Хундертауэр - Сергей Чичин

— То ли не пить на ночь, — закончил друид устало. — Свободен, отец-командир. Столько магии поглотить — в жизни такого не видел! На тебя не напасешься.

— С пивом я тебе еще не такое покажу!

Генерал бодро свернул в поглотивший Хастреда тоннель, не удержался, подпрыгнув на ходу, и стукнулся макушкой о каменный свод. Излишки здоровья, похоже, регулируют сами себя, истекая из организма сразу после поступления!

Хастред нашелся совсем недалеко — перед высокой, под самый потолок, открытой настежь решеткой. Стоял книжник странно — напряженно пригнувшись, выставив перед собой топор и стараясь не шевелиться.

— Чего там? — раздраженно рявкнул ему в спину генерал.

— Подойди поближе. И без резких движений…

Что-то шевельнулось в темноте за решеткой, и Панк, остановившись, вгляделся туда. Не сразу разобрался в увиденном, а когда наконец присмотрелся — зашевелились волосы на голове. В просторной комнате царила непонятная туманная серость, вроде бы более светлая и разреженная, нежели общий подземный мрак, но непроницаемая для взглядов. В глубине этого серого возвышалось нечто крупное и круглое, смахивающее на поставленное на ребро огромное блюдо, а перед ним неуклюже ворочалась массивная туша, растопырившая во все стороны угловатые суставчатые лапищи. Генерал приблизился еще на пару осторожных шажков и обнаружил, что туша состоит из огромной башки с фасеточными глазищами и срощенного напрямую с нею брюшка, а серость вокруг обязана своим происхождением обильным полотнищам паутины, затянувшей всю комнату.

— Это ты верно шамана отмазал, — признал генерал дрогнувшим голосом. — Бросится? Вон какая лошадь здоровая!

— Вроде не видит, — напряженно отозвался Хастред. — И не слышит. Ухов-то нет… Видишь запор?

Генерал присмотрелся: на стене беспомощно висел мощный запорный крюк.

— Гном скинул, что ли?

— Не иначе. Чтоб эта тварь на нас выползла… Я попробую решетку захлопнуть.

Книжник осторожно вытянул перед собой топор на всю длину рукояти, дотянулся лезвием до решетки… Генерал застыл, даже дышать перестал: уж больно не хочется лезть на это чудище! Если друид по молодости где-то с такой страшилой переведался, неудивительно, что с тех пор к ним никакой приязни не испытывает. И удивительно некстати нарисовался в коридоре Хайн со своим неумолкающим рокотом в груди и топаньем столь тяжеловесным, что паучара встрепенулась и сделала пару крадущихся шажков к решетке.

— Застынь! — просипел генерал беспомощно — сам не понял, к какому из двух чудищ обратился, но замерли оба. Хастреду этого хватило, чтобы потянуть топор на себя. Решетка скрипнула и качнулась, перегораживая коридор. Паук, однако, в это время решил перейти на ознакомление с миром гоблинским контактным методом и рванулся навстречу неприятностям бодрым галопом застоявшегося плотоядного. Тяжеленная туша врезалась в решетку, заставив ее захлопнуться и заходить ходуном с тонким дребезгом. Книжник упорхнул далеко назад с поистине воинской прытью, на ходу пробурчав что-то вроде «пост сдал». Хайн же, будучи простым, лишенным предрассудков парнем, одним прыжком добрался до решетки и сплеча шарахнул по ней кистенем. Тяжеленные гири филигранно вписались между прутьями решетки и, раскроив пауку жвалы, послали его в полет кувырком к тому самому огромному блюду в центре зала. Туша исторгла из препятствия легкий монотонный гул и, сочно ляпнувшись на каменный пол под ним, заскрежетала бесконечными суставчатыми лапами, делая попытки подняться на них.

— Запри решетку! — рявкнул Хастред из безопасного отдаления.

— Щас! Сперва добью!

— Успеешь добить, делай что сказано! — прикрикнул генерал, сам сунулся к решетке, замкнул ею коридор и наскоро набросил крюк. Пока этим занимался, разглядел в глубине комнаты разбросанные по полу черепа, пару чахлых коконов, свисающих с потолка на толстых, как корабельная пенька, паутинных нитях… Похоже, эту зверушку гномы голодом не морят. Для чего, интересно, такую мразь завели? Никогда за гномами не водилось славы лихих зоологов, чтоб предположить, что так просто, за красивые глаза! Хотя глаза и впрямь красивые — громадные, составленные из сотен крошечных ромбиков, переливающиеся в темноте множеством бликующих оттенков — от самого тусклого до пронзительно желтого… Кто тут сказал, что гоблины не ценят красоты?!

Обладатель красивых глаз собрался наконец в хоть сколько-то целую кучу и рванул на сближение с дерущейся решеткой во второй раз.

— Да пошел ты, гзурий потрох! — завопил генерал, стряхивая наваждение, и попятился, давая Хайну место для замаха. — Вали насекомую!

Хайн развернулся и хватил паука через решетку вторично. На этот раз одна из гирь гулко звякнула о прут решетки, прогнув его внутрь, но две остальных снова достали монстра. Под одной из них лопнул и обратился в кровавую кашу глаз. Паук ответил клацанием разбитыми жвалами, задрал, насколько сумел, головогрудь и запустил в ячейки решетки пару длиннющих, покрытых жесткими шерстинками лап. Хайна этим смутить не удалось — первую же ходулю он переломил, шарахнув рукоятью кистеня, а за вторую ухватился, дернул на себя, развернувшись при этом и выбросив ногу в притиснутое к решетке тело чудища. Подбитый железом сапог с такой силой врезался в белесое паучье тело, что швырнул его назад; суставы лапы, крепко сжатой ручищами гоблина, затрещали и не выдержали. Паук вторично укатился к поставленному на попа блюдцу, срывая по пути свои паутинные гардины и оставив свою извивающуюся ходулю в мертвой хватке Хайна.

— Трофей! — возрадовался верзила, потрясая извивающейся лапой.

— Брось каку! — буркнул генерал. — Вот дите малое, чесслово! Чему учили дома?

— Тому и учили, — смутился Хайн, послушно пропихнул ходулю обрывком между прутьями и швырнул в сторону бывшего владельца. — Всем племенем. Чтоб, значит, достоин был отца, воина, равного которому под небом не видели…

— Да уж, такое не больно-то уродится у всякого грамотного, — генерал пихнул локтем приключившегося под боком Хастреда. — Понял, в чем сила, брат?

— В движении, — признал книжник. — И во вращении. А что?

Паук снова подхватился и, припадая на отсутствующую конечность, опять поволокся к решетке. Хайн подобрал кистень, с уважением потряс головой.

— То ли упорный, то ли просто тупой. Можно, я к нему зайду?

— Вечно вы, гоблины, устроите развлекалово на ровном месте, — сурово уязвил компанию Кижинга, дотоле смирно стоявший позади всех, опершись на свое копье. — Чем вам, скажите, помешала эта смиренная гадость?

— Она ж бросается! — изумился Хайн.

— Ты б тоже бросался, если б в морду дали и ногу отчекрыжили. Эх, изверги…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});