Странствия Шута - Робин Хобб

Чейд. Едва я проговорил про себя его имя, как вспомнил о поручении.

— Чейд! У него лихорадка из-за раны, и именно поэтому я пришел сюда. Надо найти что-нибудь от боли. И потом отправить к нему целителя, чтобы очистить рану.

Спарк вскочила на ноги. Озабоченность на ее лице была искренней.

— Я приведу целителя сейчас же. Я знаю старика, которого он предпочитает. Он не быстрый, но хороший. Он разговаривает с лордом Чейдом, предлагает ему ту или иную процедуру и слушает, что думает лорд Чейд по этому поводу. Я пойду к нему сейчас же, хотя его долго поднимать, а потом сразу приведу его в покои лорда Чейда.

— Иди, — согласился я, и она поспешила к двери за гобеленом и исчезла из комнаты. Какое-то время мы сидели в молчании.

Затем я произнес:

— Мак, — и поднялся, чтобы проверить полки. Чейд хранит его в нескольких видах. Я выбрал самую мощную настойку для добавления в чай.

— Она очень убедительно играла мальчика, — заметил Шут. Я не мог определить эмоции в его голосе.

Я искал небольшой контейнер, в котором понесу некоторые настойки.

— Ну, ты знаешь об этом больше, чем я, — сказал я не задумываясь. Он рассмеялся.

— Ах, Фитц, в самом деле.

Он барабанил пальцами по столу. Я повернулся, с удивлением увидев это.

— Твоим рукам, кажется, намного лучше.

— Да. Но они по-прежнему болят. Есть немного мака для меня?

— Нам нужно быть осторожными с количеством обезболивающего для тебя.

— Итак, ты отвечаешь «нет». Что ж, хорошо, — я наблюдал за ним, пытаясь рассмотреть его пальцы. Они все еще слишком жесткие. — Я хочу извиниться. Нет, не совсем извиниться, но... Меня охватывают волны ужаса. Паника. И я стал кем-то другим. Кем-то, кем я не хочу быть. Я хотел навредить Эшу. Это был мой первый порыв. Навредить ему за то, что он напугал меня.

— Мне знакомы такие порывы.

— И?

Я продолжил поиск. Придется взять маленькую бутылочку в покои Чейда, а затем вернуть ее.

— Эш — единственный, перед кем тебе следует извиниться. Или Спарк. А порывы ярости пройдут со временем, если никто не будет пытаться причинить тебе боль или убить. Но, как говорит мой опыт, гнев никогда не уйдет полностью. Мне до сих пор снятся сны. Я все еще чувствую вспышки ярости, — мне вспомнилось лицо человека, который зарезал собаку на рынке. Гнев снова поднялся во мне, мелькнула мысль: Ядолжен был сделать ему больнее. Хватит, сказал я себе. Хватит вспоминать это.

Пальцы Шута слегка постукивали по дереву, которое он вырезал.

— Эш, Спарк. Она составляет хорошую компанию, Фитц.  Он мне нравится. Подозреваю, она мне тоже понравится. Чейд оказался гораздо мудрее, чем я ожидал от него. Позволять ей одеваться и жить обеими ролями — блестящая идея.

Я молчал. Я только что вспомнил, как невзначай разделся догола перед Эш. Девочка. Девочка ненамного старше моей дочери вручала мне свежее нижнее белье. Я не думал, что смогу так сильно покраснеть. Мне не следует показывать это Шуту. У него и так было достаточно веселья за мой счет в последнее время.

— Я должен спешить вниз, к Чейду. Шут, есть что-нибудь, что тебе нужно или чего ты хочешь, прежде чем я уйду?

Он горько улыбнулся, поднял руку и начал загибать пальцы.

— Мое зрение. Моя сила. Немного храбрости, — он остановился. — Нет, Фитц, ты ничего не можешь дать мне сейчас. Я сожалею о моей реакции на то, что Эш оказался Спарк. Я чувствую, как ни странно, стыд. Возможно, потому, что, как ты упомянул, я тоже играл обе эти роли. Возможно, теперь я понимаю немного больше о том, что ты чувствовал, когда в первый раз узнал про Янтарь. Я надеюсь, он простит меня и вернется, — Шут взял древесину и стал нащупывать инструменты для резьбы. Ворона подпрыгнула ближе и склонила голову, чтобы рассмотреть, что он делает. Каким-то образом он почувствовал ее, протянул палец к ней, и она прыгнула ближе, подставляя голову под ласку. — Время, что я провожу здесь, было бы намного более одиноким без Эша. И Мотли. Гораздо сложнее выносить все одному. И это она дала мне драконью кровь, которая так много сделала для меня. Я надеюсь, что не прогнал ее навсегда.

— Может быть, я могу вернуться и поужинать с вами этим вечером.

— Долг принца Фитца Чивэла Видящего, скорее всего, не допустит этого. Но немного хорошего бренди позже вечером было бы очень кстати.

— Позже вечером, значит. — Я оставил их с резьбой и проделал путь назад в покои Чейда, заметив двух выходящих оттуда юношей. Они остановились и уставились на меня широко раскрытыми глазами. Проспер и Интегрити. Сыновья Дьютифула. Я носил их на руках, когда они были младенцами, и маленькими мальчиками они иногда посещали Ивовый Лес со своим отцом. Я закапывал их в осенние листья и наблюдал за их попытками поймать лягушек в реке. Но когда они подросли, долгие отъезды на Внешние Острова вырвали их из моего мира.

Проспер толкнул локтем брата и самодовольно сказал:

— Я же говорил тебе, что это он.

У наследного принца Интегрити было немного больше достоинства.

— Кузен, — сказал он серьезно и протянул руку.

Мы пожали руки, пока Проспер закатывал глаза.

— Я, кажется, вспоминаю, как он мыл тебя в корыте для лошади после того, как ты упал в навоз, — заметил он ни к кому в частности не обращаясь.

Интегрити стремился сохранить свое достоинство, пока я осторожно солгал:

— Я такого совсем не помню.

— А я помню, — утверждал Проспер. — Бабушка Пейшенс ругала вас за загрязнение воды для лошадей.

Это заставило меня улыбнуться. Я забыл, что они считают Пейшенс бабушкой. Внезапно я захотел вернуться в те дни. Я хотел, чтобы моя девочка вернулась домой, и я хотел подобное детство для нее. Ни сжигания тел по ночам, ни похищения калсидийскими наемниками. Я спрятал все это глубоко в себя и обрел возможность говорить.

— Как лорд Чейд?

— Наша бабушка попросила нас посетить его и развлечь его. Он сказал нам, что его ум уже достаточно занят, и попросил пойти в друге место. Я думаю, что рана беспокоит его больше, чем он показывает. Но мы делаем, как он сказал, идем в другое место. Хотите пойти с нами? Лорд Чири организует игру в карты сегодня.

— Нет, спасибо. Я думаю перехватить эстафету в поддержание работы ума лорда Чейда. — Карты. Я почувствовал смутное недовольство, затем подумал, что они, должно быть, увлечены ими. Они постояли еще немного, глядя на меня, и я вдруг понял, что у нас не было почти ничего, что сказать друг другу. Я отошел от их жизни, и теперь едва знал их.

Интегрити нашелся прежде меня.

— Ну, мы, определенно встретимся на ужине сегодня вечером. Может быть, мы сможем поговорить больше.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});