Путешественница Книга 1. Лабиринты судьбы - Диана Гэблдон

Подвал, казалось, был освещен свечами, во всяком случае, теперь мрак не был полным: то здесь, то там виднелись колышущиеся огоньки.

— Немного холодно, — ответила я, стараясь не стучать зубами. — И одежда в крови, а в остальном — да, все в полном порядке.

— Жанна! — позвал Джейми, и одна из темных фигур в дальнем конце подвала подошла к нам, преобразовавшись из расплывчатой тени в мадам, с виду весьма обеспокоенную.

Джейми вкратце обрисовал ей ситуацию, и беспокойство женщины заметно усилилось.

— Horreur! Ужас! — воскликнула она. — Убит? В моем заведении? При свидетелях!

— Увы, боюсь, что так, — невозмутимо сказал Джейми. — Я распоряжусь насчет этого. Но вам пока лучше подняться. Возможно он был не один. Что делать дальше, вам потом скажут.

В его голосе звучала спокойная уверенность. Вдобавок он сжал ее руку, и это прикосновение ее успокоило. Во всяком случае, она повернулась, чтобы уйти.

— Да, и вот еще что, Жанна, — окликнул ее Джейми. — Может быть, все–таки кто–нибудь принесет наконец одежду для моей жены? Если за всеми делами для нее не успели ничего приготовить, так у Дафны, по–моему, тот же размер.

— Одежду?

Мадам Жанна прищурилась, пытаясь разглядеть меня в тени. Чтобы помочь, я вышла на свет, демонстрируя результаты моей встречи со сборщиком акцизов.

Мадам Жанна моргнула пару раз, перекрестилась и исчезла сквозь потайную дверь, захлопнувшуюся за ней с приглушенным стуком.

Я начала дрожать, но не столько от пережитого, сколько от холода. В конце концов, ни к крови, ни к смерти мне было не привыкать, и все сегодняшние события чем–то напоминали скверное субботнее дежурство в приемном покое скорой помощи.

— Идем, англичаночка, мы тебя отмоем, — сказал Джейми, мягко положив мне руку пониже спины.

Его прикосновение подействовало на меня, как на мадам Жанну. Мне сразу стало легче, хотя опасения еще оставались.

— Отмоешь? Уж не в бренди ли выкупаешь?

Он тихо рассмеялся.

— Нет, в воде. Я могу предложить тебе ванну, правда, боюсь, что она будет холодная.

Да уж, холодно было очень.

— От–откуда берется эта вода? — спросила я, дрожа и стуча зубами от холода. — С ледника?

Вода вытекала из вделанной в стену трубы, закупоренной отнюдь не гигиеничного вида деревянной затычкой, обернутой в ветхое тряпье.

Отдернув руку из–под холодной струи, я вытерла ее о рубашку, благо та была уже в таком состоянии, что беспокоиться не приходилось.

Джейми, ловко подставлявший под струю большую деревянную лохань, покачал головой:

— С крыши, вот откуда. Там установлен бак для сбора дождевой воды. Сбоку здания проходит труба для сточной воды, а труба от бака спрятана у нее внутри.

Это было сказано с такой забавной гордостью, что я рассмеялась.

— Ну и устройство! А для чего вы используете эту воду?

— Чтобы разбавлять спирт, — объяснил он и жестом указал на дальнюю сторону помещения, где среди большого количества бочонков и кадок суетились темные фигуры. — К нам поступает крепчайший, выдержанный в бочках спирт. Чем напиток крепче, тем меньше места он занимает и тем легче его перевозить. Здесь мы разбавляем его чистой водой и разливаем для продажи в питейные заведения.

Он вставил на место затычку и стал толкать большую лохань по каменному полу.

— Вот, займись собой здесь, подальше от трубы. А то люди работают, и им может потребоваться вода.

Один из этих людей как раз подошел, но лишь скользнул по мне любопытным взглядом, кивнул Джейми и подставил под струю свой бочонок.

Укрывшись позади наспех сооруженной ширмы из пустых бочек я с сомнением всматривалась в глубины моей импровизированной ванны. Рядом в лужице воска горела одна–единственная свеча, и поблескивавшая в ее дрожащем свете вода казалась черной и бездонной. Я разделась, сильно дрожа и думая о том, что от горячей воды и современного водопровода было гораздо легче отказываться, когда они имелись под рукой.

Джейми пошарил в своем рукаве и вытащил большой носовой платок, на который взглянул с сомнением.

— Ну что ж, возможно, он будет почище твоей рубашки, — сказал он, пожав плечами, вручил платок мне и, извинившись, отправился на другой конец помещения руководить шедшей там работой.

Вода была холоднющей, как и сам подвал, а когда я осторожно принялась оттирать себя смоченной в ней тряпицей, по животу и бедрам, вызывая приступы дрожи, стали стекать ледяные струйки.

Не способствовали комфорту и мысли о том, что могло происходить наверху. Мало было холодной воды, так к этому добавлялся и холодок страха. Возможно, на данный момент, пока ложная стена укрывала нас от таможенных и акцизных служак, мы и могли чувствовать себя в относительной безопасности, но если фокус со стеной раскроется, наше положение окажется безнадежным. Из этого помещения нет иного выхода, кроме как через дверь в ложной стене, и если в этой стене пробить брешь, нас схватят с поличным, причем не только с большим количеством контрабандного бренди, но еще и со свежим трупом — телом убитого служителя короны.

И уж во всяком случае, исчезновение государственного служащего неминуемо повлечет за собой энергичные поиски. Мне воображались толпы представителей власти, заполнивших бордель и допрашивающих девиц, чтобы в результате получить от них детальное описание и меня, и Джейми, и мистера Уиллоби. Я невольно бросила взгляд в дальний угол, где лежал покрытый окровавленной шалью мертвец.

Китайца нигде не было видно, не иначе как присосался к бочонку с бренди и отключился.

— На, англичаночка. Выпей, а то того и гляди язык откусишь зубы–то как стучат!

Джейми, словно пес–спасатель из обители Святого Бернарда, появился в моем углу с кружкой бренди.

Чтобы не расплескать напиток, мне пришлось бросить тряпицу и взять кружку обеими руками, однако выпивка пошла на пользу: огненная струйка протекла по горлу, и упавший в желудок горячий уголек стал распространять изгибающиеся щупальца тепла по моим окоченевшим конечностям.

— Господи, так лучше, — сказала я, прервавшись, чтобы набрать воздуха. — Это и есть неразбавленный спирт?

— Что ты, он бы тебя убил! Правда, этот напиток будет малость покрепче того, что мы продаем. Допивай его, заканчивай с мытьем и что–нибудь на себя накинь.

Джейми забрал из моей руки кружку, которую сменил мокрый носовой платок. Завершая холодное омовение, я краем глаза посматривала на него. Он тоже смотрел на меня, но морщил при этом лоб — похоже, текущие дела не давали ему покоя. Я предполагала, что его жизнь непроста, но теперь поняла, что мое присутствие, несомненно, существенно ее осложняет. И я многое бы отдала, чтобы узнать, о чем он думает.