Последний довод королей - Джо Аберкромби

Он повернулся и медленно направился к дверям, помахивая толстым пальцем над плечом.

— Не приходи снова на Высокогорье, Девять Смертей! Луна благоволит к тебе излишне, по моему разумению.

Повелитель

Могучая серая лошадь Джезаля стучала копытами по вымощенным булыжником улицам. Байяз и маршал Варуз следовали за королем, эскорт рыцарей-телохранителей во главе с Бремером дан Горстом сопровождал их в полном боевом облачении. Было странно и тревожно смотреть на город, обычно полный жизни, а теперь почти совсем обезлюдевший. Встречались только ободранные бродяги, да нервные городские стражники. Подозрительного виды простолюдины при виде королевской кавалькады спешили поскорее убраться с дороги. Большинство тех, кто остался в Адуе, забаррикадировались в собственных спальнях, как и представлял Джезаль. Ему хотелось бы последовать их примеру, если бы королева Тереза не опередила его.

— Когда они пришли? — спросил Байяз, перекрикивая стук копыт.

— Авангард появился на рассвете, — прокричал в ответ Варуз, как понял Джезаль. — Гуркские отряды подтягиваются с утра по келнской дороге. Были столкновения в кварталах за стеной Казамира, но ничто всерьез не замедляет их движения. Они наполовину окружили город.

Джезаль резко обернулся.

— Уже?

— Гурки всегда появляются, хорошо подготовившись, ваше величество. — Старый солдат пришпорил лошадь и поравнялся с ним. — Они начали строить палисад вокруг Адуи, притащили три большие катапульты. Те самые, которые послужили им во время осады Дагоски. К полудню мы будем полностью окружены.

От слова «окружены» у Джезаля перехватило горло.

Колонна перешла на размеренный шаг, когда они приблизились к западным воротам города. Через эти самые ворота — ирония судьбы, не обрадовавшая Джезаля, — он триумфально вступил в город перед тем, как был провозглашен королем Союза. У стены Казамира собралась толпа, и людей было еще больше, чем после его странной победы над крестьянами. Сегодня их настроение нельзя было назвать праздничным. Вместо улыбающихся девушек нахмуренные мужчины, вместо свежих цветов старое оружие. Разное оружие вздымалось над толпой, поблескивали наконечники и заточенные края. Пики и вилы для варки дегтя, багры, черенки метел, на которые вместо прутьев были прикреплены ножи.

В толпе выделялись несколько королевских гвардейцев и городских стражников, кое-кто из надутых торговцев в кожаных доспехах, с поблескивающими мечами, несколько сутулых чернорабочих со старинными луками и суровыми лицами. Это были самые лучшие солдаты, каких удалось собрать. Их сопровождали горожане обоих полов и всех возрастов, снабженные разнообразным нелепым вооружением и несуразной амуницией. Или вовсе ничем не снабженные. Трудно было сказать, кто из них солдат, а кто простой горожанин, если еще оставалась какая-то разница. Все смотрели на Джезаля, когда он ловко спрыгнул с лошади, звякнув золочеными шпорами. Смотрели на него, пока шел к толпе, а прекрасно вооруженные телохранители ни на шаг не отставали от него.

— Это защитники города? — пробормотал Джезаль, обращаясь к лорд-маршалу Варузу, следовавшему за ним.

— Некоторые из них, ваше величество. И полное патриотических чувств население. Очень трогательное зрелище.

Джезаль охотно поменял бы эту трогательную толпу на боеспособную, но он знал, что вождь должен держаться мужественно перед своими соратниками. Байяз частенько говорил ему об этом. Разве то же самое не относится к королю перед его подданными? Вдвойне и втройне. Особенно к королю, чья недавно полученная корона вот-вот соскользнет с головы.

И он встал, выпрямившись и выставив вперед украшенный шрамом подбородок. Он задрал его так высоко, как только мог, придерживая затянутой в перчатку рукой отороченный золотым шитьем плащ. Он прошел через толпу с самодовольным и самоуверенным видом, так присущим ему прежде. Одна его рука лежала на украшенной драгоценными камнями рукоятке меча. Он надеялся, что в его взгляде никто не заметит ни тени страха или сомнения. По толпе прокатился ропот, когда он проходил мимо, а Байяз и Варуз торопливо шли за ним. Кто-то поклонился. Другие не утруждали себя.

— Король!

— А я думал, что он выше…

— Джезаль Бастард.

Джезаль резко повернул голову, но нельзя было понять, кто произнес это.

— Это Луфар!

— Да здравствует его величество! — нерешительно пробормотал кто-то.

— Сюда, — произнес бледный офицер, показывая рукой на лестницу перед воротами, словно извиняясь.

Джезаль поднялся, демонстрируя свое мужество и переступая через две ступеньки, шпоры его звенели. Он вышел на крышу караульной будки и застыл, изогнув губы от неприятного изумления. Там стоял не кто иной, как его старинный приятель, наставник Глокта, опираясь на свою трость и отвратительно улыбаясь беззубой улыбкой.

— Ваше величество, — произнес он с заметной долей иронии. — Какая невероятная честь. — Он поднял трость и показал в сторону дальнего парапета. — Там гурки.

Джезаль старался подыскать соответствующий колкий ответ, но взглянул туда, куда указывал Глокта, и заморгал. Лицо его вытянулось. Он прошел мимо калеки, не сказав ни слова. Челюсть, перерезанная шрамом, отвисла.

— Противник, — глухо произнес Варуз.

Джезаль старался угадать, что сказал бы Логен Девятипалый при виде того зрелища, которое открылось перед ним внизу.

— Черт.

Среди пестрых лоскутов полей, на дорогах, за живыми изгородями, между фермами и рощами старых деревьев за городскими стенами стояли войска гурков — тысячи солдат. Широкая мощеная дорога на Келн, идущая по плоским сельскохозяйственным землям и сворачивающая к югу, представляла собой единый поток, ползущий, поблескивающий, вздымающийся, — сплошной поток марширующих солдат. Гуркские солдаты накатывали колоннами, как прилив, и плавно растекались, опоясывая город гигантским кольцом людей, древесины, железа. Высокие штандарты возвышались над этой волнующейся толпой, золотые символы на них вспыхивали в по-осеннему бледном солнечном свете. Штандарты императорских легионов. Джезаль с ходу насчитал десять.

— Серьезная компания, — проговорил Байяз с пониманием ужасающего положения дел.

Глокта усмехнулся.

— Гурки ненавидят путешествовать в одиночку.

Заграждение, про которое говорил маршал Варуз, было уже снято, и в нескольких сотнях шагов от стены, посреди растоптанных до жидкой грязи полей, извивалась темная линия укреплений. Перед ней находился неглубокий ров. Более чем достаточно, чтобы воспрепятствовать доставке в город продовольствия и снаряжения, а также подходу подкреплений. Дальше виднелись несколько лагерей — большое скопление белых палаток, выставленных в аккуратные прямоугольники. Над некоторыми в белое небо поднимался темный дымок костров — там были кухни и кузницы. Возникало тревожное ощущение прочности всего этого. Адуя пока в руках Союза, но даже самый патриотически настроенный лжец не сможет отрицать, что окрестности города уже под властью императора гурков.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});