Славный город Старый Ключ - Анатоль Нат

А здесь кроме нас с тобой, никого.

— Как это никого? — изумился Корней. — А пленные, которых я сюда вам пачками отсылал с границы? Они же здесь где-то у вас в подземельях под литейным должны работать. А где пленные — там и охрана.

— Нет пленных, — качнул головой профессор. — Пока того что понастроили — хватит, вот сразу и озаботились тем, что…, — не говоря больше ни слова, профессор взмахом ладони поперёк горла показал дальнейшую судьбу пленных ящеров.

Об этих катакомбах вообще мало кто знает. Так что, лучше перебдеть, чем допустить утечки информации.

— Ну-у-у, блин, — не сдержавшись, выругался Корней. — Мне ваша с Лёхой паранойя уже боком выходит. Где я вам в следующий раз столько пленных наберу? Тут же работало, если мне не изменяет память, две с лишком тысячи людоедов? И вы их всех того? — неверяще уставился он на старенького профессора. — Ну вы оба психи.

Ты хоть знаешь, во что теперь мне обходится один ваш пленный? Один! — подчеркнул он, подняв вверх указательный палец.

В целый многодневный рейд по оставшимся ещё на озёрах становищам подгорных. А их уже возле озёр практически нет никого. А единицы оставшиеся так укреплены, что без большой войсковой операции я их просто не возьму. Замки, натуральные замки.

Теперь, чтоб пленного добыть — целый подвиг совершить надо. А вы вот так легко, ножиком по горлу и в землю закопали.

— Не, — нехотя возразил профессор. — Проще, всё проще. Утопили. По одному десятку, по два вывозили по ночам на середину Сытного озера и отправляли кормить рыб с камнем на шее.

Теперь год, минимум, а то и два, три, никто из этого озера рыбу жрать не будет, — закручинился он. — Как впрочем и раков. Зато они такие жирные стали, загляденье просто.

Правда купцы и возчики из проходящих мимо завода обозов оченно подсели на эту нагулявшую жирок рыбку.

Знали б на чём, точнее на ком откормилась та рыба, поубивали б, — усмехнулся невесело он. — Так что ты того, язык за зубами держи, а то не посмотрят на мои седины и твои плечи. Живо по шее настучат за подобные способы откорма.

— Ладно, — согласился с ним Корней, — буду молчать аки тать немой. А хочешь говорить в одиночестве под землёй, говори. Что ещё столь же умного вы с Лёхой и с твоими пацанами контрразведчиками тут вызнали?

— Травит нас Ли Дуг.

— Ты в своём уме?

— Я-то да, а вот ты нет, если даже не допускаешь подобного. А ведь такой вывод буквально напрашивается.

— Не верю, — холодным, заледеневшим враз голосом проговорил Корней. — Ли Дуг наш боевой товарищ и настоящий легионер.

— Легионер то он может быть и настоящий, только вот ты забыл чьего он легиона легионер. Ящерового! Никогда не забывай этого. Ли Дуг — ящер. Имперский ящер! И это о многом говорит.

И если ты вспомнишь всё что он когда-либо кому-либо говорил, то поймёшь, что он ярый сторонник Империи. И не простой Империи, а Империи Ящеров! И если у него сейчас есть большие разногласия с руководством Империи, то это никоим образом не отменяет того что он жёсткий последователь имперских идеалов.

А главный идеал Империи Ящеров какой?

— Какой? — тупо переспросил Корней, безмерно удивлённый вспышкой профессора.

— Империя от можа до можа.

— Что?

— Полное господство на континенте. Империя от моря до моря, — сухо обрезал профессор. — И мы ему как кость в горле со всеми своими начинаниями.

— Так что не обольщайся его улыбками и ласковостью, что он нам всемерно расточает. Помощь его, если вдуматься, весьма своеобразная, — медленно протянул он. — И главное — ничего серьёзного. Так, всё по мелочи. Реально — одна видимость.

— Даже то что он преподаёт в своей академии нашим ученикам, иначе как полный отстой и не назовёшь. Самые верхи и ничего серьёзного. Никакой серьёзной проработки предметов. Любых предметов, начиная от травоведения и кончая свойствами нерудных материалов в геологии.

— Слов много, реальных знаний — сущий мизер.

— Поэтому я и говорю. Не обольщайся его ласковыми улыбками. Тварь та ещё. И будь уверен, он ещё себя покажет.

— Но пока он наш союзник, — сухо буркнул в ответ Корней.

Подозрения профессора по отношению к Ли Дугу ему были откровенно неприятны. Раньше он как-то не задумывался, но вот теперь, после слов профессора, ему на память стали приходить многие мелкие несуразности в поведении ящера, которые он раньше привычно списывал на его не людскую природу и внимания на то не обращал. Сейчас же, многое ему виделось уже в ином ключе.

— Это всё? — сухо поинтересовался он.

— Для начала да, — отозвался профессор. — Главное ты теперь знаешь. У нас есть и стволы для орудий нормальные, а не те что безобразно раздуваются после сотни выстрелов, грозя разорвать ствол и покалечить артиллеристов. И что у нас есть нормальные снаряды. Поверь, Корней, снаряды действительно нормальные. Рвутся — без проблем.

— Одно плохо, — совсем помрачнел он. — Дорогущие падлы, аж жуть. И пока Сидор не доставит с Запада новое оборудование, так дальше и будет продолжаться. На коленке, кувалдой и с помощью какой-то матери много и дёшево снарядов не наделаешь.

— Всё, — хлопнул он себя ладонями по коленкам, подымаясь. — Главное я тебе сказал, а если что и забыл, потом вспомню. Действительно, пошли отсюда из этих мрачных подземелий. А то духи погибших здесь ящеров нам не дадут здесь спокойно поговорить.

Глава 12. Будни Легиона и всё что рядом…

Жизнь под выворотнем…

Если Тур дуа де Соха, или для своих Тур, или ещё короче — просто Соха думал, что сбежав с Чёрной речки от родного дядьки он обретёт здесь на озёрах свободу, или хотя бы почувствует себя самостоятельным вершителем собственной судьбы, то он здорово ошибся. Суровые реальности пограничных войск вдребезги разбили его чаяния.

Здешняя реальность оказалась столь сурова, что Тур быстро понял — быть под крылышком у родного дяди, даже если тот тебя и ненавидит, намного лучше, по крайней мере для сохранения здоровья, да и вообще, для самой жизни, чем быть простым легионером, хотя бы и сотником. Особенно в пограничном легионе. Да ещё и в таком как Чёрный — особом, отдельном, элитном и прочее-прочее-прочее.

Служить в Чёрном пограничном легионе, да быть в нём простым, самым обычным сотником, да ещё со знатной приставкой высокородного «дуа» к родовому имени Соха — хуже не придумаешь. И где — в Богом и людьми, да и самими ящерами забытых верховых предгорных озёрах и ржавых болотах пограничья, где даже на банальную приставку «де» к родовому имени, показывающую, что ты не один такой в роду, местные ублюдки посматривают косо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});