Боги тоже не люди - Светлана Велесова

— Между прочим, я старше вас. — Ни с того ни с сего добавил Аликай.

— Мне это, представь себе известно. Но пока ты и Удвин ведете себя как мальчишки, то и отношение к вам будет соответствующее. А теперь выкладывай, что у тебя за весенне-сезонное обострение. И почему от него должен страдать Удвин.

Наследник улыбнулся такой довольной улыбкой, что стало ясно, он не слишком опечален проблемами своего любовника. И Норис понял, еще немного и оба окажутся в холодном подземелье в раздельных камерах и просидят там пока не наступит лето.

— Потому что любая женщина понесет от меня ребенка, если я буду с ней весной.

— Тьма изначальная, а это тут причем? — Норис налил еще воды и поборов искушение вылить ее себе на голову, чтобы охладить закипающий мозг, сделал несколько глотков.

Аликай преодолел разделявшее их расстояние, перегнулся через стол, схватил его за руку и прижал раскрытую ладонь к своему сердцу.

— Что! Что ты себе позволяешь! — Норис хотел вырвать руку и вызвать охрану, оборотень явно сошел с ума, если смеет творить такое и при этом улыбаться.

— Чувствуешь, как оно бьется? — Жарко зашептали его губы у самого его рта.

Норис замер с открытым ртом, так и не издав и звука, чувствуя, как приятное тепло вожделения обволакивает его со всех сторон. Собственное сердце дернулось и заколотилось как ненормальное, пробуждая в нем такие чувства, о существовании которых он давно забыл. А оборотень шептал с придыханием, срываясь на хриплые нотки, от которых дрожали колени, и внизу живота завязывался раскаленный тугой узел.

— Чувствуешь, как душа рвется наружу в поисках любви? Весна для оборотня особое время года, когда сама природа побуждает нас искать себе пару с тем чтобы произвести на свет потомство. — И тут черная тоска зазвучала в его голосе. — Но мне нельзя. Я наследник. Мой первый сын по закону Алирраны наследует престол, и он обязан быть чистокровным. Его подарит мне только моя жена, а до тех пор…

Взгляд черных глаз молил о любви, обещая взамен невыразимое наслаждение. Это было самое настоящее наваждение. Причем безо всякой магии, лишь тоска одинокого сердца и невероятная буря звериных эмоций, пробуждающая в партнере ответные инстинкты зверя, заставляющая на время забыть, что ты человек, что ты разумное существо. И когда Аликай касаясь своими губами его губ, тихо спросил: Хочешь, я буду твоим? Не задумываясь, выдохнул:

— Да.

Поцелуй был очень долгим, а потом в один миг все исчезло. И нега, и приятная истома, осталась только боль неутоленного желания и холодный липкий пот, ползущий по вискам и между лопаток и страх, страх, что он Владыка Тьмы! Оказался в полной власти зверя, ибо перед ним был не человек. Аликай только внешностью походил на человека. На самом же деле он принадлежал к расе древних существ, властвовавших в их мире, задолго до того как в нем появились люди. И не было на его красивом лице торжества победы. Глаза были спокойны, как будто и не полыхали мгновение назад жгучей страстью. Только губы кривились в горькой улыбке, понимания того, какую цену он готов платить за собственную свободу.

— Удвин тоже сказал «да».

Норис рухнул обратно в кресло, ничего не видя и никого не слыша, вокруг себя.

— Подите вон. — Прошептал он. — Оба.

— Кретин! Ты понимаешь, что он сделает, когда очнется?

Удвин начал орать едва они вернулись к нему в башню. Айк удивился, как он не сорвался в приемной на глазах обезумевшего от страха секретаря. Знал ведь, что не только Нориса накрыло, но и Удвину перепало достаточно, чтобы потерять над собой контроль. Тем не менее, наследник спокойно покинул кабинет Владыки, обыденным тоном распорядился, чтобы того не беспокоили и прислали девицу помоложе да с напитками покрепче. И только оказавшись под защитой заклинаний, в своей спальне дал волю обуревавшему его гневу.

— Скажет мне спасибо? — Аликай посмеиваясь над горячностью мага, запер дверь на все засовы, включая и магические. Тут же активизировалась защита, создававшая полную иллюзию, что они тут одни. — У него же там все отсохло. Пришлось полностью потратиться, чтобы возбудить его. Не удивительно, что он был такой злой все эти годы.

— Ты… ты… — Удвин задыхаясь от гнева, рванул ворот своей мантии. — Ладно, меня совратили. Сегодня один наследник завтра другой, для Нориса это не проблема. Но Владыка! Ты труп Аликай! Попомни мое слово. — И добавил голосом, упавшим до едва слышного шепота. — И я вместе с тобой.

— Удвин, дорогуша, — Айк прошел мимо него, шепнув на ухо удивленно вопросительное «Совратили?» и, усевшись на диванчике, закинул руки за голову. — Уж не ревность ли я слышу?

— Опять любовники скандалят. — Барух вылез из облюбованного им шкафа, заставив Удвина замолчать на полу слове.

Из скомканных одеял на постели выпутался Гэрис. Зарим вылез из-под кровати, стряхивая с себя пыль и сплевывая паутину, ворча при этом, что нерадивую прислугу надо гнать в три шеи. Следом за Барухом, разнимая затекшее от неподвижности, тело, вывалился Хиллиэль и только сейчас Айк обратил внимание, что опять кого-то не хватает.

— Где Эния? — Удивился он и встревожился не на шутку, наткнувшись на разъяренный взгляд Зарима.

— Ушла! — Бросил тот и отвернулся, не желая давать никаких объяснений.

— Тьма изначальная, куда она намылилась? — Вскричал Удвин, окончательно теряя над собой контроль.

При слове намылилась, Гэрис истерически заржал и сложился пополам, держась за живот. — Потом объясню, — простонал он, бросая косые взгляды на Зарима и начиная подвывать от смеха.

— Куда она ушла? — Чуть ли не по слогам произнес Айк, все еще лелея надежду, что все не так плохо как кажется.

— На кухню пошла за продуктами. — Барух шагнул от взбеленившегося Айка. — И не смотри на меня так. Не стал я ее останавливать, сам знаешь почему.

Айк знал, Барух уже однажды пытался объяснить Энии, что она не права. Потом неделю восстанавливал свои магические способности из-за хорошего сотрясения мозгов.

— Великие предки! Не смогли удержать на месте малолетку бараньего веса и полтора метра ростом. Ладно, Зарим она ему все кости переломает, но остальные? — Айк сорвался на крик.

У него, между прочим, тоже нервы, причем на пределе. Или он сейчас же собственноручно кого-нибудь прикончит или вытолкает всех взашей, и завалит Удвина в постель. Достал своими полу взглядами и полу намеками. Или думает на него одного так зов действует?

— Пошли со мной. — Удвин рванул его за руку. — Меня одного она может не послушать. — И пригрозил уже у двери. — Пока нас нет, чтоб ни шагу отсюда и ни звука, понятно?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});