Личный враг Бога - Михаил Кликин

— Что случилось? — Глеб и Тролль спросили одновременно.

Ошпаренный Коготь отмахнулся и глухо закашлялся, с наслаждением массируя кулаками слезящиеся глаза.

— Змеи, — прокашлявшись, сказал он. — Плавают там прямо в воде. Я, как увидел, сразу автоматически, не думая, запулил в них огнем, и тут этот пар, значит… Чуть заживо не сварился. Задыхаться начал… Да-а!

Тролль расхохотался.

— Говорил тебе — оставь свою палку! Не послушал! Теперь будем есть змеиный супчик! Там вода хоть осталась?

— Странный у тебя юмор, — обиделся маг. — Я жизнью рисковал…

— Ладно, ладно. Не злись. Забавно просто, — и Тролль опять засмеялся, разглядывая красного Когтя. — Сам себя чуть не сварил!

Через пятнадцать минут, когда великан отсмеялся, а из отверстия колодца перестали вырываться клубы пара, товарищи повторили попытку набрать воды. На этот раз успешно. Расхрабрившийся Коготь еще шесть раз спускался вниз, и вскоре все свободные бурдюки были наполнены. Мутная вода изрядно отдавала гнилью, но здесь в пустыне она и такая была дороже золота.

Тролль связал раздувшиеся кожаные емкости, наполненные драгоценной жидкостью, и перекинул их через плечо.

Глеб сверился с картой, и, чуть отдохнув, друзья вновь тронулись в путь.

6

Путешественники медленно, но верно продвигались к югу.

Большую часть пути они проходили после заката солнца, когда спадала жара. В полдень они останавливались на привал и, накрыв головы влажными тряпками, спали, оставив одного бодрствовать для охраны. Вторую остановку делали поздно ночью. В это время было уже темно и вслепую передвигаться по осыпающимся под ногами песчаным барханам было опасно — существовала вероятность наступить на змею или ядовитого паука.

Следуя карте, они еще дважды выходили к колодцам, где обновляли запасы воды. С питьем проблем пока не было, но вот продуктов становилось все меньше и меньше. Сначала кончилась мука, затем вяленое мясо, солонина протухла еще раньше и ее пришлось выбросить. Друзья питались рисом и сухофруктами. Впрочем, скоро закончились и фрукты. Тролль однажды ухитрился поймать похожего на тушканчика грызуна. Они сварили из него бульон и, попробовав, сразу выплеснули — жилистое мясо отдавало тошнотворным зловонием.

С приготовлением пищи тоже возникали проблемы. Дров в пустыне, понятное дело, не водилось, и потому Когтю приходилось использовать свои познания в магии огня, чтобы вскипятить в котелке воду. Впрочем, Тролль, которому раскаленный песок жарил босые пятки, утверждал, что довести воду до кипения можно безо всех этих взмахов посоха и бормотания заклинаний. Он уверял, что достаточно просто поставить котелок на вершину любого бархана и немного подождать…

Однажды путники набрели на оазис, не обозначенный на карте. Из песка сиротливо торчала базальтовая скала, и у самой ее подошвы бил родник. Тонкий ручеек, почти сразу исчезающий в песках, обступили финиковые пальмы. Друзья ободрали все плоды, до которых смогли дотянуться, вылили остатки старой вонючей воды и нацедили свежей — холодной и превкуснейшей. Впервые за много дней путешествия они отдохнули в тени. Перед тем, как уйти, они сорвали несколько широких пальмовых листьев, и каждый сотворил себе неказистое подобие зонтика. Но уже через день солнце высушило листья, а ветер, швыряясь песком, истрепал самодельные ненадежные зонты, и их пришлось выкинуть.

Они шли и шли на юг, тяжело ступая по зыбкому, осыпающемуся под ногами песку, карабкаясь на барханы, напряженно всматриваясь вдаль, надеясь увидеть новый тенистый оазис или хотя бы колодец с прохладной водой…

— Глядя на тебя, я понял, что ищущий человек обречен идти, — сказал на одном из привалов Коготь, обращаясь к Глебу. — Стремление к цели побуждает к движению, но мне кажется, что, порой, движение — не лучший вариант достижения цели, — задумчиво изрек он.

Глеб удивленно посмотрел на мага и сказал:

— Ты говоришь словно даос.

— Да? — искренне изумился Коготь. — А кто это?

Глеб не ответил, но по его глазам было видно, что он о чем-то задумался.

7

Сначала они приняли это за мираж.

Над самым горизонтом, искаженный текучим маревом, высился колоссальный темный конус. Солнце зависло точно над его усеченной вершиной, и странный вид всего этого неземного ландшафта напоминал творение художника-авангардиста: бескрайняя желтая равнина, голубое небо, геометрически правильный конус и раскаленный шар солнца над ним.

Когда они убедились, что видение не собирается таять в горячем струящемся воздухе, Глеб скомандовал привал и долго изучал карту, расстелив ее на песке.

— Должно быть, это она, — сказал он.

— Библиотека? — удивился Коготь.

— Это вулкан. А Библиотека должна быть где-то там. Внутри. В жерле.

— Так, значит, ты про эту гору говорил с тем бушменом?

— Да.

— Вулкан? Надеюсь потухший? — осведомился Тролль.

— Не знаю. Думаю, что да.

— И нам надо туда идти?

— Да.

— Но бушмен предостерегал…

— Он говорил, что их племя избегает приближаться к ней. А это еще ничего не значит.

— Ну, тебе видней…

Товарищи долго разглядывали выросшую на горизонте гору: Коготь изучал ее с почти профессиональным интересом, Тролль с опаской выискивал следы вулканической деятельности, а Глеб все сверялся с картой. Наконец маг поднялся и сказал:

— Что толку тут сидеть? Надо идти, а отдохнем на месте.

Тролль согласно кивнул, Глеб сложил карту, и все трое направились к далекой горе…

В этот день друзья так и не добрались до подножья. Ночью, когда сгустившаяся тьма спрятала горизонт и пирамиду вулкана вместе с ним, они остановились на ночлег. А утром, не дожидаясь восхода солнца, они тронулись дальше. Они шли быстро, торопились, предчувствуя скорое окончание тяжелого пути.

Через какое-то время барханы стали мельчать, разравниваться, и вскоре на смену текучему, ускользающему из-под ног песку пришли мелкие камни. Передвигаться стало значительно легче, тем более, что воздух уже не обжигал легкие. Глеб объяснил это тем, что неподалеку, где-то в двух днях ходьбы к югу, начинался океан.

Конусообразная гора вырастала с каждым часом. Она уже не казалась геометрически идеальной. Стали видны гигантские трещины, базальтовые подтеки, обломанные клыки скал, неровности склонов, неоднородность горных пород. Чем ближе к вулкану подходили друзья, тем более старым и безобразным представлялся он им; так, иной раз, милое правильное личико при ближайшем рассмотрении оказывается изрыто порами и морщинками, портящими все впечатление.

К вечеру они настолько приблизились к горе, что смогли разглядеть тонкую тропу, серпантином вьющуюся среди скал и валунов, поднимаясь по склонам к вершине.

Через час путники подошли к самому подножью. Солнце покраснело и неумолимо клонилось к пустынному западу, обрисовав четкими тенями, словно до краев наполнив чернилами, все трещины и ущелья вздымающихся склонов. Глеб задрал голову и спросил:

— Ну что, будем подниматься сейчас, или подождем до утра?

— Чего ждать? — беззаботно ответил Коготь. — Солнце даже не село, часа два еще будет светло.

— За два часа вряд ли успеем подняться, — Глеб проследил за серпантином узкой тропы, прикинул что-то в уме, кивнул и подтвердил: — Не успеем.

— Успеем! — возразил маг. — Чего тут идти-то?

Тролль, осматриваясь, вертел головой, но в разговор не вмешивался.

— А если не успеем, то, значит, заночуем прямо там, на склоне. Чего такого? Не отвесная скала — не свалимся.

— Тоже верно, — задумчиво согласился Глеб.

— Я считаю, что надо подниматься. Ради чего мы будем тут целую ночь терять? Может, успеем до Библиотеки дойти, там, значит, и отдохнем.

— А ты как думаешь? — обратился Глеб к Троллю.

— Идти, конечно, надо. Тут я согласен… Но что это за тропа? Куда она ведет? Не попасть бы в ловушку. Бедуин предупреждал…

— Какая ловушка?! — возмутился Коготь. — На кого? Подумай сам! А тропу, скорей всего, этот протоптал… Ну, как его? Бело… Колдун этот… — Маг нахмурил лоб, пощелкал пальцами.

— Белобровый, — подсказал Глеб.

— Точно! Ты говорил, да я уже забыл. Вот он, наверное, и ходит по этой тропке. Не будет же он в вулкане постоянно сидеть.

— Может и колдун, — мрачно сказал Тролль. — Но мне от этого не легче. Ты его знаешь, Белобрового этого? Не знаешь. А я колдунов не перевариваю. У них одни пакости на уме.

— Ну почему же? — спросил маг. — А я, к примеру?

— И ты такой же. Конечно, ты парень свой, но все эти ваши штучки, — великан покрутил в воздухе растопыренной пятерней, — ни к чему хорошему не приводят. Баловство!

— Сам ты баловство! Ничего не понимаешь… — Коготь отвернулся и заявил: