Сообщество разума - Марвин Мински

и программное обеспечение, а также занимались с учениками. Такое партнерство вряд ли сложилось бы, не придерживайся мы схожих взглядов на науку еще до нашей встречи; мы оба изучали одни и те же разделы математики, оба интересовались компьютерами и одинаково относились к психологии. Одним из наших проектов стало создание машины, которая умела видеть и могла использовать механические руки для выполнения простейших действий; так родился наш Строитель – и так появились основания гипотез, изложенных в настоящей книге. Изучая эту машину, мы обнаружили, что никакой метод не приносит пользу сам по себе. Например, машина редко определяла корректно форму объекта только посредством «зрения»; ей приходилось использовать другие виды знаний о потенциально видимых объектах. Эти опыты подали нам мысль о жизнеспособности общества различных процессов. Мы с Пейпертом трудились не только над роботами, но и работали бок о бок во многих других областях; например, мы потратили несколько лет на разработку новой математической теории для «загадочной» для тех лет обучаемой машины «Перцептрон». В середине 1970-х годов у нас возникло желание вместе написать книгу об обществах разума, но мы отказались от этой идеи, осознав, что наши концепции нельзя назвать достаточно зрелыми. Результаты нашего сотрудничества легли в основу многих разделов настоящей книги.

Постепенно мы с Пейпертом отказались от широкомасштабных научных исследований ради реализации несколько иных личных целей и передали руководство нашей лабораторией одному из наиболее талантливых и продуктивных учеников, Патрику Уинстону, которому, кстати, принадлежит базовая гипотеза унифреймов. Пейперт впоследствии выдвинул множество новых идей о психическом развитии и образовании; из них вырос компьютерный язык LOGO и многие другие концепции, которые стали утверждаться в сфере образования в следующем десятилетии. Я же сосредоточился на изучении «мелкого» вопроса о том, как ребенок учится строить конструкции из кубиков. Части загадки, которой посвящена настоящая книга, начали складываться воедино у меня в голове в середине 1970-х годов, на основании концепции массива фреймов; в конечном счете появились гипотезы о линиях связи, строках З и «полосах пропускания», а на завершающем этапе работы над книгой оформились концепции проном, полинем и перекрестных соответствий.

Что касается самой рукописи, Брэдли Маркс вычитывал каждый ее вариант, сравнивая с более ранними версиями, помогал сохранять ясность изложения, исправлял стилистику – и отчаянно защищал хорошие идеи от моих потенциально разрушительных попыток сделать их еще лучше. Ему пришлось нелегко, ибо в первоначальном варианте рукопись была вдвое длиннее опубликованной версии. Робин Лакофф предложил «стерилизовать» авторский стиль; поначалу это казалось невозможным, но вскоре я нашел, что он совершенно прав. Теодор Стерджон был среди читателей раннего варианта; жаль, что он не дожил до публикации книги. Кеннет Хаасе, Бетти Декстер и Том Бекман внесли в текст множество исправлений и дополнений. Среди читателей рукописи особо выделю Дэнни Хиллиса, Стива Бэгли, Марвина Деникоффа, Шарлотту Мински, Мишеля Гуйю, Джастина Либера, Филиппа Агре, Дэвида Уоллеса, Бена Кэйперса, Питера де Йонга и Сону Фогель. Ричард Фейнман поведал мне о проблемах памяти и параллельной обработки данных. Дэвид Ярмуш помог структурировать текст по разделам, сгладить переходы между ними и придерживаться принципа, по которому изложение начинается со здравого смысла и лишь постепенно становится более «техническим». Боб Уайтхилл внес немалый вклад в разделы о языке и психологии. Дуглас Хофштадтер высоко оценил теорию, но настоял на внесении ряда существенных изменений. Майкл Крайтон предложил много технических поправок и помог улучшить первые главы.

Рассел Нофтскер и Том Каллахан внесли существенный инженерный вклад в нашу работу. Немало идей я почерпнул от сотрудников Массачусетского технологического института; упомяну поименно Говарда Остина, Мануэля Блюма, Дэнни Боброу, Юджина Чарняка, Генри Эрнста, Тома Эванса, Скотта Фалмана, Айру Гольдштейна, Уильяма Госпера, Ричарда Гринблатта, Адольфо Гусмана, Кеннета Хаазе, Уильяма Хеннемана, Карла Хьюитта, Дэнни Хиллиса, Джека Холлоуэя, Тома Найта, Уильяма Мартина, Джоэла Мозеса, Бертрама Рафаэля, Ларри Робертса, Джеймса Слэгла, Джерри Сассмана, Айвена Сазерленда, Дэвида Вальца, Терри Винограда и Патрика Уинстона. Кроме того, я многим обязан сотрудничеству в разные годы с Мариэнн Амачер, Грегори Бенфордом, Терри Бейером, Вудроу Бледсо, Мортимером Кэссоном, Эдвардом Фейгенбаумом, Эдвардом Фредкином, Арнольдом Гриффитом, Луи Ходесом, Бертольдом Хорном, Джоэлом Айзексоном, Расселом Киршем, Дэвидом Киршем, Робертом Лоулором, Джастином Лейбером, Дугласом Ленатом, Джеромом Леттвином, Дэвидом Макдональдом, Кертисом Марксом, Хансом Моравеком, Стюартом Нельсоном, Нильсом Нильссоном, Дональдом Норманом, Уолтером Питтсом, Джерри Пурнеллом, Чарльзом Розеном, Карлом Саганом, Роджером Шенком, Робертом Шекли, Стивеном Смоляром, Синтией Соломон, Рэем Соломонофф, Люком Стальсом, Уорреном Тейтельманом и Грациеллой Тонфони. Хотелось бы поблагодарить за вдохновение всех мои друзей былых лет, в частности Росса Эшби, Томаса Эттера, Неда Федера, Хайнца фон Ферстера, Дональда Хебба, Джона Холландера, Арнольда Хонига, Гордона Паска, Роланда Сильвера, Яна Сарьялу, Кэрролла Уильямса, Бертрама Вулфа, Дэвида Ярмуша, и всех учителей моей юности, в особенности Дадли Фиттса, Рут Гордон, Александра Джозефа, Эдварда Леповски и Герберта Зима. На мое развитие оказали немалое влияние книги Артура Кларка, Роберта Хайнлайна, Фредерика Пола и особенно Айзека Азимова – а впоследствии дружба с этими авторами.

Конечно, наиболее сильно на мой образ мышления повлияли мои родители Генри Минский и Фанни Райзер. Моя жена, Глория Рудиш, наши дети Маргарет, Генри и Джулиана (которые рисовали иллюстрации и порой меняли текст, чтобы тот соответствовал рисункам), а также моя сестра Рут немало помогли мне в работе над книгой. Моя сестра Шарлотта также приложила руку к этому тексту: уже в детстве она была отличным художником и критиком, и ее фантазии становились смыслом моих слов.

Глоссарий и библиография

Поскольку я полагал, что изложенная в книге теория разума способна заинтересовать не только специалистов, но всех мыслящих людей, я старался употреблять повседневные слова, предпочитая их «техническому» языку психологии. На жертвы идти приходилось редко, поскольку многие психологические термины давно перешли в разряд устаревших. Но мне также хотелось донести теорию до специалистов, а потому я пытался спрятать основные «технические подробности» между строк. Надеюсь, моя попытка удалась и не сильно бросается в глаза. Однако в некоторых ситуациях обыденные слова не вполне передавали смысл, и мне приходилось изобретать новые термины или присваивать новые значения старым терминам.

Агент (1.6). Любая совокупность элементов, которая, как предполагается, способна действовать как единое целое, вне зависимости от функций ее элементов.

Аккумуляция (12.6). Тип обучения, основанный на накоплении примеров идеи без попыток выявить общее между ними. Противоположность – унифрейм.

Арка из кубиков (12.1). Сценарий на основе докторской диссертации Патрика Уинстона «Изучение структурных описаний на примерах» (см. «Психология компьютерного зрения», 1975). Изучение мира детских кубиков может показаться тривиальной задачей,