Четырнадцатые звездные войны - Гордон Диксон

поворот кругом и промаршировал на свое место.

— Торжественным маршем, марш!

— Играй!

Оркестр заиграл военный марш, который, должно быть, был старым и в двадцатом веке. Полк построился в колонну и замаршировал по плацу. Когда роты достигали командиров и солдаты вскидывали в унисон головы, вымпела и знамена приспускали в салюте, а офицеры и центурионы размашисто вращали саблями.

Визитер кивнул про себя. Это было не самое подходящее. В восемнадцатом веке демонстрации способностей солдат .маршировать строем, а младкомов и офицеров умело пользоваться шпагой имели прямое отношение к боеспособности. Теперь же — нет. И все-таки это была впечатляющая церемония.

— Слушай приказ!— главстаршина стал зачитывать со своей планшетки приказы о повышениях, расписании дежурств — повседневная деятельность полка, в то время, как визитер обливался потом.

— Очень впечатляюще, полковник,— похвалил он.— Наши вашингтонцы и в лучшие дни не выглядели так четко.

Джон Кристиан Фалькенберг холодно кивнул.

— Подразумеваете, что они могут быть не так хороши в бою, господин министр? Вы хотели бы демонстрацию иного рода?

Говард Баннистер пожал плечами.

— Что бы это доказало, полковник? Вам нужен найм, прежде, чем полк пойдет к черту. Я не могу себе представить, что ловля беглецов на тюремной планете Кодоминиума сильно привлекает хороших ребят.

— Да. Когда впервые прибыли, дела обстояли не так просто.

— Это я тоже знаю. Сорок Второй был одной из наилучших частей десантных войск КД. Я никогда не понимал, почему распустили именно его? Я говорю о вашей нынешней ситуации с вашими войсками, застрявшими здесь без транспорта — вы ведь наверняка не собираетесь сделать Танит своей пожизненной штаб-квартирой?

Главстаршина Кальвин покончил с приказами на день и терпеливо ждал инструкций. Полковник Фалькенберг изучал своих солдат в ярких мундирах, стоявших по стойке «смирно» под палящим татинским солнцем. На миг на его лице могла заиграть легкая улыбка. Было мало людей из четырех тысяч, чьих имен и историй он не знал.

Лейтенант Фаркхар был партийным функционером, навязанным ему, когда Сорок Второй наняли политизировать Хэдли. Он стал хорошим офицером и выбрал возможность уехать с полком после дела. Рядовой Алькасар был задумчивым великаном с неутолимой жаждой, самый медлительный солдат в роте «К», но он мог поднять в пять раз больше собственного веса и спрятаться в любой местности. Дюжины, тысячи бойцов, каждый с собственными сильными и слабыми сторонами, складывались в полк наемных солдат без шансов отправиться по домам и неприятным будущим, если они не уберутся с Танит.

— Главстаршина!

— Сэр!

— Вы останетесь со мной и засечете время. Трубач, играй «Седлай», «С полной выкладкой» и «Товсь на борт».

— Сэр!— трубач был седоватый ветеран с капральскими лычками. Он поднял сверкающий инструмент с синими и золотыми кисточками и по плацу полились маршевые ноты. Прежде, чем они замерли, стройные ряды растворились в массах бегущих солдат.

Суматохи было меньше, чем ожидал Говард Баннистер. Казалось, прошло невероятно короткое время прежде, чем первые солдаты снова стали строиться. Они выбегали из казарм мелкими группами, по несколько человек на каждую роту, потом еще, еще и, наконец, поток разрозненных солдат. Теперь вместо ярких цветов было тусклое разнообразие выпирающей над немурлоновыми доспехами синтекожи. Яркая надраенность исчезла с оружия. Фуражки были заменены боевыми касками, сверкающие сапоги — сапогами из кожи помягче. Когда полк построился, Баннистер повернулся к полковнику:

— А почему трубы? По-моему, это довольно несовременно.

Фалькенберг пожал плечами.

— Вы бы предпочли, чтобы приказ кричали? Вы должны помнить, господин министр, наемники живут в гарнизонах так же, как и в боях. Трубы напоминают им, что они солдаты.

— Думаю...

— Время, главстаршина, — потребовал начальник строевой подготовки.

— Одиннадцать минут, восемнадцать секунд, сэр.

— Вы пытаетесь сказать, что солдаты сейчас готовы грузиться на корабли?— спросил Говард Баннистер. Выражение его лица показывало вежливое недоверие.

— Собрать снаряжение оружейного и артиллерийского батальонов потребовало бы больше времени, но пехота может подняться на борт корабля прямо сейчас.

— Я считаю, что в это трудно поверить,— солдаты, конечно, знали, что это только тренировка.

— Откуда бы им это знать?

Баннистер рассмеялся. Он был крепким мужчиной, одетым в дорогой деловой костюм, присыпанный сигарным пеплом впереди. Часть пепла улетела, когда он рассмеялся.

— Ну, вы и главстаршина все еще в парадной форме.

— Оглянитесь,— предложил Фалькенберг.

Баннистер оглянулся. Караул Фалькенберга и их трубач были по-прежнему на своих местах с их сине-зеленым обмундированием, дико контрастировавшим с мрачной синтекожей, построившихся с ними других.

— Наше снаряжение у штабной роты,— объяснил Фалькенберг.— Главстаршина!

— Сэр!

— Мы с мистером Баннистером проинспектируем войска.

— Сэр!

Когда Фалькенберг и его визитер покинули смотровую площадку, Кальвин встал в строй к дежурному отделению позади него.

— Выберите пару наугад,— посоветовал Фалькенберг.— Здесь жарко, как минимум сорок градусов.

Баннистер думал то же самое.

— Да, нет смысла быть слишком жестоким с солдатами. В их доспехах им, должно быть, невыносимо.

— Я думал не о солдатах,— ответил Фалькенберг.

Военный министр выбрал для осмотра роту «Л» Третьего Батальона. Солдаты все выглядели одинаковыми, если не считать размеров. Он искал что-нибудь выделяющееся: незастегнутый ремень, что-нибудь, указывающее на индивидуальное отличие, но ничего не нашел. Баннистер приблизился к покрытому ранами рядовому, выглядевшему лет на сорок. С регенерационной терапией он мог бы снова стать наполовину моложе.

— Вот этого.

— Висорик, выйти из строя!— приказал Кальвин.— Выложите свое снаряжение.

— Сэр!— рядовой Висорик вроде бы тонко улыбнулся, но Баннистер в этом не был точно уверен. Он легко скинул с плеч ранец с рамой и поставил его на землю. Штабное отделение помогло ему разложить его нейлоновый маскхалат и Висорик опустошил свой ранец, раскладывая каждый предмет в отдельности: новоабердинская семимиллиметровая полуавтоматическая винтовка с обоймой на десять патронов и пятидесятизарядным магазином, полным и, как и винтовка, безупречно сытым; патронташ, нейлоновый ремень со штыками, пять гранат, фляга, ложка, стальная кружка, служившие столовым набором рядового, плащ-палатка и пончо, нижнее белье в сетку, слои одежды.

— Заметьте, что он экипирован для любого климата,— прокомментировал это Фалькенберг.— Он будет ожидать, что его снабдят

специальным снаряжением для неземной среды, но он может жить с тем, что у него есть на любой, пригодной для обитания планете.

— Да,— Баннистер следил с интересом: ранец не казался тяжелым, но Висорик продолжал вытаскивать из него снаряжение. Аптечка первой помощи, снаряжение и защитные таблетки для химической войны, концентрированные полевые пайки: порошковые супы и напиток, крошечная полевая керосинка.

— Что это?— спросил Баннистер.— Все солдаты носят их?

— Один на каждый манипул, сэр,—