Дар выживания - Серебренников Алексей

пуль в нём не нашлось. - И вообще, мы с Прапором, да и остальные тоже, за то, чтобы дисциплина была жёстче. Это режимный объект, ещё и в военное время. Мне кажется, случись такое в эпоху Союза, этих ребят сразу бы к стенке поставили.

- И нас вместе с ними, - холодно заметил Вышегородов и он прав. Партия подобные ошибки не прощала. Он тоже глянул на столб, впечатлительно мотнув головой. Отсутствие отверстия от пуль могло означать то, что обе попали в тело и не покинули его. А также то, что пуля ушла левее или правее в кубрики. Но жалоб на здоровье ни от кого не поступало, значит, обе пошли в гада. Евгеньич задумчиво произнёс. - Утром, после обыска ещё раз соберу людей и объясню им правила нахождения здесь. Всегда найдутся те, кто не понял с первого раза.

Но обернулось по-другому. Пока мы уводили задержанных в камеры, кто-то из толпы проявил недовольство жёсткими действиями с нашей стороны. Комендант сходил за мегафоном и к тому времени, когда мы закончили, уже вещал. И о запрете на курение и алкоголь, и о том, что необходимо соблюдать не только распорядок, но и субординацию, и о наказании за нарушения. Но главное, что Вышегородов взывал всех к здравому смыслу и человечности. Он не требовал многого, только понимания и дисциплины. Но народ слушал лениво, вполуха, с какой-то брезгливостью. В кубриках молодежи слышались реплики, мол, зачем нам эта тюрьма, что и пёрнуть без спросу нельзя.

Я ещё на подходе из карцера видел, что Денис настойчиво просит коменданта дать ему слово. Тот недолго сопротивлялся, и мегафон перекочевал в руки по-хорошему злого Прапора.

- Я объясню более простыми словами! - начал Денис. - Мир стоит на пороге войны. Кто этого не видит, мне вас жаль. А это бомбоубежище предназначено для того, чтобы сохранить хоть какую-то часть людей. В его строительстве участвовали специалисты, а в разработке программы и подборе кандидатов ещё и ученые. И каждый здесь присутствующий не случаен. Каждый подписывал соглашение на участие в этой программе. То есть мы здесь для того, чтобы уберечь каждого из вас, ведь каждый из вас достоин жить, - Прапор перевёл дух, а народ затих в ожидании продолжения. - Но на деле оказалось, что в программу набрали неблагодарных оленей, которые считают пребывание здесь курортом. Эти люди, устроившие пьяный дебош, могли пойти дальше. Если бы они захватили убежище, все вы оказались бы в опасности. Стариков просто выгнали наружу, они бесполезны по их мнению. Молодых мужчин могли и убить, но больше всего повезло бы женщинам, сами понимаете, не дебилы поди. И в этой ситуации ни один из вас не встал на сторону порядка. Как мыши забились по углам! Не стрёмно теперь в глаза-то смотреть тем, кто вас охраняет?! А тем, кому не нравится распорядок или что-то ещё, могу сказать, что здесь вас никто не держит. Возвращайтесь в свои дома без света и воды. Ждите, когда начнётся ад. Или оставайтесь здесь и ведите себя достойно. Но сразу предупреждаю. Если кто-нибудь ещё раз позарится на жизнь другого, я лично вышибу ему мозги! Задницу вам тут лизать не будут! Или живёте по правилам, или валите на хрен! Всё, всем спать!

Народ безропотно исчезал в кубриках, погружённый в раздумья. Я молча восхитился Денискиной речью и даже мысленно ему поаплодировал. Молодец, вон как "по-простому" завернул. Глядя на своих, я видел в их глазах решимость - с оружием больше не расставаться. И это правильно, оружие надо держать при себе. Денис поймал мой взгляд, я показал ему большой палец, поднятый вверх, а он в благодарность кивнул с полуулыбкой, залихватски закручивая ус двумя пальцами. Конфликт исчерпал себя, осталось лишь справиться с его последствиями. В том, что на время утихнут разного рода нарушения, я нисколько не сомневался. Зато теперь следовало с осторожностью подбирать народ в подразделения, которые дежурят с оружием. Стрельнет у кого-нибудь в голове и последствия будут печальными. Судьба нарушителей тоже ясна. Я даже отсюда слышал, как Вышегородов, надев наушники гарнитуры, поливает отборным матом штабных. Утром за ними придёт транспорт, избавимся от проблемы. Всё равно оставлять их нельзя. Неизвестно, сколько ещё здесь торчать, а эти не забудут обиды, проявят себя. Да и не нужна эта гопота здесь. Только генофонду вредит. Потому комендант, человек по натуре добрый, проявил жёсткость и принял решение об изгнании из убежища восемнадцати человек, принимавших участие в дебоше.

Я снова заставил своих лечь, а сам остался бодрствовать. Диман должен сменить меня через два часа. Пройдясь по коридорам расположения, я ушёл к Вышегородову. Думал, удастся о чём-нибудь поговорить, но вслед за мной вихрем, вопреки комплекции, ворвался взмокший хирург.

- Итак, господа, пациент скорее жив, чем мёртв, - серьёзно заявил он, грузно опускаясь на стул.

- Ну, и юмор у вас, батенька, - наигранно возмутился комендант. - Что там?

- Стрелок постарался, - профессор поцокал языком. - Обе пули очень близко, поражена только мышечная ткань, сосуды и костная ткань не задеты, хотя динамический удар был хорош. Пули изъяты, раны зашиты. Больной крепко спит, но сон плохой. Матерится много.

- " Хорош ", - подумал я. - " Дважды после бега попасть пусть и с пяти метров - случайность. Мне крупно повезло. Хотя, всё же не зря по совету Смирнова интуитивную стрельбу отрабатывал ".

- Вот и прекрасно, - комендант облегчённо откинулся на спинку кресла. - Мне нужно, чтобы к утру он был готов к транспортировке.

- Хоть сейчас, - всплеснул руками Павлов.

Пока Вышегородов зачем-то лазил в сейф, я воспользовался случаем и поинтересовался у профессора:

- Вам Лиза ассистировала? Как она держится?

- О, Лиза - прелестное дитя! - восторженно заявил хирург. - Очень способная девочка, ответственная, легко обучается. Я