Имам Шамиль - Шапи Казиев

В августе 1870 года сыновья Шамиля получили письмо, в котором отец сообщал о кончине их сестер и о том, что он болен и желал бы увидеть перед смертью своих сыновей. Братья тут же обратились к военному министру Милютину с просьбой отпустить их на свидание с больным отцом. Министр отнесся к просьбе сочувственно и ходатайствовал перед императором об удовлетворении просьбы детей Шамиля.

Император согласился, но с условием, что в Аравию, в шестимесячный отпуск, поедет лишь Гази-Магомед, а Магомед-Шапи, как состоящий на военной службе, останется в России. Но бюрократические проволочки привели к тому, что Гази-Магомед потерял драгоценное время и смог выехать лишь 23 декабря, оставив в Киеве свою вторую жену Хабибат, на которой женился еще в Калуге, и маленькую дочь.

Путь его лежал через Стамбул, и весть о прибытии наследника имама взбудоражила кавказских мухаджиров. Многие полагали, что Гази-Магомед сделается их новым вождем. Турецкие власти тоже старались вовлечь Гази-Магомеда в орбиту своих интересов.

Обеспокоенный слухами российский посланник в Константинополе генерал-адъютант граф Н. Игнатьев установил за Гази-Магомедом тайный надзор. Однако получаемые сведения свидетельствовали, что Гази-Магомед «вел себя с присущим тактом и осторожностью» и мечтал лишь о том, чтобы успеть увидеть отца живым.

Богуславского в Стамбуле уже не было. 1 сентября 1870 года он вернулся в Россию и занимался переговорами по демаркации границ с Китаем.

Среди множества орденов Богуславского были турецкие ордена Меджидие 2-й и 3-й степени, персидский Льва и Солнца со звездой и испанский орден Изабеллы Католической — большой командорский крест.

В 1871 году Богуславский закончил перевод на русский язык Корана. Это был первый перевод с арабского оригинала. Перевод Корана, выполненный П. Постниковым с французского перевода, был издан еще в 1716 году по приказу Петра I. Другие переводы также делались с французского и английского переводов. Перевод Богуславского был издан лишь через сто с лишним лет, хотя не уступал по качеству переводу, также с оригинала, Г. Саблукова, который был издан в 1878 году.

Умер Богуславский в 1893 году в чине генерал-лейтенанта.

Гази-Магомед отправился из Стамбула в Джидду первым же пароходом. С ним ехало множество паломников, так как начинался очередной хадж. Путь оттуда в Медину оказался прегражденным кочевниками-бедуинами, и Гази-Магомед сначала отправился в Мекку, чтобы совершить паломничество и испросить у Всевышнего милости к его больному отцу. Совершив священный обряд, Гази-Магомед поспешил в Медину.

Уход Шамиля

Жизненные силы Шамиля были исчерпаны.

Предание гласит, что, когда он в последний раз молился у могилы Мухаммеда, ему открылись тайны бытия и явился духовный облик Пророка, и «говорил с ним Пророк ясной речью… И позволил поцеловать свою руку…».

Шамиль вернулся домой в необыкновенном волнении и с трепетом в сердце поведал женам о случившемся. Вслед за этим Шамиль погрузился в светлую безмятежность и устремился душой к владыке всего сотворенного. Как будто ему открылся тот светлый мост, по которому он мечтал повести свой народ к божественной истине. И над которым витал белый орел, некогда спасший Шамиля в Гимрах.

4 февраля 1871 года (10-й день зул-хиджжа 1287 года хиджры), в день праздника жертвоприношения, Шамиль завершил свой земной путь и переселился к чистоте милосердия Всевышнего.

Умершего принесли к могиле Мухаммеда, чтобы совершить прощальные молитвы. И тогда вокруг появилось чудесное благоухание, которое, по преданиям, сопровождает обретение рая избранными душами.

Как писал очевидец, собравшиеся для молитвы на его похоронах жители Медины из ученых и суфиев плакали и говорили: «О султан ислама! О венец сражающихся за веру и защитник религии, смерть твоя — великое бедствие».

Тот же очевидец сообщил, что множество народа, собравшегося у могилы Шамиля, стало свидетелем того, как заговорили его останки: «О могила моя, будь светом для души моей и райским садом для моего спокойствия».

Шамиля похоронили на кладбище аль-Бакия неподалеку от могилы дочери Пророка Фатимы, за мавзолеем Аббасидов.

Послесловие

ОВЦЫ БЕЗ ПАСТЫРЯ

В том же 1871 году Александр II посетил Кавказ. В Гунибе он по достоинству оценил величие завершившейся здесь борьбы. Отсюда он направил благодарственный рескрипт Барятинскому и велел узнать, не нуждается ли в чем-либо осиротевшее семейство Шамиля. Вспомнил он и свое приключение в Чечне, когда куринцы спасли ему жизнь. В память о том событии Александр велел навечно включить себя в списки 1-й роты 79-го пехотного Куринского полка, роты Его Высочества.

Гази-Магомед так и не успел попрощаться с отцом. Как писал аль-Карахи, «известие о его смерти пришло к Гази Мухаммеду в славную Мекку. Он произнес: „Истинно, мы от Аллаха и к нему возвращаемся“, а затем заплакал. Он стал произносить эту фразу и плакать до того, что его глаза покраснели и распухли. Затем он устроил поминки для всех паломников-дагестанцев…»

Совершив все необходимые обряды над могилами своего отца и сестер, он некоторое время оставался в Медине. Затем Гази-Магомед перевез семью в город Таиф, неподалеку от Мекки. Отпуск его подходил к концу, но вдовы Шамиля умоляли его не оставлять их одних в чужой стране. Однако нравственная необходимость сдержать данное слово заставила Гази-Магомеда вернуться. К тому же у семьи почти не осталось денег. Гази-Магомед нашел их с помощью Игнатьева и отослал в Таиф с верным человеком.

17 июля Гази-Магомед прибыл в Киев, где его уже ждал Магомед-Шапи. Вскоре братья обратились к властям с просьбой о разрешении Гази-Магомеду бессрочного отпуска «для устройства семейства Шамиля, оставшегося после смерти его без всякого надзора и попечения».

О том же просили Барятинского в своих письмах и вдовы Шамиля Загидат и Шуайнат: «Мы, жены и семья покойного шейха Шамиля, остались как овцы без пастыря». Они писали фельдмаршалу, потому что он высоко ценил Шамиля и оказывал ему в России всяческое содействие. Именно ему было адресовано и последнее письмо Шамиля. Барятинский давно уже был не у дел, но огромный авторитет его сделал свое дело.

Последние годы жизни князь провел на лечении за границей и умер в Женеве в 1879 году.

Длительная переписка и консультации закончились тем, что бессрочный отпуск Гази-Магомеду «для опеки над вдовами Шамиля и малолетним сыном» был предоставлен. Ему выдали и пенсию Шамиля, которая была теперь перераспределена между членами оставшегося после Шамиля семейства. В конце ноября 1871 года Гази-Магомед отправился в Аравию. На покрытие расходов по разъездам ему было выдано еще 7 тысяч рублей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});