В шаге от вечности (СИ) - Доронин Алексей Алексеевич

«Да кто тебе сказал, что я хочу твой бред выслушивать? Тоже мне, патриот планеты Земля», – подумал Гарольд. Но сдержался.

– А вот сын мой… он не такой. Снюхался с радикалами из «Меча Пророка». Говорит мне: зачем мы переехали сюда, в страну грязных неверных, которые ненавидят нас? Как было хорошо на родине... прародине всего человечества. Так и сказал. Смешно. Обычные подростковые проблемы... наложились на отторжение со стороны единичных белых мерзавцев и ксенофобов.

«А он знает много слов из лексикона психолога», – подумал Гарольд.

– Но главное, нашелся кто-то, кто ему лил в уши этот яд. В один из дней он просто уехал. Оставил 3Д-послание, что хочет воевать с неверными псами за свободу и царство истиной веры.

– Сочувствую, – сквозь зубы процедил австралояпонец, хотя сам подумал, что никакой жалости не чувствует. Каждый сам отвечает за ошибки в воспитании детей. А такие «детишки» с автоматами и гранатами лечатся только пулей в голову.

Он слышал подобные истории. Только про левых, а не религиозных фанатиков. Всяких сапатистов и чегеварианцев. Но поддерживать разговор не хотел. Его удивляло, почему вообще этого офицера не отправили принудительно в отпуск и не поместили под надзор.

Хотя надзор мог осуществляться негласно. Практика СПБ была ему известна. Но зачем ему этого подсунули?

Видимо, у чернокожего эмпатия была развита неплохо, и он почувствовал это отторжение, но не обиделся.

– Извини, дружище, если загрузил тебя, – на лице у него появилась виноватая улыбка. – Удачного дня. Полковник в тренировочном блоке, но вы можете подождать его в приемной.

– Спасибо, – чуть громче и резче, чем следовало, произнес Гарольд. – Я так и сделаю.

– А, капитан Синохара. Добро пожаловать на борт, – худощавый и высокий полковник сухопутных войск Эдвардс приветствовал его, сидя за своим столом. То, что его вопросом занимается лично заместитель командира базы, Гарольду должно было льстить.

В кабинете не было ничего лишнего – стол и стулья, которым можно было придать любую форму, большое окно выходило на широкий плац. Окно было настоящим, и в комнату проникал свежий воздух без всяких примесей. Они были в тридцати метрах над землей, а новое горючее в основном запаха не имело, – Я уже получил ваше прошение о переводе. Но, честно скажу, мне хочется предложить вам нечто другое. С вашим опытом, мы хотели бы вас видеть в нашем тренировочном лагере, одним из ведущих инструкторов. Сейчас на первом плане переподготовка бойцов резерва. Что вы на это скажете?

– Прошу прощения, сэр, но я думаю, что в боевых частях я мог бы принести больше пользы.

– Это похвально. Я читал ваше личное дело… и рекомендации… в том числе от компании “GSC”. Я понимаю, что вы специализируетесь на тактических боевых роботах. Но там на месте… если мы удовлетворим вашу просьбу… под вашим командованием будет смешанное подразделение.

К этой новости Синохара был готов и его это не пугало. Люди так люди.

– Контингент к вам попадет… разный. Вас направят в дивизию «Скорпион», которая в основном включает в себя добровольческие иррегулярные формирования. В вашем батальоне будут только добровольцы. Все они прошли двухмесячный курс подготовки. Обращайте внимание на моральное состояние подчиненных. Надо не только пресекать панические настроения, но и осуществлять контроль за соблюдением этических стандартов и предписанных Положением о Корпусе мира ООН процедур. Мало нам «матадоров»… Которые вообще не связаны с нами, а финансировались и управлялись напрямую этой чертовой «Пирамидой». Но их поведение легло пятном на нашу репутацию! Многие добровольцы тоже не сахар. Есть там и прекрасные люди, бывшие полицейские, музыканты, артисты, студенты. Но вам таких могут и не дать. Хватает откровенного зверья и отбросов, по которым тюрьма плачет. Некоторых оттуда и выпустили по амнистии. Это может осложнить наши действия на временно неконтролируемых территориях и толкнуть колеблющееся население в объятья мятежников. Вот несколько вводных, ознакомьтесь, когда будет время. Нет, не сейчас, – поспешил уточнить полковник, – Также вы поступаете в подчинение майора Джошуа Мейвезера, командира сводной тактической группы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Это честь для меня.

– Перестаньте держаться как рекрут-первогодок или корпоративный служащий в Корее, капитан. Мы не в офисе «Samsung» и не на тренировочной площадке в Форте Брэгг. Майор Мейвезер – уникальный специалист и блестящий тактик. Этого вам должно быть достаточно, но добавлю, что он еще и инженер, специалист по проектированию боевых дронов. Сейчас вы поговорите с ним. Думаю, вы сработаетесь. Среди имеющихся в моем распоряжении офицеров, пригодных к оперативному командованию на линии фронта в частях с высоким уровнем роботизации, вы обладаете одними из самых высоких показателей.

– Спасибо, сэр. Я свяжусь с ним по сети?

– Нет необходимости, капитан. Он уже здесь.

– Так точно. Это честь для меня. Я думаю, мы поладим, – произнес Гарольд. Конечно, это был хорошо скрытый сарказм.

– Возможно. А теперь я вынужден вас покинуть, меня ждут другие дела. Удачного дня, – сказал полковник и вышел из кабинета, сделав на пороге приглашающий жест. Уже через плечо полковник посмотрел то ли понимающе, то ли сочувственно на австралояпонца.

А в комнату размашистой походкой вошел человек. Крупный, корпулентный, массивный. Дверь закрылась за ним, оставляя их одних.

– Здравствуйте, сэр, – отчеканил Синохара.

– Рад вас видеть, капитан, – кивнул новоприбывший и протянул руку. Показная, то есть фальшивая демократичность между офицерами была нормой в Корпусе.

Это майор… его трудно было описать без лукизма. У него было слегка обрюзгшее лицо с мягкими чертами и тело игрушечного пупса. У него была ранняя лысина и никаких признаков ее коррекции. Он выглядел аккуратным, но в меру.

Форма натягивалась на нем, как баллон. Видимо, он злоупотреблял фастфудом, хотя до болезненного ожирения его состояние не дотягивало. А на лице была улыбка, которая показалась Гарольду брезгливой ухмылкой. Но он сказал себе, что может ошибаться.

Хотя в Корпусе сроду не было запретов на пристальный визуальный контакт, как в некоторых частных компаниях, поймать глаза майора никак не удавалось. Он не отводил взгляд, но смотрел сквозь, куда-то на переносицу. Это было мало похоже на смущение. И вряд ли другие это замечали. Но Гарольд привык фиксировать, запоминать и анализировать каждую мелкую черточку. А с недавних пор у него была установлена программа для анализа таких физиогномических черт. Поэтому он поставил для себя отметку.

Голос Мэйвезера звучал довольно ровно. Но иногда его громкость менялась. Он говорил тихо и будто робко. Но потом, наоборот, его голос начинал звучать громче, чем следовало и резче, чем нужно. Словно недосаливал и пересаливал. Все это не выбивалось из нормы. Гарольд просто отметил это про себя. Ему так проще было запоминать людей.

Закончив описание задачи, специфики личного состава и техсредств, убедившись, что Синохара все понял, майор кивнул ему и вышел. Гарольд думал, что новый непосредственный командир задаст ему какие-то вопросы, но тот удалился, ограничившись отправкой файлов. Синохара не попытался его остановить. Ему уже попадались люди, с которыми труднее было говорить, чем с промышленным роботом. Но даже с ними он находил общий язык через неделю-другую.

Больше на этот день никаких дел было не запланировано, кроме работы с документами. Кое-какие тренировки, аттестации и медицинские осмотры будут завтра и послезавтра. И ему надо доказывать свой уровень подготовки перед ответственным заданием. Даже если он проходил это все в еще более строгой форме несколько месяцев назад.

Придя в казарму для офицерского состава, не приписанного к базе – больше похожую на недорогую гостиницу, Синохара принял душ и прилег на кровать. Заказал в торговом автомате суши, которое на автотележке, которая умела подниматься по лестнице, было привезено прямо в номер.