То, что мы прячем от света - Люси Скор

class="p1">— Пошли, — прорычал он.

Его хватка передавила циркуляцию крови в моей руке.

— Я дам тебе один шанс убрать от меня свои медвежьи лапы и уйти. Один шанс на фору, прежде чем я надеру тебе задницу, а потом мой бойфренд, шеф полиции, заявится и доделает работу. Ты законопослушный. По крайней мере, частично. Если вытащишь меня из этого магазина, то этой жизни конец. Ты станешь полноценным преступником.

— Только если меня поймают. Ты создала слишком много проблем, и теперь пора столкнуться с последствиями. Ничего личного. Просто бизнес.

— Оставь её в покое, здоровенный мудозвон! — Уэйлей появилась у входа в торговый ряд и свирепо швырнула в моего похитителя банку консервированных бобов.

Та угодила ему прямо в лоб с удовлетворительным стуком. Я воспользовалась фактором консервированной неожиданности и заехала коленом ему в пах. Он выпустил мою руку, одной ладонью схватившись за свои яйца, а второй за лоб.

— Бл*дь! — просипел он.

— Беги, Уэй! — я не смотрела, послушалась она или нет. Вместо этого я ударила парня кулаком в челюсть. Костяшки моих пальцев взвыли в агонии. — Проклятье! У тебя лицо бетонное, что ли?

— Ты за это заплатишь, милая.

Он всё ещё не восстановил равновесие, так что я упёрлась руками в его грудь и толкнула изо всех сил. Он отшатнулся прямо в торцовый стеллаж с диетической колой, и банки разлетелись всюду. Покупательница, державшая в обеих руках по коробке сухих завтраков, заорала, бросила коробки в разные стороны и убежала.

Из ниоткуда появилась Лиза Джей на одном из магазинных скутеров. Она въехала в него сзади на полной скорости. Это отбросило его достаточно близко ко мне, чтобы я могла предпринять следующий шаг. Я резким пинком обрушила ногу на его бедро, следя, чтобы удар пришёлся шпилькой.

Он взвыл от боли.

— Вот тебе, сукин сын! — завопила Лиза Джей.

Менеджер магазина, Большой Никки, появился, держа швабру так, будто это была пика для рыцарского турнира.

— Оставьте даму в покое, сэр.

— Да ёб вашу мать, — пробормотал плохой парень, потянулся за пояс своих спортивных штанов и достал пистолет.

Я подняла руки.

— Полегче, здоровяк. Давай поговорим.

Видимо, говорить он больше не хотел. Потому что поднял ствол к потолку и дважды выстрелил.

В магазине на мгновение сделалось тихо, а потом начались крики. За ними последовал топот ног и беспрестанный писк открывающихся автоматических дверей.

— Пошли, — сурово скомандовал Парень из Отдела Хлопьев. Он поднял пакетик «Фрут Джемс» и схватил меня за руку.

— Эээ, — менеджер всё ещё стоял с шваброй, но растерял уверенность теперь, когда в дело вошло огнестрельное оружие.

— Всё хорошо. Со мной всё будет в порядке. Проследите, чтобы все остальные выбрались, — заверила я его.

Парень из Отдела Хлопьев поволок меня к выходу, и мы оба хромали — он от травмы, которую я нанесла своим ботинком, а я потому, что его бетонное бедро отломило мой каблук.

Я провела мысленную инвентаризацию ситуации. Когда тебя забирали во вторичную локацию, это почти всегда плохо. Но в данном случае я наконец-то увижу логово Дункана Хьюго. Мой телефон был в джинсах, а в кармане куртки лежал этот нелепый трекер Люсьена, сделанный в виде презерватива. Я оставила голосовое сообщение Нэшу и пропустила звонок от мамы во время репетиции свадебного приёма.

Помощь скоро будет в пути.

Мы вышли на тёмную парковку, и он приставил пистолет к моей шее.

— Какой маленький у тебя пистолет, — подметила я.

— Слишком сложно носить оружие незаметно. Большой ствол наполовину упирается в жопу. Это непиятно.

— Проблемы плохих парней, да? — пошутила я.

Глава 47. Без штанов и жопой кверху

Нэш

Дорогой Нэш,

это так неловко. Писать тебе письмо. Но, наверное, большая часть наших отношений в последнее время была неловкой. Так зачем останавливаться сейчас?

Здесь всё хорошо. Три плотных приёма пищи в день, а значит, я набираю вес. У меня впервые за двадцать лет есть своя комната.

Групповой психолог выглядит так, будто ему двенадцать лет, но он заверил нас, что действительно получил медицинское образование.

В любом случае, это он предложил, чтобы мы писали письма семьям или людям, которых мы подвели сильнее всего. Похоже, это ты и твой брат. Повезло вам. Это упражнение на то, чтобы просить прощения и принимать ответственность. Ну, знаешь, найти слова и написать их на бумаге. Нам не обязательно отправлять их. Наверное, я это не отправлю.

И раз не отправлю, я могу хоть раз быть честен, бл*дь.

Я не знаю, смогу ли я побороть эту привычку, зависимость или болезнь. Я не знаю, смогу ли я выживать в мире, ничем не приглушая боль существования. Даже спустя столько лет я не знаю, как «быть» в этом мире без вашей мамы.

Но я до сих пор здесь. И ты тоже. И я думаю, я должен постараться по-настоящему ради нас обоих. Может, по ту сторону всей этой боли есть что-то ещё. Может, я сумею это найти. Что бы случилось или не случилось, я хочу, чтобы ты знал — моя сломленность никогда не была проблемой, которую должен исправлять ты. И пока твоя мама была здесь, поддерживать меня цельным не было её работой.

Мы все ответственны каждый за свой чёртов бардак. И на каждом из нас лежит ответственность делать то, что требуется, чтобы стать лучше. Я начинаю понимать, что может, жизнь — это не то, через что надо пройти с минимальным дискомфортом. Может, нужно испытать всё. Хорошее, плохое и всё, что между ними.

Надеюсь, ты в порядке. Не то чтобы это должно что-то для тебя значить, и не то чтобы я вправе об этом спрашивать. Я чертовски горжусь тем, каким мужчиной ты стал. Я годами беспокоился, что ты и твой брат последуете моему паршивому примеру. Прячась от света. Но ты не такой. Ты каждый проклятый день отстаиваешь то, что правильно, и люди уважают тебя за это. Я уважаю тебя за это.

Будь храбрее меня.

Да уж. Я определённо это не отправлю. Я говорю как тот доктор Фил, которого смотрела твоя мать.

С любовью,

папа

* * *

— Скукота, — объявил Стеф со своего барного стула.

— Я бы лучше посидел дома с Маргариткой и Уэй, — проворчал мой брат.

— Ты не женишься без мальчишника, — сказал Люсьен. — Даже если ты не позволяешь мне нанять стриптизеров или флэшмобы.

— Или флэшмобы стриптизеров, — добавил Нолан.

Мы все сидели за баром в «Хонки Тонк», пили пиво и бурбон в рамках самого скучного мальчишника в истории