История государства и права зарубежных стран. Часть2 - Нина Крашенинникова

По мере дальнейших успехов мексиканского рабочего движения ст. 123 дополнялась новыми положениями, содержащими уступки в области социального обеспечения, жилищного строительства и т. п. В целом эта статья модернизировалась и подвергалась изменениям 47 раз, т. е. больше, чем любая другая статья конституции. Мексиканская Конституция отчетливо отразила и некоторые другие новые тенденции в развитии конституционализма XX в. Так, она отступает (и в ряде случаев более решительно, чем Веймарская конституция Германии 1919 г.), от традиционных идей индивидуализма. В ней делается упор на "социальную справедливость", на "гармонию частных и общественных интересов", а поэтому и государство рассматривается как основной инструмент сглаживания социальной напряженности и конфликтов. Необходимость укрепления экономической самостоятельности и ускорения научно-технического прогресса надолго предопределила особую экономическую и социальную роль государства в Мексике. Конституция по сути дела отказалась от традиционного экономического либерализма и предусмотрела рост вмешательства государства в различные сферы общественной жизни на основе "социального партнерства". Следует отметить, что экономическая и социальная функции государства в Мексике и до сих пор далеко не исчерпали своего прогрессивного содержания. Об этом свидетельствует, в частности, ряд мер по защите национальной экономики от иностранного капитала, предпринятых правительством Мексики в 30-х, а затем в 70-80-х гг., а также растянувшаяся на десятилетия аграрная реформа, и т. д.

Конституция 1917 г. приспособила к новым историческим условиям ту модель государственной организации, которая в основных своих чертах была создана еще по конституциям 1824 и 1857 гг. "Мексиканская модель" государства исходит из федерализма, порожденного в свое время глубокой экономической и политической децентрализацией страны. В XX в. в связи с быстрым развитием капитализма в экономической и политической жизни Мексики тенденции к централизации власти являются доминирующими. Однако федерализм уже традиционно вошел в государственную и правовую практику страны.

В рамках Конституции 1917 г. федеральное устройство получило даже дальнейшее развитие. Конституция признает суверенитет штатов и их право на самостоятельную конституцию, но приоритет федерации в политической жизни страны является очевидным и обеспечивается с помощью целого ряда конституционных и неконституционных механизмов, в частности, института так называемой федеральной интервенции. Верховная власть в федерации организуется согласно принципу разделения властей, который давно укоренился в латиноамериканских республиках, хотя и продемонстрировал неспособность достичь той цели, ради которой он введен, т. е. предотвратить концентрацию власти в одних руках, а следовательно, и авторитаризм.

По традиции, свойственной разделенной федеральной власти, Конституция Мексики на первое место выдвигает законодательную власть, скрупулезно определяя структуру и компетенцию Федерального конгресса, организацию и специальные полномочия палаты депутатов и сената, порядок разработки и утверждения законов и т. д. Последующие поправки к Конституции, особенно в 1977 г., расширили полномочия конгресса в сфере экономики и по контролю за внешнеполитической деятельностью правительства. Фактически стержнем в конституционном механизме Мексики является президент. Его особое место в системе органов федеральной власти определяется тем, что Мексика по форме правления — типично президентская республика. В руках президента совмещаются функции главы государства и главы исполнительной власти. В этом качестве президент осуществляет представительские функции, руководит всем государственным аппаратом, возглавляет вооруженные силы, обладает реальной политической возможностью полностью контролировать законодательный процесс.

В Конституции в расширенном виде представлен традиционный набор политических и личных прав граждан вместе со специфически мексиканским судебным порядком применения приказа о защите прав, нарушенных актами или действиями государственных органов ("ампаро").

Конституция Мексики 1917 г., как и Конституция США, является "жесткой", т. е. предусматривает сложный порядок принятия поправок, но в силу особенностей дальнейшего развития политической системы она часто подвергается пересмотру. Начиная с первой реформы в июле 1921 г. и до 1984 г. Конституция претерпела 369 изменений, которые затронули 55 % ее статей. Эти изменения свидетельствуют о том, что правящие круги Мексики овладели искусством своевременно приводить в действие механизм социальных уступок и политического маневрирования.

Конституция Мексики, несмотря на подвижность и декларативность ряда статей, способствовала формированию относительно стабильной и вместе с тем достаточно приспособленной к меняющимся условиям политической системы. Одной из особенностей этой латиноамериканской республики является то, что уже с конца 20-х гг. армия перестала оказывать непосредственное влияние на политическую жизнь. Это в свою очередь позволило стране избежать столь обычных для континента военных мятежей и государственных переворотов.

Одним из основных элементов политической системы Мексики является Институционно-революционная партия (ИРП), учрежденная в 1929 г. правящей группировкой, стремившейся получить широкую социальную опору. Эта партия, с самого начала ставшая правительственной, как видно из ее названия, рассматривает себя как наследницу продолжающейся революции. В партии были созданы три сектора: аграрный, рабочий и народный, что должно было обеспечить представительство различных классов и слоев населения под эгидой партийного руководства и самого президента.

С момента своего создания и до настоящего времени ИРП неизменно находится у власти, чему способствовало ее срастание с государственным аппаратом. До недавнего времени фактически сложившаяся однопартийная система препятствовала участию политической оппозиции в государственных органах. К середине 70-х гг. XX в. накопилось значительное недовольство населения однопартийной системой и монополией ИРП на государственную власть. В 1977 г. конституционная реформа несколько демократизировала политическую систему Мексики, так как ввела избирательные квоты, что гарантировало оппозиционным партиям небольшое количество мест в конгрессе. Но реформа не подорвала политической гегемонии ИРП, являющейся, по сути дела, президентской партией. Она не оправдала также расчеты руководства ИРП на создание "управляемой оппозиции" и на стабилизацию "мексиканской модели" государства и политической системы.

Латиноамериканские государства в середине XX в. Уже с 30-х гг. зависимое и деформированное развитие капитализма, усилившее социальные контрасты, привело к медленным, но неизбежным изменениям в латиноамериканском обществе и в его политической системе.

Латифундизм, авторитаризм, незавершенность процесса этнической интеграции, сохранение традиционного уклада жизни коренного населения и другие тому подобные факторы самым тесным образом переплелись с социальным реформизмом, с использованием новейших достижений НТР, с быстрой урбанизацией, с ломкой старых поведенческих стереотипов и политического сознания. В XX в. значительно возросла социальная мобильность и политическая активность масс, их стремление к самостоятельному участию в политической жизни, причем в самых разнообразных формах. Все возрастающую роль начинает играть в жизни латиноамериканских государств внешний фактор. Широкая экспансия иностранного капитала имела своим результатом и политическую экспансию, стремление правящих кругов ведущих держав использовать страны субконтинента в своих глобальных военно-стратегических целях.

В 30-е гг. нацистская Германия предприняла попытку подчинить себе с помощью "пятой колонны" (профашистски настроенных эмигрантов и т. д.) ряд южноамериканских республик (Бразилия, Боливия и др.). Под влиянием европейского фашизма в некоторых странах южного конуса (Бразилия, Аргентина, Чили и др.) сложились и свои "корпора-тивистские", "институционалистские" организации, партии тоталитарного типа, а также и сами военно-фашистские диктатуры. Так, Доминиканская партия, организованная сверху диктатором Трухильо по тоталитарному типу, автоматически включила в себя всех государственных служащих.

Особенно в 30-40-х гг. XX в. образцам европейского фашизма и "корпоративизма" следовала Конституция Бразилии 1937 г., в которой профашистски настроенный диктатор Варгес декларировал создание так называемого нового государства. После разгрома нацизма во второй мировой войне позиции фашистских и неофашистских партий ослабли, они утратили массовую социальную базу, но сохранили свое влияние в ряде латиноамериканских стран, нередко сливаясь с террористическими группировками. В 30-е гг. активную борьбу с европейским фашизмом за влияние на латиноамериканские страны повели также правящие круги США. Североамериканский капитал в рамках политики "доброго соседа" президента Ф. Рузвельта существенно потеснил своих конкурентов, закрепил свое доминирующее положение на субконтиненте. Зависимость латиноамериканских государств от северного соседа еще более возросла после второй мировой войны, когда стратегически важный субконтинент стал ареной "холодной войны" и конфронтации двух "сверхдержав" (США и СССР).