Уж замуж невтерпеж - Надежда Тутова

Мда, что-то мое настроение колеблется от плохого к отрешенному. То готова равнодушно наблюдать за течением жизни вокруг меня, не принимая никакого участия в происходящем, то так и хочется какую-нибудь пакость устроить. Да что же такого ночью было?!

Тепло попрощавшись с манштарфом и пообещав при случае обязательно зайти в гости (главное не в качестве обвиняемых или подозреваемых), мы поспешно покинули гостеприимный дом. Нет, лично я особо не спешила — вновь накатил приступ отрешенности, зато эльф готов был бежать. И опять все возвращается к одному: что случилось ночью?

— Ничего не хочешь рассказать? — поинтересовался, словно невзначай, Эфиан, сбавив темп около Базарной площади.

— О чем? — спрашиваю для приличия, поскольку, во-первых, подозреваю что именно хотят услышать, во-вторых, мое внимание привлекли сапоги, хорошие такие, добротные.

— О своих ночных похождениях, госпожа-леди Эредет, — с издевкой бросил эльф.

И неизвестно как, но я понимаю — он обижен. На меня? Глупости.

— Если скажу, что ничего не помню, ты мне поверишь? — поворачиваюсь к эльфу и смотрю в глаза.

Сине-карие, пугающие, странные. Почему в них сверкает обида?

— Не знаю, уж слишком грандиозные свершения были, Паткол с рассвета бурлит, разнося от дома к дому все более невероятные слухи, — честно, но от того не менее ехидно, отвечает эльф.

— Слухи о грандиозных свершениях? А подробней нельзя? Ну, чтобы тоже быть в курсе дела, — пытаюсь невинно улыбнуться, состроив наивный взгляд.

Эльф пристально смотрит на меня, будто пытаясь понять — издеваюсь я или на голову ушиблена? Потом тяжко вздыхает — поверил во второе? — и нарочито безразличным тоном начинает рассказ.

— Люди расходятся во мнениях: то ли этой ночью поймали всю банду Жбанка-шухаря разом, то ли уважаемый господин манштарф случайно обнаружил украденные за прошедшие десять лет все твизны,[14] то ли известного обманщика и вора Саикта — хозяина трактира на Гвоздевой улице — таки посетила старушка Смерть. Вот только единодушно говорят о причастности некой девицы, неприметной наружности и невзрачного вида, — продолжает насмехаться эльф.

— Ну, хоть не неписанной красы, — нахожу повод для радости.

Нет, я серьезно: вот сказали бы, что причастна девица-краса, так не обо мне это, значит, и в памяти ничего не останется. Хотя я и сейчас не уверена, что события сегодняшней ночи запомнятся жителям и гостям Паткола — рано или поздно (по-моему, скорее рано, нежели поздно) произойдет что-то более яркое, будоражащее кровь, и все забудется.

— Можно подумать, внешность здесь играет какую-то роль, — отмахивается от моей фразы Эфиан.

— А если серьезно: что говорят?

— Серьезно?.. — ехидно протянул эльф, но все же рассказал.

С его слов (на самом деле опять же со слухов, с ночи гуляющих по городу, о прошедших событиях) выходило все как-то уж невероятно. Во всяком случае, в отношении меня.

Получалось следующее. С непонятно какого перепугу, я устроила погром в том самом трактире, где мы остановились на ночь. Но это не главное — подумаешь, разбита посуда, перевернуты столы и лавки, да посетители слегка побиты и покусаны. Нашелся кто-то больно умный, метнувшийся за стражей и даже приведший ее в трактир. Однако вскоре выяснилось, что стража мне не помеха, а пить они могут по бочонку за раз. Дальше больше: после выпитого, собравшихся потянуло на подвиги, и мы (я чуть ли не возглавляла толпу) отправились на поиски приключений, коих жаждали души и сердца (сказала бы я что там и чего жаждало, да ругаться неприлично). Приключения, как ни странно, нашлись — в виде банды разбойников и даже хуже: несколько безумцев решили подорвать большую часть базарных рядов, а поскольку практически весь Паткол из базара и состоит, то снести могли всех и вся. При моем деятельном участии доблестная стража повязала безумцев, побив для профилактики и подвернувшихся под руку горожан, после чего все дружно двинулись в манштарфию, где нас и встретил уважаемый манштарф.

Дальше я не слушала эльфа, вновь заглядевшись на сапоги. Добротные. Черные, но с небольшим цветным узором на голенище: серо-синие лоскутки по верху, розово-алые ниже, две черные бусинки — при желании в незатейливом узоре можно и горихвостку разглядеть. Может, купить? Зачем? Да просто так, все обновка на зиму будет.

Эфиан что-то рассказывает, ехидно усмехаясь чуть ли не через слово, но мне как-то даже все равно. Почему? То ли под влиянием рассказа, то ли время пришло, но я вспомнила. Все-все. Веселая ночка была, надо признаться: не раз и не два по краю ходить пришлось. А ведь начиналось все так мирно… Проснувшись среди ночи по банально-простой причине — в уборную захотелось, — тихо выскользнула из комнаты, заперев ее, подсунув ключ под дверь (трактир вроде бы и захудалый, а замки новомодные, внутрь двери вставленные, а не навесные, как обычно). Шум внизу не утихал, и я старалась казаться тенью, быть как можно незаметнее. И мне это удалось. Почти. На обратном пути углядели. Как? Понятия не имею. Только с большого перепоя один больно умный человек счел меня не за постояльца, а за девицу вольных нравов, громко приглашая в свою постель, обещая целый эймель за одну ночь. И такая злость меня взяла, что… Думаю, вы уже догадались — я призывала золото, точнее не призывала, а уговорила золотую монету выскользнуть из грязной ладони, дабы испуганным зайцем заметаться по трактиру. Вот потеха была следить за передвижениями нахала: на стол, под лавку, в камин, по головам. Вскоре всем стало не смешно — а кто будет смеяться, если ему отдавили ноги, ударили по рукам, разбили кружку на голове? — и нашлось новое развлечение: драка. Кто кого бил и за что не играло никакой роли, зато от души и со всей дури. Уставший от посетителей хозяин умудрился спрятаться сам, спрятать подавальщиц и кухонных, и даже меня. Наверняка работники с конюшни и побежали за стражей. На их и наше счастье десяток бравого Войла был поблизости, да и десятки Хейна и Саленса вовремя подоспели. Причем счастье оказалось взаимным: стражники разняли и утихомирили дерущихся, попутно обнаружив давно разыскиваемого разбойника — им оказался тот самый нахал, принявший меня за гулящую. Каким-то образом (не иначе, как трактирщик показал) стражники узнали о моем ненавязчивом участии — нет, об игре с золотом никто даже не подозревал, но вот с чего, а точнее кого началась свара, стало известно. Меня очень вежливо попросили проследовать в манштарфию в качестве свидетельницы произошедшего. Гадать об истинных намерениях стражников даже не собираюсь: к чему теперь переживать, если все повернулось иначе?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});