Гермиона, первая леди Грейнджер (СИ) - "Латэна"

Бессмысленное уничтожение остановила миссис Уизли. Молли, несмотря на свою мягкую домашнюю внешность, обладала крепкой хваткой и коллекцией заклятий, которой могут позавидовать и авроры, и целители. О чём они говорили за закрытой дверью, слышно не было. Но яростное рычание Рона быстро сменилось всхлипами, а затем тишиной. Выйдя из спальни, миссис Уизли попросила Джорджа помочь младшему брату — в сведённых судорогой пальцах левой руки Рона было зажато золотое кольцо с маленьким рубином. Это кольцо он подарил своей невесте в день помолвки, и оно же было вложено в письмо, которое Гермиона прислала час назад.

После того памятного вечера Рон молчал целую неделю и никуда не выходил из комнаты Перси, куда его временно поселили. Миссис Уизли три раза в день носила сыну подносы с едой и вела долгие успокаивающие беседы. Всем домочадцам и гостям Уизли было запрещено упоминать имя Гермионы Грейнджер, «этой мерзкой девчонки, которая разбила сердце моему мальчику» независимо о того, мог ли услышать это Рональд или нет.

И все, включая Гарри, следовали этому правилу. Постепенно умалчивание имени Гермионы и всего с нею связанного вошло в привычку.

Рональд же, когда вышел из комнаты Перси, повёл себя так, словно никакой Гермионы в его жизни не было. Если он и чувствовал фальшь в поступках окружающих, которые отчаянно старались не обращаться с ним, как с тяжело больным человеком, то никогда об этом не говорил.

Гарри всерьёз опасался, что в Хогвартсе у Рональда будет…  эм…  «рецидив». Но, к счастью, этого не случилось. Друг довольно спокойно объяснял нескольким любопытным, что летом они с Гермионой расстались, и она уехала к родителям. Больше вопросов о магглорожденной колдунье никто не задавал. Так Гарри выяснил довольно неприятный факт — Гермиону в Хогвартсе не слишком-то любили и уважали, несмотря на все её успехи в учебе и заслуги перед волшебным сообществом. Она не была изгоем, но большинство студентов соотносили девушку с Гарри Поттером, победителем Волдеморта. Гермиона терялась в тени лучшего друга даже больше, чем Рон. Сама по себе она мало кому была интересна. И это удручало.

К концу сентября Рон показал всем, что его сердечные раны вполне себе зажили. А может, их и не было вовсе. Рыжеволосый юноша начал встречаться с Лавандой Браун, одной из самых красивых и популярных девушек школы. К зимним праздникам у них были настолько прочные отношения, что он пригласил белокурую девушку в Нору знакомиться с родителями.

Миссис Уизли была очень довольна выбором сына и всячески показывала Лаванде свою благосклонность. Гарри не помнил, чтобы она так же нежно и трепетно обращалась с Гермионой.

Впрочем, миссис Уизли можно понять. Чистокровная колдунья, озабоченная продолжением рода — в её глазах Лаванда Браун, младшая дочь в почтенном чистокровном семействе, была лучшим вариантом, нежели магглорожденная Гермиона Грейнджер, у которой за плечами только отличные оценки и не слишком приметное участие во второй войне с Волдемортом. К тому же у семьи Браун была превосходная репутация в среде чистокровных волшебников. А это для Уизли, от которых ещё недавно половина магического мира воротила нос, было немаловажно.

Правда, эту простую истину Гарри понял только через пару лет, когда уже сам был женат на одной из Уизли и поднабрался жизненному опыта. А тогда поведение Молли просто казалась ему странным.

Положа руку на сердце, следовало признаться, что Лаванда в качестве девушки и супруги подходила Рональду куда больше, чем Гермиона. Практически все свободное время мисс Браун было посвящено Рональду Уизли, а не библиотеке, экзаменам, защите прав домовых эльфов или «любой другой ерунде». В объятиях светловолосой красавицы друг забыл все невзгоды и собственные комплексы. Ведь он наконец-то получил то, что так хотел — искреннее, неумолимо заражающее окружающих, восхищение своей персоной.

У Лаванды Браун не было энциклопедического ума Гермионы, её холодной колкой логики, стремления разложить каждое событие и действие по полочкам. Но это не означало, что Браун была глупа. На поверку она оказалась очень сообразительной и здравомыслящей особой. Просто все её хорошие мысли имели одно направление — Рональд Уизли, собственный дом с красивым садом и дети.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Гарри, глядя на пару, не раз задумывался, был бы Рон также счастлив, если бы на месте Лав-Лав оказалась Гермиона? И неизменно приходил к выводу — нет. Гермиона вряд ли могла бы просиживать часами на трибунах, наблюдая за тренировками по квиддичу. И вряд ли таскала бы коробки с бутербродами и термосы с горячими напитками, чтобы продрогший на ветру Рон мог согреться и подкрепить силы. Лучшая студентка школы не обсуждала бы вратарскую игру по нескольку часов, постоянно повторяя, что «Рон был просто великолепен», «этот бросок был самым красивым движением на поле», «Рональд Уизли летает как птица».

Нет, Гермиона так бы не поступала. Она, конечно же, не бросила бы свои уроки, библиотеку и исследования в юриспруденции магов ради Рональда.

В конце весны одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года Рон сделал своей девушке предложение руки и сердца. Он продал ювелиру колечко с рубином, добавил галеоны из кошелька, который ему подарили на восемнадцатилетие родители, и приобрёл для невесты кольцо с большим сапфиром, которое больше напоминало перстень. Рон, как он сам выражался, сделал «всё по уму». Сначала он сделал предложение в приватной обстановке, затем устроил переговоры между родителями, а уже после этого вручил девушке перстень — в самом романтичном кафе Хогсмита при большом скоплении посторонних. А сразу после экзаменов семьи Уизли и Браун провели церемонию магической помолвки — с аркой из цветов, вином с кровью и прочим. И вновь Гарри не мог припомнить, чтобы отношения с Гермионой сопровождались такими же сложностями.

Рон стал счастливым мужем на месяц позже Гарри — в начале августа. Но его дети, очаровательные Гиацинт и Роза, были младше Джеймса Сириуса Поттера всего на полтора месяца. Хотя по этому поводу как раз никто не зубоскалил — близнецы часто рождаются раньше срока.

Долгое время Рональд и Лаванда Уизли, в глазах родных и друзей, считались одной из самых благополучных семейных пар магической Великобритании. После свадьбы они поселились в собственном доме на окраине Годриковой Лощины, всего в трёх кварталах от Поттер-мэнора, где полным ходом шли восстановительные работы. Красивый особняк под лазурной черепичной крышей был частью вознаграждения «за заслуги перед магами Великобритании», которое получили все главные участники Последней битвы. Мечта молодой миссис Уизли о доме с садом сбылась, и её совершенно не волновало, что этот дом когда-то принадлежал магу с фамилией Уилкс, сгинувшему во время войны. Это было не родовое поместье, и косметический ремонт уничтожил всё связанное с темным магом. Правда, некоторые старожилы всё равно называли коттедж «домом милого Уильяма Уилкса», что бесило юную чету Уизли просто невероятно.

Лаванда стала домохозяйкой, жизнь которой сосредоточена вокруг детей и мужа. Этим она заслужила небывалое одобрение миссис Уизли, которая всю свою жизнь провела подобным образом. А вот Джинни, Гарри не раз замечал, относилась к младшей миссис Уизли с некоторым презрением. Еще бы — Лаванде так мало было нужно от жизни.

Рон с удивительно высоким результатом сдал экзамены, легко прошел стажировку и получил работу в Аврорате. Он оказался довольно неплохим работником, по признанию Кингсли, но, отнюдь, не блестящим. Гарри Поттер и Рон Уизли работали бок о бок целый год в одной команде. Но после одного особо удачного дела Гарри повысили, сделав главой небольшого отряда. После награды и звания сыпались на победителя Волдеморта как из рога изобилия. В свои двадцать четыре года он уже занимал пост заместителя Главы Аврората. Пока это был предел для волшебника его возраста. Но после тридцати…  всё возможно.

Рон же долгое время оставался рядовым аврором, а год назад, после очень неприятного инцидента, связанного с семьёй Гойл, ему пришлось уйти на кабинетную работу в отдел регистрации заявлений и жалоб. После этого начались проблемы.