Образ общества - Макс Вебер

[404] рассмотрено развитие собственного административного учреждения города, совета. Но наличие такого совета с широкими административными полномочиями было в период развитого средневековья отличительным признаком каждой городской общины Западной и Северной Европы. Его состав был самым разнообразным и зависел от соотношения сил между патрициатом «родов», следовательно, землевладельцами и владельцами капитала, кредиторами и частично занятыми торговлей горожанами, купцами из горожан, часто образующими цехи, в зависимости от того, преобладали ли среди них те, кто был занят заморской торговлей, или (в массе) крупные розничные торговцы, предприниматели в области раздаточной системы ремесленного производства, и подлинными ремесленными цехами. С другой стороны степень участия политического властителя или господина земли в назначении совета, т. е. в том случае, если город оставался гетеро-кефальным, определялась соотношением экономического могущества горожан и господина города. Это зависело в первую очередь от того, насколько сеньор города нуждался в деньгах, приобрести которые он мог, продав свои права. Но также, конечно, и от финансовых возможностей города. Однако, если городская касса обладала средствами политической власти, потребность городской кассы в деньгах и денежный рынок города сами по себе не решали вопроса. Во Франции уже в XIII в. при Филиппе Августе королевская власть (иногда и другие властители), находящаяся в союзе с городами, достигла вследствие острой нужды городов в деньгах участия (partage) в назначении на административные должности, права контролировать действия магистрата, в частности в области интересовавшего короля финансового управления, права утверждения выборных консулов и вплоть до XV в. - председательства в городском собрании королевского прево. В эпоху Людовиков замещение городских должностей полностью находится во власти королевских «интендантов», а финансовая нужда государства привела к тому, что продаваться стали как городские, так и государственные должности. Патримониально-бюрократическое государство превратило городские органы управления в привилегированные представительства корпораций с сословными привилегиями, действовавшими только в области их корпоративных интересов и не имевшими значения в деле государственного управления. Английское государство, вынужденное сохранить автокефалию городов, поскольку они выбирали в парламент, беспощадно игнорировало город, когда ему хотелось предоставить решение задач, ныне находящихся в ведении коммунальных общин, местным союзам, поручая их выполнение либо отдельным приходам, к которым принадлежали не только члены привилегированных корпораций,

[405] но и все полноправные жители, либо другим, специально для этого созданным объединениям. Но большей частью патримониальный бюрократизм просто превращал магистраты в государственные учреждения наряду с другими. 4) Налогообложение горожан, свобода их от повинностей и налогов извне. Первое проводилось в различной степени при различном воздействии, а иногда и полном отсутствии контроля со стороны сеньора города. Английские города никогда не обладали подлинной налоговой автономией, и для введения новых налогов всегда требовалось согласие короля. Освобождение от повинностей и налогов извне также было достигнуто лишь кое-где. В не обладавших политической автономией городах - только в том случае, если они брали на откуп налоговую повинность и вносили господину города сразу общую сумму налогов, чаще же регулярно выплачивали ее по частям и самостоятельно ведали налогами королю (firma burgi в Англии). Наиболее полное освобождение от налогового бремени извне удавалось, когда речь шла о личных, судебных или крепостных повинностях горожан. Патримониально-бюрократическое государство после своей победы, правда, чисто технически различало город и деревню в налоговом отношении, стараясь равномерно обложить своим специфическим налогом, акцизом, производство и потребление. Право на налогообложение было у городов практически снято. В Англии корпоративное обложение в городах не имело большого значения, так как новые задачи управления перешли к другим объединениям. Во Франции, после того как все финансовые операции города и право налогового самообложения были взяты под контроль государства, король присвоил со времен Мазарини половину городского octroy[cii]. В Центральной Европе городские учреждения и в этом отношении часто превращались в государственные органы по взиманию налогов. 5) Рыночное право, автономная полиция в области торговли и промышленности и монополистические обладатели банна. Рынок был в каждом средневековом городе, и надзор за рынком повсюду переходил в очень значительной степени от господина города к городским советам. Позже полицейский надзор над торговлей и промышленностью находился в зависимости от соотношения сил в ведении либо городских учреждений, либо профессиональных союзов при значительном лишении этих прав сеньора. В области промышленности общий контроль над качеством товаров осуществляла полиция, отчасти ради доброго имени города, т. е. в интересах экспорта товаров, отчасти же в интересах городских потребителей, существенным для которых был контроль над ценами; надзору подлежало и сохранение определенного уровня питания мелких бюргеров, следовательно, ограничивалось число

[406] учеников и подмастерьев, а иногда и мастеров; с ухудшение продовольственного положения происходит монополизация мест мастеров жителями данного города, преимущественно сыновьями мастеров. С другой стороны, по мере того как цехи сами стали осуществлять функции полиции, они пытались противодействовать зависимости от крупных предпринимателей, в том числе находящихся вне города, посредством запрещения раздаточной системы, контроля над кредитованием, регулирования и организации поступления сырья, а иногда и формы сбыта. Но прежде всего город стремился подавить конкуренцию подчиненных ему сельских местностей, т. е. пытался остановить там развитие ремесел, заставить крестьян в интересах городских производителей покупать все необходимое в городе, а в интересах городских потребителей продавать свои продукты на городском рынке, и только там; затем в интересах потребителей, а также нуждающихся в сырье ремесленников запретить покупать товары вне рынка, установить в интересах городских торговцев монополию на перепродажу и посредническую торговлю, и, наконец, получить привилегии на свободную торговлю вне города. Эти основные свойства так называемой «хозяйственной политики города», варьирующиеся в ходе бесчисленных компромиссов между различными интересами, встречаются почти повсюду. Направленность этой политики обусловливается в каждом данном случае помимо соотношения сил заинтересованных сторон внутри города также и сферой его экономической деятельности. Расширение ее в первый период поселения привело к расширению рынка, сужение ее в конце средних веков породило тенденцию к монополизации. В остальном каждый город имел собственные, сталкивающиеся с конкурентами интересы, между ведущими же дальнюю торговлю городами юга велась борьба не на жизнь, а на смерть. Подчинив города, патримониально-бюрократическое государство совсем не намеревалось покончить с их «хозяйственной политикой». Напротив, экономический расцвет городов и их ремесел, а также сохранение количественного уровня населения посредством проведения определенной продовольственной политики настолько же соответствовали финансовым интересам государства, как и стимулирование внешней торговли посредством меркантилистской торговой политики, образцом которой государству могла, во всяком случае отчасти, служить дальняя торговая политика городов. Государство пыталось предотвратить столкновения интересов между входившими в его союз городами и группами, в частности объединить меры продовольственной политики с поддержкой инвестиции капиталов. Против традиционной хозяйственной политики государство почти до Французской революции выступало лишь в тех

[407] случаях, когда местные монополии и привилегии горожан стояли на пути проводимой им все более капиталистически ориентированной на привилегии и монополии политики. Правда, уже это могло в отдельных случаях привести к резкому нарушению привилегий горожан, однако такие действия лишь в исключительных случаях означали принципиальное изменение привычного пути. Автономия в регулировании городского хозяйства была утрачена, и это могло косвенным образом иметь большое значение. Но решающим было то, что города не располагали для защиты своих интересов такими военно-политическими силами, какими обладало патримониально-бюрократическое государство. Лишь в исключительных случаях города могли пытаться выступить, как это делали князья, объединившись в союзы, чтобы воспользоваться открывающимися в результате патримониальной политики возможностями получения доходов. По существу, это было доступно только отдельным лицам, причем лицам социально привилегированным; так, в Англии и во Франции в типичных, монополистически привилегированных внутренних и заморских предприятиях периода патримониальной политики наряду с королем участвовали (сравнительно) многие крупные землевладельцы и чиновники и (относительно) небольшое число горожан. Иногда в спекулятивных внешних предприятиях достаточно широко участвовали за счет городской казны и города, например Франкфурт, однако большей частью во вред себе, так как какая-нибудь единственная неудача наносила городу значительно больший ущерб, чем большому политическому образованию. Экономический упадок многих городов, особенно начиная с XVI в., объяснялся - поскольку он затронул и английские города - только отчасти изменением прохождения торговых путей и возникновением крупного домашнего производства, основанного на рабочей силе вне города. Он был главным образом вызван другими, общими причинами: прежде всего тем, что традиционные, входящие в городское хозяйство формы предпринимательства уже не давали наибольшей прибыли и что теперь политически ориентированные торговые непромышленные капиталистические предприятия, даже если они формально размещались в городе, не имели больше опоры в хозяйственной политике города и не находились в ведении объединенных в союз занятых предпринимательством горожан. Старые формы предпринимательства постигла та же судьба, как некогда феодальную военную технику. Новые капиталистические предприятия основывались в новых, удобных для них местах, и предприниматель обращался теперь в своих целях к другим помощникам в той мере, в какой он в них вообще нуждался, а не к местной городской общине. Подобно