Негласные войны. История специальных служб 1919–1945. Книга первая. Условный мир - Игорь Иосифович Ландер

Аден, там же проходил подводный телеграфный кабель. Их очевидная уязвимость компенсировалась могущественным английским флотом и развитой сетью баз бомбардировочной авиации, однако никакая вооруженная сила не в состоянии обеспечить безопасность лучше, чем политическая стабильность регионов и лояльность их правительств. Поэтому британская дипломатия и разведка на подмандатных, колониальных и прилегающих территориях направляли свои усилия на создание и поддержку дружественных правительству сил и на дестабилизацию враждебных режимов. Новым элементом обстановки на Ближнем Востоке явился раздел турецких колоний. В регионе появилась подмандатная французская территория — Сирия, в Палестину и Месопотамию проникли англичане. Египет получил в 1922 году формальную независимость, закончившуюся два года спустя, когда после предъявления стране ультиматума англичане разместили гарнизоны в Александрии, Каире и соседнем Судане. Опыт операций Первой мировой войны показал, на что способны организованные партизанские отряды. Англичане в полной мере учли результаты действий арабских повстанцев под командой Т. Э. Лоуренса (“Аравийского”) постоянно перерезавших нефтепроводы, нарушавших коммуникации и атаковавших небольшие гарнизоны. Министр по делам колоний Уинстон Черчилль пригласил Лоуренса на пост политического советника министерства и одновременно разработал новую теорию подавления восстаний, согласно которой сухопутные войска отныне не должны были гоняться за повстанцами по пустыне. Эту роль отвели военно-воздушным силам, впервые ставшим составной частью аппарата политического подавления.

В 1920-е годы тайная война почти не затронула Ближний Восток, отчасти вследствие какого-то непонятного предубеждения, которое глава СИС адмирал Синклер испытывал к открытию резидентур в этом регионе. К концу десятилетия они располагались только в Бейруте и Стамбуле, кроме того, некоторая информация по Ближнему и Среднему Востоку поступала из точек в Бухаресте, Софии, Праге и Афинах. Такое пренебрежение работой в стратегически важном Средиземноморье и Месопотамии отчасти объясняется тем, что на территориях, являвшихся тогда колониями Британской империи, активно работала Служба безопасности (МИ-5). Сотрудники ее отдела безопасности заморских территорий империи, именовавшиеся офицерами по защите безопасности (ДСО), обеспечивали основное поступление сведений по региону, хотя в силу своей специфики и не могли уделять разведке должное внимание. С точки зрения экономии бюджетных средств это было вполне объяснимо. Кроме Афганистана, на Ближнем и Среднем Востоке просто не существовало достойных соперников, способных противостоять влиянию Британской империи. 1 Ірокативши-еся восстания в основном порождались внутренними причинами, а отнюдь не происками враждебных государств. Безусловно, имели место и исключения. Например, в Палестине с 1923 по 1924 годы успешно действовала резидентура ИНО под руководством все того же Блюмкина, работавшего под прикрытием владельца прачечной в Яффе Моисея Гурсинкеля. В основном он занимался проблемами национально-освободительного движения и в этом качестве был достаточно опасен для англичан. Однако в Средней Азии и отчасти в Индии ввиду соседства с коммунистическими республиками дело обстояло совершенно иначе. После очевидного провала попыток экспорта революции в Европу председатель РВСР Троцкий Часть 1. От войны к миру. Азия в упоминавшемся письме в ЦК РКП (б) от 5 августа 1919 года настаивал: “Мы до сих пор слишком мало внимания уделяли азиатской агитации. Между тем международная обстановка складывается, по-видимому, так, что путь на Париж и Лондон лежит через города Афганистана, Пенджаба и Бенгалии”[174]. Несколько ранее, в ноябре 1918 года, в том же духе высказался и Сталин в своей речи на Первом съезде коммунистов-мусульман: “В этот момент на коммунистов России, прежде всего на коммунистов-мусульман, падает величайшая задача… перекинуть мост между народами Запада и Востока и, создав единый фронт революции, прорвать окружающее нас кольцо империализма… Для вас открыты двери Персии и Индии, Афганистана и Китая”[175]. В этом ключе и получили инструкции военная и внешнеполитическая разведывательные службы СССР. В 1927 году Политбюро провозгласило еще один принцип, требовавший организации восстаний и развертывания партизанской борьбы в тылу агрессора в случае его нападения на Советский Союз. В ОГПУ регион курировали совместно восточный и англо-американский секторы разведки, поскольку действовать в нем приходилось в постоянном соприкосновении с англичанами.

Ближайшим из соседей РСФСР/СССР был Афганистан, лишь в 1919 году завоевавший независимость в войне с Великобританией. Именно эту страну с согласия ее руководства и выбрали в качестве первого опорного пункта для нанесения так называемого военно-революционного удара по Индии, который в 1920 году намечала нанести Москва. Для практической реализации этого замысла была сформирована Афганская миссия во главе с известным индийским коммунистом Манабендра Натх Роем, предназначавшаяся для создания в Афганистане, вблизи от границы с Индией, военно-революционной базы. На ней планировалось формировать отряды из революционеров, обучать их командиров и вести пропагандистскую работу в интересах развертывания национально-освободительной войны. В сентябре 1920 года все имущество миссии, включавшее в себя массу стрелкового оружия, горные пушки, три разобранных самолета, грузовую и легковую машину, типографию с набором различных шрифтов, запасы бумаги и пропагандистской литературы, а также золото для финансирования подпольной работы, было отправлено из Москвы в Ташкент. В планы Политбюро ЦК РКП (б) входило дальнейшее усиление Афганской миссии, позволяющее сформировать на ее базе 20-тысячную повстанческую армию. Однако руководство Афганистана в октябре пересмотрело свое решение и не отважилось вступить в прямую конфронтацию с Великобританией. Миссия осталась на советской территории и к практической деятельности так и не приступила.

Примерно в тот же период времени Москва использовала в Афганистане для политической и пропагандистской подготовки своей экспансии в Бухаре крупного агента влияния, генерал-лейтенанта турецкой службы Джемаля-пашу. Этот оставивший значительный след в истории Турции человек в период с 1914 по 1918 годы занимал посты морского министра, губернатора Константинополя, главнокомандующего войсковой группой “Сирия” и губернатора Палестины. В июне 1913 года он вместе с военным министром Энвер-пашой и министром внутренних дел Таалат-пашой сформировал неофициальный диктаторский триумвират “младотурок”. Джемаль-паша всегда придерживался самых жестких методов руководства национальными меньшинствами. В 1918 году он запретил евреям молиться у Стены плача в Иерусалиме, мотивируя это тем, что в их молитвах содержалась надежда на восстановление еврейского государства, он железной рукой подавлял непокорных арабов Сирии и являлся одним из организаторов геноцида армянского народа 1915 года. После падения Оттоманской империи и прихода к власти кемалистов генерал был вынужден бежать и, подобно многим турецким военнослужащим, продолжил карьеру за границей. В сопровождении двенадцати офицеров он прибыл в Афганистан, где занял ключевую должность генерального инспектора национальной армии, совмещая ее с несколькими другими постами. Политбюро ЦК РКП (б) установило с Джемаль-пашой контакт и выделило ему 50 тысяч золотых рублей, за которые он обязался создавать благоприятный фон для советского вторжения в Бухару. Агент добросовестно выполнил поручение и распространил официальное заявление о необходимости и желательности немедленной ликвидации пробританского эмирата, сыгравшее немалую роль в подготовке общественного мнения