Рыбы России. Том второй - Сабанеев Леонид Павлович

Нельзя также сказать, чтоб он часто делался добычею рыболовов-удильщиков, так как уженье этой рыбы принадлежит к числу самых трудных. Очень немногие специалисты могут похвастать несколькими десятками жерехов за целый сезон.

***

Способы ловли шересперов довольно разнообразны и могут быть разделены на несколько категорий: уженье на червя, уженье на насекомых, уженье на живца и, наконец, ловлю на различные искусственные насадки.

На червя, именно на большого земляного или выползка, шересперы попадаются главным образом весною, вскоре после нереста, обыкновенно при ловле другой рыбы, преимущественно язей, конечно, на донные удочки, в закидку и на глубоких, но не очень быстрых местах. В это время жерех берет очень вяло, но верно и после подсечки вдет свободно к лодке, не оказывая почти никакого сопротивления и вовсе не выкидываясь из воды. Вообще шереспер, когда ему приподнимут голову, сразу чумеет и, вынутый из воды, совершенно беспомощен и как бы коченеет, не двигая хвостом, быстро меняя краски чешуи и скоро засыпая. В остальное время года эта рыба берет на червя очень редко, можно сказать случайно.

Настоящая ловля шересперов начинается, по крайней мере у нас на Москве-реке, в первых числах мая, сначала в забродку на черного таракана, позднее на жука и на живую рыбку, с лодки или со шлюза. Уженье на таракана и на жука мало чем отличается от такового же уженья голавлей. Рыбак ходит по перекату с довольно коротким удилищем и длинной леской, аршин 12–15, с легким грузильцем, пуская таракана в полводы. Ловить в забродку весною очень неудобно, но зато вываживание крупной рыбы сравнительно много легче. Москворецкие артисты уженья нахлыстом весьма искусно подводят пойманного шереспера к ногам и, зажав его коленками, сажают на кукан. Шереспер при всей своей бойкости вовсе не силен и в этом отношении уступает очень многим рыбам. Он крайне чувствителен к боли и поводлив, особенно если зацепился за нижнюю губу и вода, следовательно, заливает ему жабры. При уменьи и сноровке можно поймать шереспера на самую тонкую снасть: главное, надо, чтобы леска выдержала первый порыв рыбы, испуганной подсечкой. Поэтому случаи поимки крупных жерехов на 4-волосную леску вовсе не относятся к выдумкам. Мне известен такой пример, а псковский рыболов г. Воронин рассказывает о 14-фунтовой белезне, вытащенной (с лодки) на 4-волосной леске с поводком в один (!) конский волос. Рыба взяла в 10 часов утра, а была вытащена на 300 сажен ниже около 3 часов дня. К чему, спрашивается, такому артисту катушка и английская удочка!

Подобным же образом, т. е. полунахлыстом, только с лодки, ловят шересперов, по словам барона Черкасова, на р. Меше в Лаишевском уезде Казанской губернии. Насадкою служит белый червь (вероятно, «угорь», т. е. личинка навозных жуков); удилище очень короткое. Ловля производится так: около заката рыбак садится в челн, бока которого обиты войлоком или тряпьем, чтобы не слышно было малейшего прикосновения весла к борту, и спускается потихоньку по течению, на некотором расстоянии от берега. В удобных местах ой хлещет по направлению к берегу. Обыкновенно шереспер хватает насадку в то мгновение, когда она падает в воду, и сам себя засекает.

В юго-западной России, на Днепре, Тетереве, Случе и Ирпене, шересперов, по-видимому, ловят главным образом не на живца, как у нас, а на рака. По описанию Домбровского, здесь удят на короткие удильники с тонкими лесками, длиною от 5 до 12 сажен. Рыбак вскарабкивается на камень, расположенный посредине переката, и забрасывает удочку вдоль по течению — для жереха поверху, а для мирона по дну; сильное течение выравнивает леску, натягивает ее, и рыбаку остается смотреть на конец удилища. Кроме рака, наживкою для белизны служат здесь также бабочки, кузнечики, хрущи, в особенности на тихих и лесистых реках, но уже на длинные удочки (5½—7 аршин) и сравнительно короткие лесы, в 12–16 аршин. Так как такую удочку довольно трудно забрасывать на тихом течении, то выбирают обыкновенно безветренный день. При ловле на майского жука советуют (Радкевич) развертывать ему крылья.

В западной половине России, именно в Днепровском бассейне, весьма распространена ловля шересперов на искусственные насадки, долженствующие, по-видимому, изображать или крупных насекомых, или больших червей, вернее личинок миноги (слепых вьюнчиков). Терлецкий описывает жереховый «вабик», употребляемый на Западной Двине. Из пучка гусиных белых перьев, связанных по краям и посредине, делается плотный цилиндрик в вершок длиною и 2 линии толщиною. С задней части этого вабика, в самом конце, укрепляются четыре или три средней величины крючка в одинаковом друг от друга расстоянии, т. е. со всех четырех сторон, а в средине между ними првделывается кусочек красного сукна наподобие хвостика рыбы. К верхней части вабика привязывается длинная, сажен в десять, леска без грузила и поплавка. Закидывая на весьма длинном удовье этот вабик на струю ходовой воды, рыболов его постоянно подтягивает и перезакидывает.

Подобная же искусственная насадка употребляется, по словам Радкевича, в Киевской губернии. К крючку, прикрепленному к толстой (?) леске, привязывается два маховых пера сойки (Garrulus glandarius) вогнутостью внутрь, так, чтобы крючок был между ними. Удилище употребляется не очень длинное, легкое, лучше всего березовое. Рыбак, разведав, где плещется белезна, медленно плывет в лодке по течению и забрасывает свою удочку к берегу, не очень быстро ведет ее к себе, так, чтобы крючок с перьями плыл к нему на поверхности воды; затем, вынув удочку, опять ее забрасывает и подтягивает и т. д. По свидетельству Беэра, на Днепре также ловят с лодок, на месте, на короткие шесты, к комлю которых привязаны большие пучки куги, а к леске — насадка в виде узкого (в 1/6 вершка) обрезка белой овчинки, длиною в 5 вершков; крючок привязывается к нижнему ее концу, затем все скручивается, представляя нечто вроде глисты или миноги. Шереспер берет обыкновенно с разбега и сразу утаскивает шест в воду. Рыбак снимается с места, отыскивает по пучку свою удочку и вываживает попавшуюся рыбу. На Десне, по Вербицкому, тоже ловят шересперов на клочок белой шерсти, перевязанной красною ниткою.

В средней России, за исключением Московской губернии, и в восточной шереспера почти исключительно ловят на живую рыбку удочками, переметами, реже жерлицами. Насадкою служит обыкновенно пескарик, реже голавлик. Жерлицы ставят редко, но всегда на отмелях, на чистом месте, недалеко, однако, от глубокого места; живец должен свободно ходить аршина на полтора, и груз должен быть почти на поверхности. Шереспер попадается на жерлицы сравнительно редко и большею частью сбивает живца с крючка. Гораздо чаще ловится жерех на длинные лески (крепкие шелковые, реже волосяные), прикрепленные к коротким (аршина в 2–3), большею частью можжевеловым шестикам; шестики эти втыкаются в ряд на мели как можно крепче. На более глубоких местах ставится поперек реки перемет, б. ч. верховой, а не донный. Все эти пассивные способы ловли малозанимательны, и рыба очень часто срывается.

Гораздо успешнее бывает ловля ходом, или плавом. Рыболов ездит по перекату или всему плесу взад и вперед, отпустив с короткого шестика на очень длинной леске (аршин в 50 и более) пескарика или голавлика, насаженного за губу на одиночный, реже двойной крючок. Под Москвой большею частью теперь употребляют шелковые лески. Чтобы насадка не задевала за дно, на аршин-на два выше ее, смотря по глубине, употребляют небольшой поплавок. Можно употреблять для этой ловли ельчика и уклейку, но эти рыбки, особенно последняя, скоро снут. Клев шереспера весьма быстр и решителен: поплавок сразу скрывается под водою, и рука чувствует резкий толчок; нередко он вырывает шестик. Так как шереспер, несмотря на свою большую пасть, очень часто зацепляется губою и срывается, а бывалые в переделках рыбы сшибают насадку или стаскивают ее с крючка, то москворецкие рыболовы стали в последнее время насаживать рыбку (пескарика) на два крючка, зацепляя за губу и хвост. Ловят ходом большею частью по утрам, хотя иногда жерех всего лучше берет между 9 и 11 часами, а затем под вечер. Так как у шереспера зубов нет (кроме глоточных), то поводок делается из жилки и в баске нет никакой надобности. На быстрине, когда приходится спускаться, весьма полезно задерживать ход лодки, пуская за ней привязанный на прочной веревке камень, достаточно тяжелый, чтобы в требуемой степени замедлять силу течения.