«Военная анархия» в Римской империи - Юлий Беркович Циркин

время Постума). С течением времени произошел разрыв того относительно широкого единства, которое возникло вокруг Постума и которое, по-видимому, обусловило относительную долговременность его власти1400. Самым ярким показателем этого разрыва стало восстание Августодуна. Интересы гражданского общества и армии, в определенный момент совпавшие, теперь разошлись. Виктория, сделав ставку на Тетрика, пыталась восстановить «единый фронт», но эта попытка оказалась кратковременной. Характерны в этом отношении обстоятельства капитуляции Тетрика. Он не решился на открытую сдачу, а был вынужден разыграть сопротивление, и армия действительно вступила с войсками Аврелиана в сражение. Это значит, что в то время как гражданские круги и особенно местная аристократия, чьи интересы воплощал Тетрик, пошли на подчинение римскому императору, армия в основном заняла по отношению к римским властям враждебную позицию.

Такая позиция армии, однако, не означает, что и войско, и в первое время гражданское население, поддержавшее Постума, стремились к созданию отдельного самостоятельного государства, полностью разорвавшего связи с Римской империей1401. Характерно, что ни один из древних или византийских авторов не говорит о создании в Галлии и окрестных провинциях самостоятельного государства1402. Речь идет исключительно об узурпаторах («тиранах»). Характерна

фраза Аммиана Марецеллина (XXI, 16, 10), который называет Постума в одном ряду с другими узурпаторами — Авреолом, Ингенуем, Валентом. Отношение историков к галльским узурпаторам далеко не враждебное. Панегиристы, выступая перед римским императором (Константином) или наместником провинции, естественно, клеймят «мятежников» и «разбойников», осмелившихся выступить против законной власти. Отношение же историков совершенно другое. Они прославляют добрые дела и военные доблести этих «тиранов», которые спасли римские провинции от варваров. И сами императоры всегда подчеркивали римский характер своей власти. Это проявлялось и в их титулатуре, и в чеканке. Другое дело, что реально Постум не использовал подходящую ситуацию для захвата (или попытки захвата) Рима и легитимации своей власти, а его преемники таких возможностей уже не имели.

Надо иметь в виду, что если на Востоке еще могли существовать воспоминания о прежней независимости, которые могла использовать Зенобия, то на Западе таких воспоминаний не было. «Низы» населения, может быть, помнили о доримских временах, которые могли казаться им «золотым веком», и несколько позже, назвав себя кельтским словом «багауды», поднялись на восстание. Но это не имело ничего общего с проблемой галльского сепаратизма. Галлия, как и другие западные провинции, к этому времени подверглась довольно глубокой романизации1403. Ее свободные жители были римскими гражданами и обладали психологией римских граждан. Характерно, что из пяти галльских императоров только бывший кузнец Марий имел родовое имя Аврелий, да и оно могло быть не связанным с эдиктом Каракаллы, и этим они резко отличаются от большинства преемников Галлиена. А для римлян никакого другого приемлемого государства, кроме Римской империи, не существовало. Отделение от основной части Империи рассматривалось как временное, обусловленное необходимостью зашиты от варваров в условиях, когда центральная власть этого сделать не могла1404. С изменением конкретной политической и военной ситуации изменилась и позиция населения Галльской империи.

Иные обстоятельства обусловливали позицию армии. В это время корпоративные интересы были характерны не только для имперско-

го войска в целом, но и для отдельных армий. «Иллирийские» императоры Клавдий и особенно Аврелиан опирались в первую очередь на дунайскую армию, и уже одно это, вероятно, вызывало враждебность рейнских легионов. Клавдий и Аврелиан сумели восстановить воинскую дисциплину и взять армию под довольно жесткий контроль. Это явно вступало в противоречие с интересами уже привыкших к относительной вольнице воинов рейнской армии. Можно, видимо, говорить, что солдаты и офицеры войска галльских императоров были заинтересованы в восстановлении единства Римской империи, но на своих условиях, когда их командующий станет римским императором. В некоторой степени они были готовы повторить ситуацию 69 г., когда мятеж рейнских легионов привел к власти Вителлия (разумеется, с более удачным исходом).

Таким образом, и армия, и гражданское население (по крайней мере, его «верхи») не ставили своей задачей создание независимого Галльского государства. Еще меньше такую задачу могли бы ставить Испания и Британия. Резко возросшая германская опасность и явная неспособность центральной власти эту опасность ликвидировать привели к фактическому отпадению западных провинций от Империи и созданию там отдельного государства. Движение, приведшее к такому результату, не было ни национально-освободительным, ни сепаратистским, ни антиримским (хотя, конечно, было антигаллиенов-ским)1405. Оно привело лишь к воссозданию Римского же государства, но на ограниченной территории. Создание в этом государстве сената и консульства означает не отделение от Римской империи, а образование институтов, без которых римляне в то время еще существовать не могли. Когда безопасность провинций была более или менее обеспечена, а центральная власть укрепилась, смысла в сохранении отдельного государства не стало. Как говорилось выше, более удаленные от рейнской границы и более доступные для действий римской армии регионы раньше пошли на воссоединение с остальной Империей. Большая часть Галлии более долгое время оставалась вне общих имперских границ, но и в ней тяга к восстановлению государственного единства становилась все отчетливее. Однако две силы, которые ранее объединились ради спасения от варваров, теперь по-разному представляли воссоединение. Гражданское население (особенно города и сенаторская знать) было готово подчиниться римскому императору, законно признанному сенатом и остальным государством.

Армия же желала навязать Империи своего кандидата. Поэтому-то и Тетрик, представлявший интересы в особенности сенаторской аристократии, не мог просто подчиниться Аврелиану, а должен был показать солдатам свою якобы готовность к борьбе.

Галльская империя и Пальмирское царство были двумя государственными образованиями, долгое время существовавшими наряду с территориями, управляемыми римскими императорами. Долговременность существования того и другого в большой мере определялась поддержкой не только армии, но и значительных кругов гражданского населения. Но суть этих государств была разная. Галльские императоры были фактически такими же узурпаторами, как и другие генералы, захватывавшие власть над какой- нибудь частью Римской империи. Только сочетание определенных объективных и субъективных факторов позволило им 14 лет сохранять свое государство вне контроля центральной власти. Пальмирское же царство стало попыткой возродить, хотя и в новом виде, эллинистическое государство.

Глава Vili

ЛИКВИДАЦИЯ ПРИНЦИПАТА. КОНЕЦ «ВОЕННОЙ АНАРХИИ»

ЛИКВИДАЦИЯ ПРИНЦИПАТА

Аврелий Виктор (Caes. 38, 1) и «Флавий Вописк» (SHA Саг. 5, 4) называют Кара префектом претория. Как и Флориан, он, оставаясь на этом посту, одновременно командовал армией. В отличие от Проба (а также Клавдия и Аврелиана) Кар в своей жизни занимал как военные, так и гражданские должности (SHA Саг. 5, 4)1406. Вероятнее всего, он происходил из Нарбоннской Галлии (Eutrop. IX, 18, 1; Aur. Viet. Caes. 39, 13; Epit. 38, 1; Sync. P. 724), хотя существовали и другие версии, в том числе и о его