Ромашка (СИ) - Сергеева Женя

Она обвела взглядом всех присутствующих и тяжело вздохнула.

Нила была просто уверена, что освободить Ниэля просто так не получится. Даже самому отстающему ученику в академии стало бы понятно, что колоссальная энергия от развеенного заклятия разрушит все близрасположенные заклинания. И им всем действительно придется сражаться с озлобленной и яростной Амирой, что просто так не сдастся.

При этом надо умудриться залечить раны Ниэля. И снова заключить Амиру в плен. Но Нила даже не знала нужных магических формул, никто ей не передал нужных знаний.

Оставалась надежда на то, что Ада и в этот раз не останется в стороне.

Глава 40

И снова темнота повозки, скрывающая пассажиров от нескромных взглядов прохожих. Иллюзорные, но настолько реалистичные, что кажутся осязаемыми, гербы семьи Сальтер’ри украшали и защищали повозку. И стражники, как и планировалось, пропустили ее, практически не осматривая. Враждебной магией от экипажа не фонило, ничего запрещенного не перевозилось, а в остальном, если внутри что-то и присутствовало, то это было делом уже других ведомств. Тем более, повозка покидала город, а не въезжала в него, поэтому стражники работали не столь дотошно, как обычно.

Погруженная в свои мысли, Нила практически не заметила ни остановки около главных ворот, ни магического сканирования. Она все еще думала о Ване.

Закрыв глаза, девушка старалась восстановить в памяти все, что произошло после нашедшего на нее помешательства.

Она буквально чувствовала, как подходит к сильфу и как мэтр пытается ее остановить. Пожилой мужчина взволнован, обескуражен и испытывает чувство страха. Но девушка не обращает внимание даже на то, что Розаро схватил ее за руку в попытке остановить. Она вырывает кисть и идет дальше к…

На этом месте воспоминание становится смазанным.

Она видит только высокий силуэт. Нечеткий.

Что за существо перед ней? Точно ли Ван?

Черная размытая тень кажется и выше, и нескладнее.

Но при одном воспоминании о ней, сердце Нилы сладко замирает и затем начинает биться с удвоенной силой.

Она чувствовала под своим ртом пухлые, твердые и настойчивые губы, что сводили с ума неторопливым раскрытием, играясь. Позволяя доминировать. Только позволяя. Чувствовала обжигающее сладкое дыхание, отдающее чем-то терпким.

Нила судорожно сглотнула.

Воспоминания казались нестерпимо-желанными в своей нужности и, одновременно, горькими, от невозможности повторить все это еще раз. И сознание девушки горело, все еще остро реагируя на недоверие сильфа и на его категорический отказ.

Нила, с упорством психически нездоровой личности, старалась запечатлеть каждый, проведенный вместе с Ваном, момент в своем сознании, каждый жест, отголосок каждого прикосновения. Чтобы еще не раз вернуться к ним, если все сложится хорошо.

Она снова сосредоточилась на губах сильфа…

И вдруг ее рука провела по упругому органу, задержавшись на несоразмерно крупной головке, и большим пальцем растерла по ней капельку смазки.

Нила в ужасе открыла глаза.

Увиденное не являлось ее воспоминанием. Но существом, с которым она находилась в столь тесном контакте, был точно Ван.

Тэй.

Он смотрел на нее в упор.

Это его живое воображение посылало ей воспоминания…

— Вы были любовниками? — Вопрос застал врасплох, похоже, только Дельфину и Ткахта. Остальные, так или иначе, чувствовали отстраненное возбуждение жены.

— Были. — Согласно кивнул эльф.

— И зачем ты..? — Нила не решилась произнести вслух продолжение фразы.

— Ты так старательно пыталась вспомнить и запомнить, что невольно вызвала и у меня соответствующие воспоминания. — Ехидно и несколько желчно произнес эльф.

И Нила поняла, что он лжет.

Ему просто неприятно, что она так увлечена сильфом.

Не смотря на то, что он отказался помочь, не говоря уж обо всем остальном.

— Прости. — Произнесла Нила дежурно, даже не пытаясь вложить в голос хоть толику раскаяния. Прекрасно понимая, что мужья тут же ее раскусят — никакого раскаяния она и близко не чувствовала. — Я не могу о нем не думать. Это как помешательство.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Мы уже заметили. — Сезарио попытался поднять уголки губ, якобы в улыбке, но вместо нее на его лице образовалась болезненно-ядовитая гримаса.

И в очередной раз ситуацию спас Миай, освободив Нилу от объяснений и оправданий, которые она совершенно не хотела давать. Оборотень открыл дверь и молча вытащил из повозки сидящую с краю Нилу.

— Что-то случилось? — Высунулась следом и Дельфина.

— Ничего не случилось, — сухо ответил Миай, — кроме того, что я не знаю, куда дальше.

Постепенно из повозки выбрались все: размяться и осмотреться.

Нила, раскинув руки, кружилась среди зеленой травы, что так напоминала ей пристанище Ниэля.

Она кружилась все быстрее и быстрее, и вдруг резко остановилась, глядя зелеными глазами на Миая. Тот схватился за голову и застонал.

К нему тут же подскочил Ткахт, снимая боль.

— Топорная работа, дорогая ученица, — добродушно проворчал полуорк. Он поднял глаза на девушку, но тут же отвел их, вздрогнув. Мужчина никак не мог привыкнуть к ее внезапным преображениям и поступкам, не соответствующим ее дару.

— Как получилось… — Пожала плечами Нила и подошла к Миаю, чтобы обнять и прижаться. — Извини, мой хороший, но ментальной магии во мне ни капли, поэтому и вложить ощущение направления не получилось безболезненно.

— Как ты вообще это сделала? — Раздался голос Сезарио совсем рядом.

— Мир подсказал нужную формулу и немного помог. Пока что ему проще связываться с существами, чем мне.

— Даже не знаю, хорошо или плохо, что Ван не видит всего того, что ты вытворяешь… — Задумчиво произнес Тэй и со словами «теперь моя очередь» освободил жену из объятий оборотня.

— Уж пусть простит меня Констант, — Миай неохотно отпустил Нилу, — но мне и его в нашей семье вполне хватает. Ожившее каменное изваяние с раздутым самомнением я бы выдержал уже с трудом.

Сезарио хмыкнул, а Тэй почему-то вздохнул. Очень тяжело.

— А ты бы хотел, чтобы он был с нами, да? — Подняла к нему лицо Нила.

— Хотел бы. Я его воспринимаю, как часть себя. И мне очень трудно от него отказываться. Миай прав… В Ване очень много отрицательных черт. Но они отрицательны только для непосвященных. Именно эти черты сделали его лидером и именно они сделают его или правителем, или главой совета, в будущем. Без них власть не удержишь и никого за собой не поведешь.

Все замолчали.

Каждый понимал справедливость слов Тэя. Но только двое из пяти действительно сожалели, что им не узнать Вана ближе.

Вторым был Констант.

— Предлагаю добраться до вон той группы деревьев, — подошедший с Дельфиной, Ткахт махнул в сторону виднеющихся очень вдалеке зеленых насаждений, — и отдохнуть. Миай, ты как долго еще продержишься в роли возницы?

Оборотень серьезно задумался:

— Не больше шести часов. Мы все уже почти двое суток не спали.

— Нила, а ты сможешь еще кому-то показать направление, как и Миаю? — На этот раз Сезарио мягко привлек к себе жену.

— Сама не знаю. Это произошло весьма спонтанно, но я всегда смогу сидеть рядом и подсказывать, только сама посплю хотя бы несколько часов. Не переживай, доберемся, — Нила прижалась щекой к предплечью некроманта, в поисках поддержки, понимания и ласки, — в любом случае, заблудиться нам не дадут.

* * *

«Снова эти зеркала…» — Амира устало закрыла глаза и лежала не шевелясь.

«Выкинули, как наглую собачонку…» — Она все еще чувствовала, как мощной плетью прошлась по ее сознанию неведомая магия. В ней было все: и жизнь, и смерть, и чистая магия и даже вкрапления энергетической структуры самого Мира.

Амира наконец поняла, что с ней действительно никто считаться не собирается.

Она не просто заточенная в собственном сознании Покровительница.

Она — чужая. Чуждая этому миру. Ему нужна другая Покровительница Любви. А ее он списал.

Амира открыла глаза и с криком «ненавижу» швырнула в ближайшее к ней зеркало фарфоровый, затейливо расписанный, чайник.