В какой стране жить хорошо, или Cафари на «Большую пятерку» - Елена Лебедева

«…Когда вы встаете с кровати утром, вы сначала думаете об этом, а потом встаете. Вы не сможете ничего сделать, если прежде не подумаете об этом…»

«Ну не может этого быть, – она никак не могла поверить в очевидность вывода и перелистнула еще несколько страниц в надежде найти все-таки какие-нибудь психологические открытия в этой модной книге.

«…Хорошие чувства – это когда ты чувствуешь себя хорошо на самом деле, а, когда ты чувствуешь себя хорошо, это принесет тебе действительно хорошую жизнь. Чем лучше ты себя чувствуешь, тем лучше будет твоя жизнь…»

– Да, потрясающие мысли, – случайно вырвалось у нее.

– Вот, видишь, я же тебе говорил, – обрадовался Рассел, увидев ее изумленной. Этой цели он, видимо, и добивался. Он забрал книгу из ее рук и, заняв позу мыслителя, проговорил:

– Конечно, эта книга написана научным языком и очень сложна для понимания, но я ее прочитаю очень быстро. Я хочу, чтобы и ты ее тоже прочитала, потому что я чувствую, что мы очень схожи по уровню интеллекта. Я думаю, что к концу года я пришлю ее тебе в Россию, жди, – закончил удовлетворенный своей щедростью Рассел.

Ей ничего не оставалось, как только поблагодарить его за такой дорогой подарок и пообещать использовать советы из умной книжки для того, чтобы улучшить свою жизнь.

Она улетала восьмого января, а накануне решила устроить прощальный вечер. К тому же было православное Рождество.

Изложив свою идею Салли и Расселу, она спросила их совета, что же ей такое приготовить, чтобы сделать этот вечер запоминающимся.

– Да что тут думать! Давайте нажарим чипсов, сделаем сосиски барбекю и купим больших креветок. Можно приготовить их по-тайски с острым соусом, как мы обычно делаем.

– Я же хотела пригласить всех своих новых друзей и удивить их чем-то! Что же будет в этом интересного, если я угощу их тем, что они дома каждый день едят? – изложила она свое видение этого вопроса.

– А зачем что-то новое? Чипсы лучше, их все любят, – усомнился в ее идее Рассел.

«Зато я не люблю, – подумала она. – Можно уже и обо мне подумать, хоть раз за все это время. Хочу поесть нормально: соленое, сладкое, жирное. Вся эта пресность уже так надоела, что вообще нет желания есть».

– Я все-таки приготовлю что-нибудь, что я люблю, а для вас это будет сюрприз, – настояла она на своем.

– Нет, скажи, что это будет, скажи! – начал упрашивать ее Рассел.

– Нет, секрет, – серьезно ответила она.

Они съездили и купили все, что ей будет необходимо. По возвращении ей почему-то захотелось включить русскую музыку. У нее с собой был диск, который она и попросила Рассела поставить. Зазвучали ее любимые песни. Это были обычные песни, но сейчас они звучали как-то особенно. Музыка и слова будто разносились из дудочки, которую используют в выступлениях в цирке в номере со змеями. Она замерла на мгновение и начала двигаться в такт мелодии. Слова поражали смыслом, а музыка просто завораживала. Она не могла понять, в чем было дело, ведь это был сборник обычной попсы, про которую при всем желании нельзя было сказать, что это средоточие умных стихов и высокой музыки. Что же произошло сейчас, почему песни прямо «ложатся на душу»? Никогда в себе такого не замечала, удивилась она.

Ее размышления прервала Салли:

– Скажи нам, пожалуйста, хотя бы названия твоих блюд, а то Рассел сейчас умрет от любопытства.

– Ну, ладно, – смилостивилась она. – Я приготовлю щи, плов и блины.

– Ха-ха-ха, – засмеялся Рассел. – Как смешно эти русские слова звучат: ши!

– Да не ши, а щи, – поправила она, но поняла, что повторить он все равно не сможет.

– Вообще, русский такой смешной. Вот эти песни, такая музыка: тра-та-та, тра-та-та, похоже на мотивы аборигенов.

Для них наша музыка, наверное, звучит так же, как для нас восточные заунывные напевы. Да, смешно. Ну ладно, нужно готовить, а не философствовать. Скоро уже гости придут.

То ли она давно не готовила, то ли дома готовка всегда проходила в условиях нехватки времени, а здесь у нее были отличные продукты, время и большое желание, но, когда она попробовала, что получилось, она поняла, что превзошла саму себя. Это была настоящая высокая кухня. Щи получились наваристыми, плов по-фергански был рассыпчатым и ароматным. А блинчики были такими аппетитными, что она еле-еле удержалась, чтобы не съесть несколько сразу же, пока никто не видит, хотя раньше никогда не ела во время приготовления еды.

«Как хорошо все получилось», – думала она, расставляя приготовленные блюда на столе.

В это время пришли первые гости, и вечеринка началась. Все с удовольствием ели приготовленные блюда.

– Представляете, как называется это русское блюдо, – хохотал Рассел, – плоф-ф-ф-ф. Вот слово какое, не выговоришь! А это – ши-и-и-и-и, вот умора, – тут все начали смеяться.

– А я знаю еще одно русское слово, – сказал приглашенный сосед по дому, – ГУЛАГ, вот! Это тюрьма, куда в России всех сажают. Правильно я сказал? – он вопросительно посмотрел на нее.

– Ну да, Гулаг. Так называлась группа лагерей, куда ссылали бывших пленных, но это было так давно.

– А я знаю такой город – Мурманск. Он затоплен водой полностью, там только военные живут, – сказал еще один приглашенный.

– Как это затоплен водой? – испугалась она. – Это когда случилось? Я за три месяца здесь новости нечасто смотрела. Прямо затоплен? – Она вопросительно посмотрела на автора этой новости.

– Да, это давно было, я фильм смотрел. Все люди погибли, – пояснил он.

– Это не город, а подводная лодка, – вспомнил Рассел. – Я тоже этот фильм смотрел. А еще я смотрел ужасный фильм про Россию – «Доктор Живаго». Как ужасно в России жить, – закончил он, и все с сожалением посмотрели на нее.

Она решила их не переубеждать. Все это вкладывалось в их головы годами, и не ей их учить жизни.

Она с наслаждением ела свои щи, потом объелась пловом, а когда дело дошло до блинов, она вдруг поняла, что забыла поставить на стол сметану.

Она сбегала к холодильнику и принесла баночку сметаны.

– А это что? – спросила Доминика.

– Это сметана. Смотрите, вот так нужно есть, – она густо намазала сметаной блин, свернула его в трубочку и отправила в рот.

– Сметана – 30 % жира? – ужаснулась Доминика и посмотрела на Салли.

Салли при этом сделала такое лицо: «Я же тебе говорила, а ты не верила».

К сметане никто не притронулся. И вообще, у нее сложилось такое впечатление, что если бы на столе были обычные чипсы и сосиски барбекю, гости были бы рады гораздо больше.

Ну и ладно. Ей, конечно, хотелось всех удивить, но вдруг она поняла, что просто ей хотелось поесть обычной русской еды. И готовила она это все для себя.

Она вышла из-за стола. Может, Лельке позвонить, поздравить ее с Рождеством, подумала она. Так захотелось услышать русскую речь.

– Поздравляю тебя, дорогая, с Рождеством! – буквально прокричала она в трубку. Надо сказать, Интернет в Австралии был ужасного качества и очень дорогой. У нее даже на даче связь была лучше.

– Привет-привет, – радостно ответила Леля, – слышу тебя ужасно, значит, ты еще в Австралии. Когда уже вернешься? Такое впечатление, что тебя не три месяца нет, а три года.

– Точно. И у меня такое же чувство, – согласилась она с подругой.

– Ну как у тебя дела, рассказывай.

– Дела отлично. Получила высшую отметку по курсовой работе, вчера нам выдали сертификат. У меня уровень AB.

– А что это значит, хорошо или плохо? – не поняла Лелька.

– Ну, лучший – это A, а мой второй. В общем, «хорошо», – пояснила она.

– Ну и отлично, – похвалила ее подруга. – А ностальгия тебя там не замучила? Хотя с чего бы ей быть, ты же не тарелки там моешь и пытаешься любой ценой гражданство получить. Ты же там на курорте, какая может быть ностальгия, – сама ответила на свой вопрос Леля. – Ну ладно, возвращайся скорее, ждем тебя, целую.

За стол возвращаться не хотелось. Она вышла в маленький садик и села у помидорной грядки. Несмотря на ее уход, помидор на кустах так и не было. Расти им уже было некуда: крыша была низкой и верхушки листьев уже ее доставали.

Да и выглядели помидоры, подвязанные к тростниковым палочкам, не лучшим образом. Вроде бы у них все было – и солнце, и вода, и австралийские пчелы, но вид был какой-то болезненный. Чувствовалось, что им чего-то не хватало. Может русской земли, энергии? Глупая, конечно, мысль.

Вот она только что сидела за столом; вроде бы, вкусно все и люди хорошие, но какая-то пустота. Если представить, что такая жизнь навсегда, то сразу умереть хочется. Почему это происходит? Леля правильно сказала: она здесь тарелки не моет с утра до вечера, но такое чувство, что эта жизнь – «низачем».

Вот сейчас она вернется домой, и там будет настоящая жизнь. Хотя, если подумать, она будет так же сидеть за столом и есть те же щи, плов и блины. Только люди вокруг будут сидеть другие, и стол будет стоять на русской земле. А может, это и есть ностальгия? Только она бывает не от трудностей жизни за границей, как все привыкли думать, а просто от жизни вдали от Родины. Может, в этом все дело? Может, все эти слова про Родину и про корни – это не просто слова?