Мэджик юзеры - Вениамин Шехтман

Сюда, в храм, доходили слухи со всех концов света. И про гоблинские войны, превратившие цветущую Антарктиду в пропитанную кровью губчатую лавовую пустыню. И про учиненную демоном Ках'О'кахом, царем ифритов, как он сам себя называл, Огненную Неделю, стершую с лица земли Вольный Флот. И, про чудом выигранную, благодаря совету Иггерна Радуги, войну короля Алеатара с полчищами умертвий некроманта Неррито. Лера тогда так и не поверила, что Игорь ограничился советом. Как-то это было на него совершенно непохоже.

Так или иначе, но Лера прекрасно осознавала, что оживлять Катушку в таком мире, значит обрекать ее на постоянные страдания, которые в конце концов уничтожат пусть не тело ее, но наверняка разум. Ведь ограничить ее способность воспринимать чувства других, Лера не смогла бы. Да и никто бы не смог.

Дойдя до своих комнат, Лера мановением руки захлопнула изукрашенные (подарок исцеленного от костоеды художника) резьбой по ганчу двери. Вышла на нависающий над храмом, лестницей, вершинами и пропастями, лишенный каких-либо ограждений карниз. Скинула, удерживаемое единственным узелком на плече, широкое платье. Встала, прижавшись спиной к красной скале, узкой и по геологическому капризу достигавшей чуть ли не до самой линии Мохоровича, пронзая складки горы. Раскинула руки, как только что, когда исцеляла больных и закрыв глаза стала поить своей силой, своей магией, видимую только ей и только внутренним зрением сферу. Сфера была не самым рациональным вариантом. Проще и быстрее было бы ограничиться колпаком, который накрывал бы поверхность земли. Но Лера не собиралась обделять своим даром никого. Ни червей, ни вулканических бактерий, ни непокидающих глубинную магму демонов-затворников.

Истекая потом, загоняя сердце до бешенного ритма, Лера поила свою сферу и чувствовала как она растет. На волос, на игольное острие, но растет. А снизу, как всегда смотрели на нее сонмы храмовых служек и пациентов. Смотрели без тени вожделения, с одним только преклонением и щемящим восторгом, на блестящую от пота титаническую фигуру женщины с бедрами, достаточно широкими, чтобы родить дюжину младенцев одновременно, грудью, которая могла бы их вскормить и еще осталось бы для всех сирот мира, руками, способными защитить любого кто нуждается в защите.

Обессилев, Лера отлепила мокрую спину от побелевшего там, где она его касалась день за днем многие годы, камня. Медленно надела и запахнула платье. Уронив руки вдоль тела, едва волоча ноги вернулась в комнату. Упала в широкое прочное кресло, не глядя потянулась и взяла кувшин с ледяной, пахнущей мятой водой, всегда оказывающийся здесь как раз тогда, когда ее работа заканчивалась. Лера давно забыла кто его приносит, но неизменно проговаривала трясущимися от усталости губами "Спасибо, милая.", прежде чем припасть к кувшину губами, а ополовинив, выплеснуть остатки на голову и за пазуху.

Обычно, после этого она несколько минут сидела неподвижно, ждала когда уляжется дрожь в мышцах, исчезнет ощущение что вода вылитая на грудь, вскипает едва соприкоснувшись с кожей. Но в этот раз, отдохнуть Лере не удалось.

Резные двери стукнулись о стены и загудели, а человек в белом, с разбегу распахнувший их, не удержал равновесия, плюхнулся на живот и в таком, весьма комичном, если бы не выражение тревоги на лице виде, подъехал по полированному лабрадориту пола, к Лериным ногам.

— Ты чего? Расшибся? — Нагнувшись, Лера коснулась растрепанных волос на голове упавшего. Если он и получил при падении какую-то травму, то теперь от нее не осталось и следа — на это-то ее сил всегда хватало.

— Нет, Матерь, это не я, неважно. — не поднимаясь, растянувшийся у Лериных ног, говорил быстро и взволнованно.

— Правильно говорить "мать", а не "матерь". Что случилось?

— Тот человек, я его никогда раньше не видел, но он похож на того… про которого ты завещала, чтоб он как ты сама… ну, предание. Тот, кто создал защиту храма, который этот… беда там.

Вскочив на ноги и едва не наступив на голову лежащему, Лера заорала так, что распахнутые двери снова захлопнулись:

— Что с ним!?

— Так он там… за Стальным Поясом, его там это…

Не слушая дальше, Лера тяжко сотрясшими пол прыжками вылетела на карниз, покачнулась, схватилась рукой за скалу и вгляделась вдаль.

Стальным Поясом именовали цепь ржавых столбов, окружавших, на некотором отдалении, гору, на склоне которой стоял храм. На столбах висели золотые щиты, предупреждавшие, что всякого кто придет сюда с какими-либо недобрыми помыслами, поджидают ловушки и западни, знакомство с которыми будет не просто неприятным, но и попросту смертельным. Это было абсолютной правдой. В давние времена, Лерины друзья как следует позаботились о безопасности ее заведения.

Вот вблизи этой-то цепи столбов, и вились клубы пыли, вспыхивали разноцветные огни и мелькали неузнаваемые невооруженным взглядом фигуры. Плохо соображающая от усталости и возбуждения Лера замешкалась, крутя головой и соображая. Ринулась в комнату, распахнула, сорвав одну из них с петель, узорчатые деревянные ставни на стене. Вгляделась в скрывавшееся за ними металлическое зеркало, принялась было шерудить чуть выступавшими из стены латунными шарнирными ручками. Но не вытерпела, рявкнула грозно и ругательно, вцепилась в зеркало и выдрала его из стены. Бросив зеркало на кресло, по локоть залезла в оставшуюся на его месте нишу, выковыряла, немного помяв, металлическую полоску усаженную рубинами, сунула ее в руки человеку в белом, которого без всякого политеса вздернула с пола за шиворот, толкнула к карнизу.

— Направь и смотри через камни! И не тряси!

Огляделась, вытащила ногтями из стенной панели трехгранный гвоздь и вонзила его куда-то в недра растерзанного устройства. Немедленно, над зеркалом возникло чуть моргающая копия горного склона. Крайне детальная, но развернутая боком. Лера спихнула зеркало на пол, крикнула: "Не тряси! Сдвинь камни!" и упав на четвереньки вгляделась.

На полу разворачивалась безмолвная схватка лилипутов. Лера прищурилась, нагнулась еще ниже. Четверо клыкасто-рогатых гуманоидов оттесняли от цепи столбов высокого юношу с окровавленной, прижатой к груди рукой. Все пятеро крутились и прыгали среди взрывов и огненных сполохов, юноша что-то бросал, чем-то угрожал нападающим, но никак не мог прорваться мимо них к храму.

"Ближе сдвинь! Камни!" — крикнула Лера и вгляделась в увеличившееся лицо юноши. Побледнев, она вскочила на ноги и заметалась по комнате. Бросилась к бюро, откинула крышку, глянула на устройство, позволявшее в случае нужды поднять в воздух весь храм. Зажмурилась, кинулась в угол, где сдернула белое покрывало с кровати. Расшвыряла подушки, одним движением откинула прочь тяжелую кровать. Распахнула спрятанный под кроватью сундучок, набитый амулетами и магическими вещицами. Не глядя на них, вывернула все добро себе под ноги и, бросив сундук на пол, запрыгнула внутрь. Сундучок, может и вместил бы ребенка или карлика, Лере же стенки едва закрывали щиколотки, и ступням места хватило, но в целом выглядело это так, будто она собирается парить ноги в тазу, зачем-то деревянном и прямоугольном.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});