The Intel: как Роберт Нойс, Гордон Мур и Энди Гроув создали самую влиятельную компанию в мире - Майкл Мэлоун

Никто не был так важен в этой компании, как Роберт Нойс. Как пишет Harvard Business Review: «Он что-то вроде легенды в мире электроники… Вашингтон хотел познакомиться с ним поближе, так же, как и он хотел наладить политические контакты».[246] Престовиц назвал его незаменимой фигурой в этой компании.

Нойс приуменьшал свою важность, приписывая ее более своему благосостоянию, чем авторитету. «Я понял, что деньги дают тебе власть, что к твоему мнению больше прислушиваются, если ты богат».[247] Но он лучше, чем кто-либо, знал цену тому, что значило быть доктором Робертом Нойсом, изобретателем интегральной схемы и основателем Fairchild Semiconductor и Intel.

К концу 80-х японская полупроводниковая угроза спала, и к 1990-м годам японская индустрия микросхем вернулась к своему положению уважаемого, но почти безопасного номера два.

Этому было несколько объяснений. С одной стороны, сказалось давление, оказываемое американским правительством на японское, в том числе 300 млн долларов штрафов и принятие Акта о защите полупроводниковых микросхем. Япония в конце концов уступила и согласилась действовать в соответствии с законами международной торговли и американским авторским правом.

Другое объяснение (в краткосрочной перспективе) – высококачественное производство и взлет цен действовали только с существующими технологиями. Как только американские компании производили новое поколение микросхем, японцы могли скопировать их и производить быстрее, лучше и дешевле. Американцы в конечном итоге ответили тем, что догнали японцев по скорости и качеству и при этом оставались новаторами индустрии. Это означало, что со временем (и очень скоро, согласно Закону Мура) американские компании обгонят японцев по скорости, будучи финансируемыми той прибылью, которую они аккумулировали честным способом на рынке микросхем.

И наконец, в долгосрочной перспективе – было демографическое объяснение. Поколение японцев времен Второй мировой войны в 1980-е годы все еще было дееспособным и сохраняло свои устоявшиеся привычки – быть трудолюбивыми, дисциплинированными и экономными. В самом деле, эти черты были так же важны, как и все, чему японских рабочих научили Деминг и Юран. Но представители этого поколения старели и выходили на пенсию. А новое поколение, выращенное жертвенностью своих родителей, не было так заинтересовано в том, чтобы посвятить свою жизнь нации. Другими словами, японская индустрия микросхем прямо-таки должна была выиграть войну в полупроводниковой сфере в начале 80-х, иначе ей бы такой шанс больше не представился. И – в последующие десятилетия – это подтвердилось.

Боб Нойс вырос в национальную фигуру после американо-японской торговой войны. В Вашингтоне он являлся олицетворением всего лучшего в американской промышленности. Для своих коллег Боб был героем. А во всем мире имя Боба Нойса проникло в общественное сознание и стало символом эры микросхем.

Но именно в Кремниевой долине достижения Боба встретили сильнейшую реакцию. Хотя это редко обсуждалось, но генеральные директора компаний помышляли о тайной карьерной стратегии. Те же амбициозность и трудолюбие, которые позволили им забраться наверх, только подстегивали их забираться еще выше. А идеальный карьерный стандарт в Долине установил Дэвид Паккард: открой компанию в гараже, стань новатором в своей сфере, сделай свою фирму общеизвестной, затем войди в рейтинг 500 лучших компаний (а лучше 50) и, наконец, стань авторитетным представителем индустрии. Вот теперь дуй в Вашингтон, самое время становиться глобальной исторической фигурой. Все это удалось только Паккарду. Он установил чересчур высокую планку. И Долина почитала его достижения, сделав его неофициальным «мэром» Кремниевой долины – вторым человеком, удостоенным этого титула после его учителя и наставника, профессора Стэнфорда Фредерика Термана. Теперь, когда королева Англии посетила Долину, ее принимал Паккард; когда любой всемирной организации требовалось одобрение Долины, она ставила на своих бланках имя Паккарда.

Фред Терман сделал идею Кремниевой долины реальностью, став первооткрывателем в электронной индустрии и создав Стэнфордский научно-исследовательский парк. Дэйв Паккард создал Долину с помощью HP и установил наивысший стандарт корпоративной культуры – HP Way. Теперь, когда Термана не стало, а Паккард не становился моложе, настало время Боба Нойса. В конечном счете он изобрел и взрастил технологию, которая теперь стала основой мира технологий, да еще и (благодаря Закону Мура) ручалась за ее необходимость для глобальной экономики на долгие годы вперед. А теперь он спас американскую электронную индустрию от самой большой угрозы, с которой она когда-либо сталкивалась. Так что, без преувеличения, он смог достичь карьерного успеха Паккарда – чего еще никому не удавалось. Хотя некоторые почти достигали того же (Стив Джобс, Эрик Шмидт, Ларри Эллисон, Марк Цукерберг), никто с тех пор этой высоты не одолел.

И все же в свои почти пятьдесят Боб Нойс обещал, что еще десятилетия никуда не исчезнут. Что ж, Долина чувствовала себе в безопасности, зная, что у нее есть такой лидер. С этих самых пор он станет голосом Кремниевой долины в мире. И Боб Нойс чувствовал себя комфортно в этой высокой роли.

Глава 41. Потеря памяти

Огромное количество жертв пало в торговой войне в сфере индустрии микросхем между США и Японией, компании не выдерживали конкуренции, исчезали или были проданы. Что удивительно, среди самых крупных компаний, участвовавших в войне, сильнее всего изменилась та, что считалась величайшим победителем: корпорация Intel.

Intel изначально была построена как производитель микросхем памяти, и ей это прекрасно удавалось. В разное время в течение первых пятнадцати лет существования компания не только была лидером продаж микросхем памяти, но также ведущим новатором. Благодаря памяти Intel стала известной, и она поспособствовала изобретению микропроцессора.

Но появление такого конкурента, как Япония, последующая манипуляция с ценами имели разрушительные последствия для финансовых показателей Intel. К середине 80-х становилось все более очевидно, что если Intel может никогда не беспокоиться за бизнес микропроцессоров, то в бизнесе микросхем памяти он может утратить контроль. В то время было чересчур много конкурентов, и цены, вероятнее всего, в будущем снижались бы. Если даже Intel смог бы снова вернуть себе положение не вызывающего сомнения новатора индустрии после изобретения новых поколений микросхем, то не было никакой гарантии, что даже это положение даст ему возможность получить достаточно прибыли, чтобы компания оставалась процветающей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});