Рейтинговые книги
Читем онлайн Николай II (Том II) - А. Сахаров (редактор)

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 197

В день прибытия на Ставку Государь назначил генерала Поливанова управляющим военным министерством. На следующий день, до завтрака, царь долго гулял с новым военным министром по лесочку возле своего поезда, внимательно его слушал и остался доволен взглядами, которые излагал ему Поливанов. Хотя у Николая и закралось подозрение, что этот друг Гучкова, который теперь всеми силами открещивался от него, думает одно, делает другое, говорит третье, он решил его призвать в военные министры. В правительстве генерала Поливанова считали дельным и энергичным человеком, «общественность» также высказывала ему свои симпатии, и если пытаться теперь найти компромисс с Думой, то назначение Поливанова военным министром могло сойти за победу либералов. «Пусть себе так и думают! – решил Николай, отдавая Горемыкину рескрипт о назначении Поливанова. – Лишь бы новый министр делал дело и не заигрывал с Гучковым – ведь он мне в этом поклялся и много чего дельного наобещал!»

Государь решил поверить Поливанову, очарованный его энергичными речами, несмотря на плохое мнение о нём Аликс. А красиво говорить генерал умел. Он высказывал теперь в Барановичах, в общем, то же самое, о чём думал царь многие месяцы, посещая Ставку, и что постепенно накапливалось в душе самодержца.

Всё, что говорил новый министр, ругая Ставку и Николая Николаевича, очень пришлось царю по душе, и его всегдашняя насторожённость к тем, кто имеет или имел дела с Гучковым, отодвинулась на второй план.

В тот же день Государь совершил долгую прогулку по лесочку с министром земледелия Кривошеиным. Николай и его подозревал в дружбе с Гучковым, излишне либеральных взглядах и заигрывании с «общественностью», о чём ему регулярно докладывали и Воейков, и начальник дворцовой полиции Герарди, имевшие в верхушке столичного общества надёжных и очень законспирированных собственных информаторов, о которых не знал даже шеф Отдельного корпуса жандармов. Кривошеин, мелко семеня за равномерно и быстро шагавшим Николаем, буквально с первых минут тоже стал жаловаться на Ставку и великого князя вместе с его присными. Царю, неожиданно для самого себя, сделалось удивительно приятно, что министр земледелия неплохо разобрался в бредовых инициативах Николаши и его начальника штаба Янушкевича и докладывал Государю о своём нежелании выполнять дурацкие поручения, исходившие от них.

– Ваше Величество, – возбуждённо говорил Кривошеин, склонив голову набок, – Ставка предъявила мне решительное требование издать теперь же от Вашего Монаршего имени акт, возвещающий о наделении землёю наиболее пострадавших и наиболее отличившихся воинов…

– Расскажите-ка, Александр Васильевич, поподробнее, я пока об этом ничего не слышал!.. – поощрил его Николай.

– Охотно, Ваше Величество… – Кривошеин вынул из кармана какую-то бумагу и стал держать её в руке, словно документальное подтверждение своих слов. – Вчера я получил от генерала Янушкевича письмо совершенно исключительного содержания. Генерал, со ссылкой на одобрение его идей Верховным Главнокомандующим, предлагает наделять «серых героев» землёй, не менее 6 – 9 десятин… Фонд для этого – земли государственные и Крестьянского банка, но главным образом – отчуждаемые владения немцев-колонистов и неприятельских подданных…

Государь, почувствовав, что непривычный к пешей ходьбе министр начал задыхаться, замедлил свои шаги. Кривошеин смог перевести дух и продолжал:

– Янушкевич пишет, – потряс он бумагой, – что «сказочные герои, идейные борцы и альтруисты встречаются единицами», что «таких не больше одного процента, а все остальные – люди двадцатого числа, то есть дня выдачи жалованья». Удивительно, но начальник Штаба Верховного Главнокомандующего утверждает, что, конечно, «драться за Россию красиво, но масса этого не понимает», что «тамбовец готов стоять грудью за Тамбовскую губернию, но война в Польше ему чужда и не нужна», что «поэтому солдаты и сдаются во множестве в плен». Отсюда господин генерал приходит к заключению, что «русского солдата надо имущественно заинтересовать в сопротивлении врагу», что «необходимо поманить его наделением землёю, под угрозою конфискации у сдающихся!..».

– Что за бред!.. – позволил себе высказаться Государь.

Кривошеину только этого и надо было. Он усилил ноту осуждения в своём тоне и с жгучим сарказмом продолжал:

– «Героев надо купить!» – полагает ближайший сотрудник великого князя… Необычайная наивность или, вернее, непростительная глупость письма начальника Штаба Верховного Главнокомандующего приводит членов Вашего Кабинета министров, Государь, в содрогание. На фронте всё рушится, неприятель приближается к сердцу России, а господин Янушкевич заботится только о том, чтобы отвести от себя ответственность за происходящее, установить своё алиби…

Николай, бросая подбадривающие взгляды на Кривошеина, согласно кивал. Он думал о том, что конечно же хитрый министр имеет в виду вовсе не бездарного Янушкевича, а метит выше, в самого великого князя, и знает, что он, Государь, именно так и понимает его слова.

– Ведь если начало не хватать снарядов, – продолжал Кривошеин, – то Ставка не могла не знать об этом… Почему же, предвидя надвигающееся бедствие, Ставка не изменила план войны, не посоветовалась с Генеральным штабом, военным министерством, а полезла в наступление на карпатские выси?.. Почему сейчас, когда всё летит вверх дном, не меняют плана, не ищут способов противостоять врагу, а начали кричать о покупке героев?! Как генерал Янушкевич имеет мужество продолжать руководить военными операциями, когда он не верит в армию, в любовь к родине, в русский народ? Это какой-то сплошной ужас!..

Николай ходил с министром по лесным дорожкам, присыпанным жёлтым речным песком и проложенным специально для него как любителя пешей ходьбы, слушал откровения Кривошеина и параллельно с его рассказом думал о том, не стоит ли попробовать умного Александра Васильевича на место Горемыкина, когда придёт время тому уходить в отставку?.. Но это ещё успеется, а вот менять Николашу и начальника его штаба на Ставке, видимо, необходимо срочно… Но своего возмущения, которое поднялось в нём против великого князя и его ближайшего клеврета – Янушкевича, Государь, по своему обыкновению, внешне никак не проявил.

Он очень тепло поблагодарил Кривошеина за его правильную точку зрения и сказал, что, конечно, после войны встанет вопрос о массовой раздаче государственных земель в частную собственность крестьян, когда они вернутся в серых шинелях с фронта, и надо будет вновь поднимать сельское хозяйство России и создавать средний класс сельских собственников, который станет опорой государственности на Руси. Государь порекомендовал обсудить письмо Янушкевича на заседании Совета министров и журнал этого обсуждения прислать ему для наложения соответствующей резолюции. Николай даже обсудил с министром-либералом кандидатуры на замену Маклакова, Саблера и Щегловитова, получив совет взять в министры внутренних дел князя Щербатова, юстиции – Хвостова и обер-прокурором Святейшего Синода – известного московского деятеля Самарина…

Когда Кривошеин, обласканный царём, покидал лесочек за царским поездом, он был окрылён уверенностью, что сделал правильный шаг в направлении к креслу российского премьера.

Николай был тоже очень доволен: первые дни на Ставке дали много пищи его уму. Теперь предстояло провести здесь, в специально разбитом по случаю небывалой жары шатре среди берёзового леса, заседание Совета министров, на которое уже начали прибывать члены Кабинета. Государь хотел в последний раз посмотреть на работу старого состава Совета министров, принять окончательные решения об отставках некоторых из них. Он задумал также именно в Ставке впервые публично объявить своим рескриптом на имя Горемыкина о создании Особого совещания по обороне, куда должны были войти представители банков, субсидировавших военные заводы, представители промышленности, общественные деятели, члены законодательных учреждений и высокие чины военного ведомства. Об этом он подробно говорил с Председателем Государственной думы Родзянкой и был уверен, что его согласие на столь тесное сотрудничество в Особом совещании представителей правительства, промышленников, банкиров и общественных деятелей должно быть положительно воспринято Думой.

Он собирался также затронуть вопрос о ратниках 2-го разряда, поставленный в письме Аликс, решить и некоторые другие актуальные вопросы, сведя в одном шатре упорных антагонистов – высших чинов Ставки и своих министров в своём присутствии, которое должно было показать всем, что Он не собирается выпускать вожжи из своих рук…

Всё прошло так, как он задумал. После заседания Совета министров в присутствии Государя, Верховного Главнокомандующего, начальника Штаба и генерал-квартирмейстера все остались так довольны, что Николаша публично облобызал племянника, дряхлый Горемыкин имел поползновение поцеловать руку царя, но Николай не дал, а сердечно обнял старого и верного премьера, который во всех словесных баталиях министров всегда твёрдо оставался на его стороне.

1 ... 118 119 120 121 122 123 124 125 126 ... 197
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Николай II (Том II) - А. Сахаров (редактор) бесплатно.

Оставить комментарий