Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации - Поляков Влад

– Мне это неизвестно. И я не обязан отвечать на подобные вопросы.

Знает. Но не скажет. Что ж, тут он действительно в своём праве. Ну никак Ричардсон не обязан выдавать нам даже не сведения, а догадки. Да и ладно.

– Нет так нет. Что ж, Уэйд, будем проверять сами. Хотя я уверен, что мистер Стэнфорд уже мчится в Сан-Франциско, поближе к пароходам, на которые и начнут грузить самое ценное и самых ценных. В смысле золото, личные вещи и, собственно, самого губернатора со всем ближним и не очень окружением.

– Но нам надо будет…

– Да, надо. Но сначала, мистер Ричардсон, будьте любезны нас покинуть. Вам ни к чему слышать то, что будет тут сказано.

Ему и впрямь было незачем слышать о дальнейших наших планах. Особенно о том, что через несколько часов конница уйдёт в рейд на Сан-Франциско с целью помешать хотя бы части местных шишек удрать из Калифорнии морским путём. Да и сорвать, хотя бы частично, вывоз ценностей, оно тоже полезно будет.

Забавно, но немалая часть местного истеблишмента была практически уверена в том, что войска Ричардсона одержат сокрушительную победу над «шайкой наглых южан», как они выражались. Об этом узнали офицеры «диких», опрашивая пленных. А узнав, быстро доложили, понимая, что такая информация чрезвычайно важна. Ведь если мало кто всерьёз рассматривал нашу победу, то и принять меры могли не успеть. Этим обязательно надо было воспользоваться.

* * *

Сакраменто. Тот ещё городишко, если выражаться честно. Ну никак он по моим представлениям не тянул на столицу штата. И все же он ею являлся. Войдя в город, наши части обнаружили, что по большому счёту солидной части местных было глубоко пофиг, кто именно будет здесь править. США, Конфедерация, да хоть папа римский! Главное, чтобы не мешали главному – добыче золота. Она и только она имела значение для самих золотоискателей, скупщиков. Да и для многочисленного обслуживающего персонала в лице содержателей салунов, борделей, поставщиков провизии для всей этой оравы и прочих, и прочих.

Губернатор, как и ожидалось, успел не просто смыться из Сакраменто, но и прихватить с собой семью, ближний круг, архив и тем более казну. А вот более половины чинуш не успели смыться. Их аккуратно «изымали из обращения», впрочем, без малейшей жестокости. Большинству не грозило ровным счётом ничего, помимо долгой и вдумчивой беседы с одним из офицеров бригады. Смысл этих разговоров? Получение информации, быстрая проверка пригодности того или иного человека для использования на благо Конфедерации, после чего следовало то или иное предложение, от которого просто нельзя было отказаться. Явных сторонников Линкольна в частности и движения аболиционизма в целом ждала экстрадиция. Проще говоря, им предстояло вместе с семьями под конвоем отправиться в Сан-Франциско, после чего быть посаженными на один из идущих в Орегон пароходов.

Тем, которые готовы были переметнуться, предлагалось нечто иное. Разумеется, с мало-мальски значимых должностей их всё равно «вежливо просили пойти на хрен», но они вполне могли оставаться в пределах штата и заниматься своими делами, бизнесом не особо крупного размера и всем прочим. Ну а те, кому было просто всё равно… До них и нам никакого дела не было.

Впрочем, находились и те, кому было не всё равно, кто надеялся на возвращение федералов, но не готов был к активному сопротивлению Конфедерации. Вот для них мы и привезли с собой Исраэля Ричардсона, аки живое доказательство, что войска федералов на территории штата больше нет. Вообще нет, а значит, и дёргаться бесполезно.

Однако кое-кто пытался не просто дёргаться, а делать это с максимальным усердием. К счастью для нас и к несчастью для поддерживающих активное сопротивление, нам с ходу удалось отловить главного смутьяна – Томаса Старра Кинга собственной персоной. Этот деятель прибыл по делам в Сакраменто из Сан-Франциско, где пребывал большую часть времени, и попался на банальной попытке устроить митинг «разгневанных горожан».

Что это был за фрукт? О, личность весьма специфическая, уже доставившая много проблем и способная доставить их ещё больше. Священник-унитарианец, а также открытый видный член масонской ложи, он прибыл в Калифорнию в шестидесятом году с чёткой и явной целью. Какой именно? Неофициально возглавить предвыборную кампанию Линкольна, причём заходя со стороны религии, чему содействовало его священство, позволяющее проводить проповеди где и как угодно. Будучи хорошим оратором, а также имея поддержку как со стороны республиканцев, так и «вольных каменщиков», он очень широко развернулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

С началом войны он не только не прекратил свои проповеди, но и многократно усилил их накал. Армия северян, по его словам, выполняла «божественную миссию освобождения рабов плантационного Юга».

Получая нехилую поддержку, он форменным образом забыл о главном – о чувстве меры. Возомнил себя неприкасаемым, решив как раз после того, как мы заняли Сакраменто, вновь показать себя великим оратором. Вот только лично у меня не было ни малейших сомнений по поводу того, что именно надо делать. Едва лишь доложили, что на одной из площадей собрался этот, с позволения сказать, митинг, последовала жёсткая реакция. Две вооружённые до зубов роты «диких» были отправлены туда с приказом оцепить скопление народа и арестовать всех зачинщиков. Равно как и тех, кто будет пытаться их отбить.

Ирландцам было пофиг на все попытки сопротивления, ну а про такие слова, как «гражданские права», они и задумываться не собирались. Особенно учитывая то, что те самые слова всё едино звучали со стороны не шибко любимых ими янки. Так что столпотворение было сначала оцеплено, затем профильтровано. Жёстко, быстро, надёжно. Пришлось, правда, поработать прикладами и даже немного пострелять… большей частью в воздух, но кое-кому и ноги прострелили вразумления ради.

Зато добыча была славной! Тот самый Томас Старр Кинг, доверенное лицо Линкольна, масон, лицемерный святоша, а по сути наиболее опасный для нас человек в Калифорнии. Точнее сказать, он БЫЛ опасным, но теперь утратил это качество, превратившись всего лишь в крайне ценный источник информации. Как бы не более ценный, чем попавшийся несколькими месяцами ранее Грегори Мюррей, резидент, пойманный в Южной Каролине.

«Диким» был отдан приказ – охранять добычу, как бриллиант размером в человеческую голову. Кормить-поить, холить и лелеять до поры, но вместе с тем держать под наблюдением двадцать четыре часа в сутки. И не просто «под наблюдением», а в помещении с зарешёченными окнами и без малейших шансов как удрать, так и покончить с собой. Наверняка я перестраховывался, но упустить ТАКУЮ добычу просто не мог.

Рейд кавалерии на Сан-Франциско удался наполовину. Сопротивления почти не оказывалось, но вот немалая часть местных бонз таки словчилась удрать на пароходах, которых в порту было предостаточное количество. И уж тем более не стоило упоминать о том, что «золотой пароход» уплыл одним из первых. Вместе с теми без малого тремя тоннами золота, что были на его борту. Ну да, двухнедельная добыча с золотых приисков, по плану отправляемая в Нью-Йорк каждые две недели.

Обидно, досадно, ну да ладно. В любом случае это была последняя «золотая посылка» из Калифорнии. Больше янкесы ни единого килограмма отсюда не получат.

Пароход с золотом уплыл, но золото в земле осталось. И его нужно было добывать. Вольные золотоискатели это одно, а вот серьёзные золотые прииски – совсем другое. По сути, более половины золотодобычи подмяла под себя так называемая «большая четверка»: Хопкинс, Кокер, Хантингтон и Стэнфорд. Да-да, тот самый, который губернатор! Бывший… Кстати, остальные трое тоже удрали, но оставили управляющих, надеясь, как я понимаю, на «незыблемость частной собственности».

Зря надеялись! Возможно, окажись на моём месте кто-то менее решительный, он ограничился бы тем, что сместил властные структуры, но оставил в покое магнатов. Вот только человеку двадцать первого века было понятно, что в США финансы стоят за спиной официальной власти и руководят ей. Следовательно, нужно было бить по ним, причём бить жёстко, чтобы упав, они уже не смогли подняться.