями ее торчали металлические подпорки наподобие тех, что встраиваются в гинекологические кресла. Соответственно, ее ноги были разведены в стороны. Девушка почувствовала себя невыносимо униженной, словно во всем происшедшем присутствовала ее личная вина. Вот только в чем — «происшедшем»? Ника не знала. Она была уверена, что во время сна с нею сделали что-то очень мерзкое. В книгах Наследия она читала об изнасилованиях и никогда не могла представить себе, что чувствовали испытавшие это. Сейчас студентка Академии ВПРУ понимала их. Ее состояние усугублялось тем, что она пребывала в полном неведении.

Проведя рукой по телу, Зарецкая обнаружила, что белья на ней нет. Никакой одежды, кроме широкой тонкой сорочки пуританского покроя: наглухо застегнутый ворот, длинные подол и рукава…

В воздухе витал запах вековой сырости.

Неуклюже выпростав затекшие ноги, Ника соскочила на ледяной каменный пол. Помещение было просторным и донельзя мрачным. Каменный мешок. По углам ютилась скудная, грубо сколоченная мебель — стол, два табурета, шкафчик без дверец и всего с двумя полочками, а также кровать (не считая той, с «подпорками», посреди комнаты, рядом с которой деревянная выглядела доисторической рухлядью). Тусклый свет лился из-под потолка сквозь незастекленное малюсенькое окошечко. Дотянуться до него рукой Ника не смогла, даже забравшись на табурет, который перед этим взгромоздила на кровать. Затворница отчего-то поняла, что покинуть это место через дверь ей не дадут.

Покуда она балансировала на неустойчивом табурете, низкая деревянная дверь, снаружи окованная металлическими пластинами, отворилась. В комнату молча и деловито вошел человек в бесформенной серой одежде. Он свернул простыни, спрятал их в непрозрачный мешок, затем бросил этот мешок в отсек под лежаком и, ухватив кровать за «подпорки», покатил ее в коридор.

— Эй! — озадаченная манипуляциями неведомого посетителя, Ника не сразу нашлась, что ей делать. — Эй, откройте!