Месть старухи - Константин Юрьевич Волошин

никак не устраивало Хуана.

Мира хлопотала у очага, готовя с Томасой обед из змеи и ящериц.

В открытом море плот пошёл немного быстрее. Его изрядно качало, ход не превышал двух узлов, как определил боцман Альваро.

Двое мужчин постоянно гребли, сменяясь каждые полчаса. Боцман уверенно орудовал рулевым веслом, а Томаса только и делала, что шептала молитвы, прося у Всевышнего милости дойти до Эспаньолы без трудностей, и избежать жажды с голодом.

— Не переживай, Тома! — успокаивала подругу Мира. — Два дня — и мы почти дома! Погода не собирается портиться. Просто не думай о плохом.

— Тебе хорошо так говорить, Мира! А как мне теперь быть? Фауро мне совсем разjнравился. Никчёмный человек! То ли дело Хуан! — проговорила она уже ш`потом и оглянулась. — И не скажешь, что он так мужествен и деятелен. Я тебе так завидую! Почему не меня он любит?

— Я знаю, — улыбнулась загадочно Мира и Томаса с беспокойством спросила:

— Что ты знаешь? Чего так улыбаешься?

— Просто, Томаса. Знаю, что всегда завидовала. Ну и что с того? Это часто случается со многими. И я иногда завидую.

— Чему тебе завидовать? У тебя всё есть!

— Ну… например, я завидую той женщине, которая была с Хуаном, — прошептала Мира. — У меня всё ещё ничего не получается… — Мира, покраснев, опустила голову.

— Дура ты! Ещё успеешь насладиться своим Хуаном! А вот мне что светит?

— Ты поменьше мечтай о чём-то огромном. Не стоит так возвышать себя. И постарайся довольствоваться обычным, житейским, а не витать в облаках, мечтая о принце с большим состоянием.

— Какой принц? Хоть бы нормальный мужчина… Как у тебя, Мира! Смотри, какой дом тебе построил! Загляденье! А у меня пока что ничего нет и в помине!

— Не отказывайся от Фауро, и у тебя многое будет. В обычной жизни он может быть вполне приятным человеком. Что ты хочешь от него? Он впервые попал в такие условия, и неудивительно, что он растерялся. А Хуан полземли исколесил. Столько повидал! Вот он и не растерялся. И слава Богу! усмири свои желания, и всё получится. Вот увидишь!

— Вы чего это столько времени шепчетесь, девчонки? — подкрался Хуан, испугав говоруний.

— Хуан. испугал нас! — обернулась Мира и покраснела. — Чуть похлёбку не пролила! Проси прощения!

— Прошу знатную даму простить бедного Хуана и подарить ему один поцелуй, сеньорита! — Хуан картинно рухнул на колени, простирая руки к Мире.

— Ненормальный! Что ты такое говоришь? Не стыдно тебе?

— Ничуть, моя мулаточка! Кто осмелится нам помешать? Ты знаешь, что капитан на судне приравнён к Богу? А Бога непременно следует слушаться и почитать! — Хуан поднялся и, сломив сопротивление, поцеловал девушку в губы коротким поцелуем.

Румянец возмущения и удовольствия вспыхнул на щеках девушки. Она всё же не осмелилась рассердиться и только картинно отвернулась.

Одобрительный смех и шутки ещё больше окрасили не только щёки, но и шею Миры. Тут она по-настоящему вспылила и разразилась потоком ругани, не стыдясь уличных выражений, что вызвало новый взрыв смеха и одобрения.

Обед был очень скромным, но никто не возмутился. Капитан с Кучурой едва сдерживали свой аппетит, боясь показаться слишком наглыми и голодными.

— Сеньор капитан, Кучуро — вам задание до вечера поймать хоть немного рыбы. Альваро это проделывал весьма успешно. — Хуан передал им снасти и те с поспешностью начали рыбалку.

Перед закатом далеко на севере показалась земля. Капитан заявил, что это Эспаньола. Настроение поднялось.

— Ребята, — провозгласил Хуан возбуждённо. — Предлагаю поработать бо́льшую часть ночи. С тем, чтобы утром подойти к берегу. Время опасное и в любую минуту может налететь шквал или даже шторм. А уж дождь — так непременно.

Из еды оставили лишь по одному кокосовому ореху и немного воды в бочке поменьше.

— Теперь терпите, — улыбнулся Хуан, кивнул на орехи и добавил: — Молите Господа нашего о ниспослании нам скорейшего избавления от этого путешествия.

— Почему вы улыбаетесь, дон Хуан? — спросил Фауро с некоторым беспокойством. — Не вижу ничего смешного в ваших словах.

— Это для смягчения нашего положения, дорогой Фауро. И ещё, я вполне могу и месяц продержаться без еды, а вот некоторые из нас и трёх дней не выдержат, полагаю.

— Шутите, дон Хуан? — Фауро с недоверием смотрел в довольно весёлое лицо Хуана. — Как можно выдержать месяц без еды?

— Это вам не угрожает, дон Фауро, — Хуан кивнул на капитана, только что вытащившего рыбёшку в фут величиной.

— Этого и одному не хватит, — обиженным тоном молвил Фауро.

— По кусочку хватит. А до берега всего одна ночь. Лишь бы шторма не случилось. Остальное не важно.

Шторма избежали, хотя после полуночи далеко на востоке заполыхали у горизонта сполохи молний. Грома ещё не было слышно, но гроза приближалась неотвратимо. Люди на плоту сильно заволновались. Даже приналегли на вёсла, спеша добраться до берега. Его пока что никто заметить не мог.

— Хоть бы один огонёк показался! — стонал Фауро, всматривался в черноту моря и неба, шептал молитвы и крестился.

Прошло часа три. Почти никто не спал. Только боцман похрапывал на подстилке из травы, да Мира дремала, опустив голову на колени Хуану. А тот, посматривая на её лицо, смутно угадывающееся в темноте, думал, что в случае смертельной опасности она обязательно бы заволновалась. «Значит, пронесёт!» — с удовольствием подумал он. Не мешало бы хоть немного подремать, но не хотел тревожить сон Миры.

Напряжение нарастало по мере приближения грозы. Гром уже солидно ворчал у горизонта, воздух становился вязким, душным, дышалось тяжело.

Неожиданно молния сверкнула ближе, ударил сильный раскат грома. Люди с испугом повскакали, закрестились, шепча молитвы. Ветер стал усиливаться. Пальмовый парус зашелестел, плот пошёл быстрее.

— Держи руль! — молвил Хуан, обращаясь к капитану. — Может случиться шквал!

И шквал вскоре ударил. Звук его приближался очень быстро.

Хуан бросился убирать парус. Ему помогали Кучуро и поднявшийся боцман. Остальные уцепились за снасти и ванты, а Бласко держал рулевое весло, ожидая тугого порыва ветра.

Шквал пришёл с грохотом, с воем и тучами водяной пыли и пены, тотчас поднявшейся с вздыбившихся гребней волн. Вода окатила пассажиров плота, он сильно закачался.

— Держись крепче! — заорал Хуан, вцепившись в рулевое весло вместе с боцманом. — За мачту, за мачту держись!

Он не был уверен, что его услышат. Ужас за Миру наполнил его внутренности до тошноты. И не успел как следует испугаться, как шквал пронёсся дальше, затихая вдали. Только волны ещё беспокойно колыхались, то вскидывая плот, то опуская его вниз.

И только сейчас услыхал Хуан, как подвывает Томаса, судорожно цепляясь за мачту. Мира уже успокаивала