StarCraft: сборник рассказов - Майкл Когг

Но тот не двигался, даже не шевельнулся до тех пор, пока Шейн не взмыл в воздух.

Затем он взглянул на Джеффа.

Внезапно пылкая ярость сменилась ледяной отрешенностью. Казалось, само время застыло на месте. Гнев, распиравший Шейна изнутри, уступил место агонии.

На девятнадцатилетнего Джеффа Шейна взирало уставшее, израненное в боях лицо другого Джеффа Шейна. Двойник был старше, а его безжизненные глаза даже отдаленно не были похожи на человеческие.

Шейн не смог остановиться и врезался прямо в морпеха. Точнее, в себя. Вытянутые руки столкнулись с металлом скафандра. На ощупь костюм морпеха оказался очень холодным.

Шейн моргнул.

— Каждый из этих молодых мужчин и женщин поступил на службу добровольцем, — говорил император Арктур Менгск, — и после долгих месяцев лишений и изнурительных тренировок они заслужили право встать в строй благородных морпехов Доминиона. Они станут первым рубежом обороны от врагов человечества. Они решили бросить вызов неумолимой вселенной.

В битком набитом зале послышались приглушенные слова одобрения. Через окна на восточной стене, доходящие до самого потолка, в зал проникали яркие лучи солнца, освещавшие установленный на сцене голографический проектор и мерцавшее над ним изображение лидера Доминиона.

В ярком солнечном свете голограмма переливалась неровным блеском. Даже в таком полупрозрачном виде император Менгск не утратил своего обаяния. Его образ возвышался над трибуной и пятью длинными рядами новобранцев, застывших перед ним на параде по стойке вольно.

Девятнадцатилетний новобранец Джефф Шейн, а в скором времени — рядовой Джефф Шейн, был скован страхом.

Что же произошло?

Убийство. Шейн пытался убить кого-то.

«Ты хотел убить самого себя», — прошептало его подсознание. Нет, это был просто сон. Это не могло случиться на самом деле.

Ему все привиделось. Ему привиделось, что император Арктур Менгск самолично решил поздравить их с окончанием обучения, вот и все. Во сне может почудиться любая бессмыслица. Шейн подумал, что ему следовало бы порадоваться, ведь его штаны не исчезли вместе с приснившимися ему людьми.

«Ты что, часто засыпаешь в окружении сотен людей? — укорительно заметило подсознание. — И при этом ты спишь стоя?»

Шейн невольно заерзал.

— Нам всем по-прежнему грозит ужасная опасность. Две кровожадные дикие расы пришельцев жаждут заполучить то, что принадлежит нам, — продолжал Менгск.

Шейн догадался, что речь была записана заранее. Действительно, с чего бы предводителю Доминиона выкраивать время для поздравлений очередному выпуску морпехов?

У Шейна снова заболела голова. Его череп вновь начало распирать изнутри, как если бы Шейн надолго задержал дыхание и почувствовал первые признаки кислородного голодания. Такой сильной головной боли у Шейна раньше никогда не было, и она, похоже, даже не думала спадать.

Шейн сглотнул и постарался сосредоточиться на речи Менгска. Прошло несколько секунд, прежде чем он понял, что император замолчал. Снова.

Нет, это же просто невозможно. Шейн все же рискнул посмотреть на трибуну. Голограммы — как не бывало.

«Нет, только не снова, — думал Шейн. — Они опять все пропали, я точно знаю…»

В панике он круто повернулся и готов был пуститься наутек. Шейн увидел, как к нему обратились тысячи лиц жителей Доминиона.

Он застыл на месте; у него болела голова; его взгляд метался из стороны в сторону. Неужели на него смотрели и другие призывники?

Нет, не смотрели. Их уже не стало. Каждая пара глаз в набитом до отказа зале пристально наблюдала за ним. Шейн увидел на лицах людей отвращение, страх, ужас, гнев и любопытство. Они глядели на него, как на чудовище.

«И чем же я заслужил такое отношение?»

В нем снова пробудилась злоба.

— На что уставились? — тихо спросил Шейн.

Но люди лишь молча сверлили его взглядами.

В его сознании появились ужасные, отвратительные мысли. Перед глазами Шейна встали жуткие картины смерти. Его ярость казалась ему чистой, прекрасной, естественной, приятной и праведной.

Краем глаза Шейн уловил очертания человека в заднем ряду. Кто-то встал со своего места? Нет, это просто большая неуклюжая фигура, которая с трудом помещалась на изящном стуле…

Это был морпех в боевом скафандре.

Шейн на полной скорости пронесся по проходу. Та боль и тот гнев, что заполнили его сознание, перевалили через край. Он нарушил тишину зала разъяренным криком.

— Я прикончу тебя! Прожарю до корочки!

В приступе ярости он не обратил внимания на то, что выражения лиц толпы совсем не изменились. Они по-прежнему следили за ним и, похоже, совершенно не заметили его исступления.

Шейн подбежал к неподвижному человеку в скафандре. Он хотел наброситься на него, разорвать его броню и убить спрятавшегося в ней человека.

— Позволь нам помочь, — мягко проговорил морпех, и его слова подействовали на Шейна, уняв его помешательство.

Джефф встал, как вкопанный, в паре шагов от морпеха и принялся недоверчиво его разглядывать. Морпех разговаривал голосом самого Шейна.

Человек в скафандре не двигался, продолжая смотреть себе под ноги.

— Позволь нам помочь, — повторил он.

Шейн не знал, что ответить. Слова морпеха казались ему бессмыслицей. В чем он мог ему помочь?

— Кто ты такой?

Морпех поднял голову и взглянул на Шейна через прозрачный визор костюма. Он не отвечал. Не было нужды. Шейн увидел свое собственное лицо, покрытое шрамами. Двойник смотрел на него.

Внезапно разуму Шейна открылась ужасная правда. Он знал ответ на свой вопрос, но что-то мешало ему вспомнить. Что-то скрыло истину от его сознания. Безмолвная толпа продолжала наблюдать за ним, и только за ним. Все взгляды были устремлены на Шейна. Его головная боль усилилась.

— Это просто сон, — пробормотал Шейн. Ему вспомнились обрывки какого-то старого познавательного фильма, в котором чванливые доктора рассуждали о сновидениях.

— Ты просто дурь, которая засела у меня в голове, и о которой мне следует забыть. Это все шутки подсознания, да?

Но морпех лишь покачал головой.

— Мы — еще не ты, — сказал он. — Пока что.

— Что за «мы»? — спокойным голосом спросил Шейн, но в душе его бушевал водоворот эмоций. — Кто такие «мы»?

Морпех поднял руку и указал в сторону окон на восточной стене. Шейн посмотрел и увидел лишь свет солнца. Он злобно покосился на морпеха, а затем подошел к окнам. Толпа не спускала с него глаз.

Шейн остановился в паре шагов от восточной стены.

— Что я ищу?

— Нас.

— И что это значит?

Ответа не было. Шейн поборол новый всплеск ярости и посмотрел в окно.

Пейзаж снаружи больше всего напоминал сгусток бурлящей аморфной массы. Раньше ему казалось, что окрестности представляли собой равнину, может быть, он видел луга и несколько разрозненных рощиц. Вместо этого его взору предстал искаженный хаос, дикая панорама из органических, живых холмов и долин.

Тело Шейна обмякло, и он зашатался. Только колоссальное усилие воли позволило ему остаться на ногах.

Маленькие четвероногие существа сновали туда-сюда, путаясь под ногами огромных ползучих созданий. Гигантские неповоротливые животные более десяти метров в высоту неуклюже бродили по округе. Колышущиеся, похожие на костры сгустки плоти извивались, подобно конечностям, из которых вырвали кости. Огромные горы живой материи каждую секунду сотнями порождали все новых и новых существ.

Эта картина простиралась до самого горизонта, и не было ей конца. Шейн почувствовал пульс жизни несчетных существ на множестве планет. И много больше созданий плыли сейчас через космос в поисках нового дома. От таких масштабов у Шейна закружилась голова; это было просто невообразимо. Его сознание ощущало прикосновение все новых мириад существ, объединенных в жуткой гармонии.

Это были зерги. Все зерги. Это было воплощение Роя. Они позволили ему взглянуть на себя. Они заставили его взглянуть на себя.

«Кто такие “мы”», спрашивал Шейн. Вот он и нашел ответ на свой вопрос. Им не было числа.

Шейн обернулся. Зал снова опустел, и в нем остался лишь морпех в боевом скафандре. Шейн даже и не заметил исчезновение толпы. Он был спокоен и мыслил совершенно трезво. Он даже улыбнулся.

— Это все не по-настоящему, — сказал Шейн. — Это просто сон.

— Нет, — морпех снова покачал головой. — Мы считаем, что отчасти это явь.

— Как это, «отчасти»? Это вы про то, когда толпа людей исчезает, как будто ее вовсе не было? Или когда со мной разговаривает человек, похожий на меня, как две капли воды? — улыбка Шейна разрослась до широченного оскала.