В чертогах памяти (СИ) - Саймон Грэй

противном случае… — Людоед сделал драматическую паузу. — В противном случае, уничтожат вас.

* * *

Голова гудела и пульсировала, словно с дичайшего похмелья. Всё тело затекло и категорически отказывалось слушаться, вместо правой щеки ощущалась локальная пустота.

«Отморозил! Отморозил!!! Отморозил-отморозил-отморозил!» — словно перепуганный носорог, эта мысль носилась в голове, периодически врезаясь в стенки черепа. Мутант попытался вскочить, но тут же упал на колени, едва успев упереться руками в покрытую снегом почву. Тело сотрясалось от рвотных спазмов, в тщетных попытках пытаясь избавиться от содержимого желудка. К несчастью, в последнее время в негл ничего толком не попадало, так что за те десять минут, что Саймон боролся с самим собой, результат вышел скромный — небольшая лужица желчи, украсившая наст не самым приятным пятном.

Выждав ещё минут пять, чтобы организм более-менее успокоился, он ухватил горсть снега и сунул её в рот, пытаясь избавиться от мерзкого привкуса во рту. Сплюнул, ухватил вторую и, дождавшись пока она растает, проглотил. Кое-как поднялся на ноги и сразу же с кряхтеньем плюхнуться на бревно. Растирая потерявшую чувствительность щёку, мут вновь принялся озираться по сторонам. Судя по всему, без сознания он пробыл недостаточно долго, чтобы получить значительные обморожения, но вполне достаточно для того, чтобы сумерки успели накрыть лес плотным одеялом.

Скрипнув зубами, Саймон закинул на плечо сидор, подобрал валяющийся рядом автомат и, шатаясь, поковылял вперёд. Спустя пятьдесят два шага он, наконец, достиг поставленной цели — среднего размера ёлочки, под тяжестью снега опустившей свои ветки практически до самой земли. С учётом небольшого сугроба вокруг, получился своеобразный вигвам. Да, по-хорошему, сейчас следовало набрать хвороста, развести костёр, согреть воды, поесть горячего и лишь после этого укладываться на ночлег. Однако всё, на что его хватило, это приподнять одну из еловых лап и закинуть туда спальник. Затем он влез под ель сам, сунул под голову вещмешок, запихнул за пазуху химическую грелку и свернулся калачиком, баюкая в руках «Бурю», словно ребёнок — любимую плюшевую игрушку.

«Не спать. Не спать. Не спать» — словно молитву, твердил мут, широко раскрыв глаза и пересчитывая иголки на еловой лапе. «Не спать. Не спать. Не спать. Не спа…».

* * *

Старое асфальтовое покрытие, сплошь изрытое трещинами и рытвинами. Слева и справа замерли БТРы, устремив перед собой хищные носы крупнокалиберных пулемётов. Впереди — огромная людская масса. В толпе мелькают бронежилеты с красными кинжалоподобными крестами, лабораторные халаты, комбинезоны техников, гориллообразные фигуры в необработанных шкурах. Тёмное человеческое море постепенно приближается, грозя захлестнуть обе боевые машины и замершего между ними мутанта, однако пулемёты молчат. Потому что сидящие внутри экипажи мертвы. Непонятно откуда, но он это знает точно — спрятавшиеся под бронёй «Дружинников» давно превратились в хладные трупы, потому неспособны вести огонь.

Приближающиеся тоже мертвы. Лабораторные халаты покрыты пулевыми отверстиями и залиты кровью, бронежилеты исполосованы когтями. У многих не хватает конечностей, у некоторых вместо голов — обрубки шей, но это не мешает им подходить к окаменевшему от ужаса капитану спецназа.

Из общей массы выдвигается силуэт в силовой броне. В правой руке гигант сжимает боевой топор, в левой — огромный ростовой щит, на слегка изогнутой поверхности которого большим кровавым пятном выделяется крест святого Сантьяго.

Сбрасывая с себя оцепенение, Саймон вскидывает к плечу штурмовую винтовку и начинает стрелять, поливая толпу и приближающегося великана свинцовым дождём. Но пули не могут причинить вреда тем, кто уже давно мёртв. Бессильно стуча по телам ходячих мертвецов, они осыпаются на асфальт маленькими невзрачными дробинками.

Сухо щелкнул боёк, сигнализируя, что в рожке закончились патроны. Медленно отступая назад, мут механически перезаряжает автомат, доставая из кармашка разгрузки новый магазин. Снова вскидывает оружие, но в этот момент его спина упирается в неожиданное препятствие. Капитан резко разворачивается, готовый уничтожить нового врага, но палец на курке застывает, словно парализованный.

— Прости, босс, — произносит мертвенно бледный Малёк, вокруг шеи которого пульсирует огромная чёрная пиявка.

Сжатый кулак раскрывается, роняя на асфальт металлическое яйцо гранаты. Взрыв. Словно получив могучий удар молотом, тело мутанта летит спиной вперёд и врезается в наступающую толпу. Окровавленные руки моментально хватают жертву, осыпая градом ударов. Острые зубы вонзаются в плоть, игнорируя бронежилет и одежду. Лезвие топора прилетает сверху, разрубая грудину и обнажая бьющееся в слепом ужасе сердце…

С бессвязным рёвом Саймон дёргается, вырываясь из кучи облепивших его тел, откатывается в сторону и, схватив автомат за ствол, начинает отмахиваться от тянущихся к нему рук, покрытых тёмной запёкшейся кровью… Холодных чёрных рук, осыпающих его кристаллами холодной чёрной крови…

Спустя вечность, мут со всхлипом встаёт на четвереньки и снова забирается под ель. Опять сворачивается в позу эмбриона, с тоской ощущая, что грелка всё также продолжает активно отдавать тепло измученному телу. Это значит, что проспал он недолго и впереди ещё множество снов, наполненных смертью и животным ужасом. Автомат он не перезаряжает… Перестал на вторую или третью ночь.

«Не спать! Не спать! Не спать. Неспать… неспать… неспатьнеспатьнеспа…».

* * *

— Продолжая тему Дальневосточной Теократии, сегодня мы рассмотрим существовавшие и ныне существующие в данном государстве боевые подразделения. И начнём, пожалуй, с наиболее загадочного и малочисленного из них — «Синигами». Кому-то знаком этот термин?

Преподаватель предмета «Новая история», сухонькая шестидесятилетняя старушка с птичьим лицом, острым взглядом и вечным пучком волос, глазами профессионального снайпера изучала сидевших перед ней кадетов. Несмотря на это, где-то на галёрке поднялась одинокая рука, привлекая всеобщее внимание.

— Кадет Шатров?

— Термин «синигами» в японской культуре обозначает божество смерти. Предположительно он возник в середине XIX века, но наибольшую популярность получил в XX, после публикации манги…

— Садитесь, Шатров. Ваша одержимость историей и культурой Японии делает вам честь, но подобные детали сейчас несущественны. Да, в переводе с японского это слово можно перевести как «бог смерти», хотя более точным переводом было бы Мрачный жнец или Собиратель душ, поскольку синигами, по факту, являются высшими существами на службе Смерти, а не полновластными владыками царства мёртвых, вроде Аида или Хель. В любом случае, нет ничего удивительного в том, что этот термин был использован в Теократии, учитывая сколь многое это государство взяло из культур ныне почивших в истории Китая, Японии и Кореи.

Лектор взяла паузу, пробежавшись сухонькими пальчиками по экрану своего планшета. В ту же секунду плотные шторы на окнах принялись закрываться, а под потолком приветственно мигнул диодом голопроектор.

— Подразделение специального назначения «Синигами» является наиболее малочисленным в составе вооружённых сил Теократии, однако отлично известно за свою потрясающую эффективность, — вновь раздался её лишённый эмоций