Закон и беспорядок. Легендарный профайлер ФБР об изнанке своей профессии - Джон Дуглас

полицейское управление Перуджи не могли об этом не знать.

Все стало только хуже. Поздно вечером 22 ноября Аманду отвезли к тюремному врачу, с которым она раньше не виделась. Тот сказал ей, что получил результаты анализов, взятых в полицейском участке, и они показывают, что она ВИЧ-инфицирована. Врач уточнил, что в анализах возможна ошибка, и поэтому нужно сдать еще один тест, но Аманда уже пришла в ужас от таких новостей. Она написала в своем дневнике, что боится умереть и остаться в будущем без брака, без детей, и вообще рано умереть.

Полицейские заставили ее составить список всех, с кем она когда-либо занималась сексом, и указать методы контрацепции, если они при этом использовались. Учитывая языковую пропасть и ее собственную относительную неопытность, она даже не знала, что они имеют в виду под занятиями сексом, поэтому она перечислила семь человек, с кем когда-либо имела некоторую степень близости. Эта информация неизбежно просочилась в итальянскую прессу, и авторы статьи заявляли, что у нее было семь любовников за те два месяца, что она провела в Италии.

На следующей неделе ей сказали, что тест отрицательный и она полностью здорова.

Даже учитывая вопиющую некомпетентность итальянских судебных медработников в этом деле, почти невозможно поверить, что это результат простой ошибки. Это был очевидный трюк, чтобы заставить ее выдать личную и интимную информацию о себе, а дальше использовать эти сведения для создания дальнейшего образа Аманды как сексуально манипулирующей прохвостки. Притворство этого медицинского заключения не имело никакого отношения к здоровью Аманды. Просто хладнокровная уловка, направленная против нее.

Итальянским властям потребовались недели, чтобы выдать родным тело Мередит Керчер, а затем еще какое-то время для Арлин и Джона, чтобы вернуть его домой в Англию. Они похоронили ее 14 декабря 2007 года после отпевания в приходской церкви Святого Иоанна Крестителя в Кройдоне. Там присутствовали более 400 скорбящих.

Глава 30. Правовой тупик

Аманду и Раффаэле суд постановил оставить в тюрьме до суда, учитывая «риск их побега», а также очевидность того, что они опасны и могут убить кого-то еще. Было отказано даже в последующей просьбе Эдды, матери Аманды, о том, чтобы поместить девушку под домашний арест в Перудже, а все из-за того, что Аманда не проявила признаков раскаяния в совершенном преступлении. Знакомо звучит? Им было предписано оставаться под стражей, в полной правовой неопределенности, до тех пор, пока скрипучие колеса итальянского правосудия, наконец, не докатятся до той точки, где их смогут судить.

Через 47 дней после убийства полиция вернулась на место преступления, чтобы снова поискать доказательства. Как можно что-то найти через столько времени, для меня загадка. Застежка от бюстгальтера, обнаруженная ими, валялась на полу совсем не в том месте, что на первоначальном видео с места преступления. Помните, как с тем кухонным ножом: разница между уликами и мусором заключается в способе доставки.

Я думаю, что причина этой странно организованной охоты за доказательствами очевидна. Как только удалось доказать, что отпечаток кроссовки Nike принадлежит Руди Геде, у обвинения не осталось ничего, что могло бы связать Раффаэле Соллечито с местом преступления, и они в спешке нуждались в уликах, так же как обвинение троицы из Уэст-Мемфиса нуждалось в ноже, поднятом со дна озера. Как бы то ни было, они нашли металлическую застежку бюстгальтера, предположительно Мередит, и принесли ее в лабораторию для обработки. По их словам, последующий анализ выявил мизерное количество следов ДНК Раффаэле.

Тот же анализ показал наличие там ДНК трех других неопознанных лиц, но теперь у обвинения уже нашлись именно те «научные» доказательства, которые им требовались.

Между Эддой, ее мужем Крисом Мелласом, бывшим мужем Куртом и их дочерью Дианой, то есть членами семьи Аманды, была налажена постоянная связь, они старались, чтобы кто-то из них всегда был рядом с ней в Перудже. Ее бабушка Лиз Хафф, сестра Эдды Кристина Хагге и ее муж Кевин, брат Эдды Мик и его жена Дженет также проводили время в Италии, эмоционально поддерживая Аманду. Дженет, жена Курта, и младшие сводные сестры Аманды Эшли и Делейни делали то же самое. И так поступала не только семья Аманды. Ее близкая подруга Мэдисон Пэкстон много времени проводила в Перудже. Тот факт, что им разрешили свидания всего на несколько часов в неделю, сделал их жизнь еще более мучительной.

Еще шесть или семь других друзей пришли навестить ее в тюрьме, включая Дэвида Джонсруда, Джессику Николс и Эндрю Селибера.

В Сиэтле важным ритуалом во время тюремного заключения Аманды стал еженедельный телефонный звонок. Каждое субботнее утро семья и друзья собирались в доме Эдды и Криса на отведенный им по закону десятиминутный разговор, во время которого они все пытались поднять дух всем вокруг, и заставили Аманду почувствовать, что у нее все еще остается какая-то связь с домом. Обычно там присутствовали несколько людей, а иногда та скромная кухня, где располагался аппарат с громкой связью, набивалась до отказа пришедшими на этот разговор.

Это испытание оказалось не только эмоционально мучительным, но и финансово разорительным. Семьи Нокс и Меллас потратили все свои коллективные сбережения и заложили все, что имели, но поставили перед собой цель вернуть свою девочку домой.

Несколько человек подключились к этому, чтобы помочь, чем могут. В том числе Томас Ли Райт – бывший руководитель таких киностудий, как Paramount и Disney, ставший известным кинопродюсером и писателем. Он и его жена переехали на остров Мерсер в штате Вашингтон, потому что не хотели растить дочь и сына среди «всего этого голливудского безумия». Их дочь Сара была близка с Амандой в Сиэтле и разделяла ее страсть к театру, писательству и легкой атлетике. Когда Том услышал об обвинениях против Аманды в Италии, он очень расстроился, но чувствовал, что это недоразумение, которое «прояснится в течение нескольких дней».

«Через десять дней я понял, что это не прояснится, и они [Аманда и ее семья] оказались втянутыми в огромные проблемы. Я позвонил Эдде и с разбега нырнул в весь этот ужас».

Судья Майкл Хиви, чья дочь