За гранью - Марк Энтони

Легче от этого не стало, но жалобный вздох Эйрин в какой-то степени умерил гнев Грейс и заставил ее переключить внимание на униженную подругу. Первым делом она поправила сбившуюся шаль баронессы и ласково обняла бедняжку за плечи.

— Поверь мне, этот негодяй и мизинца твоего не стоит… — начала Грейс, но Эйрин знаком остановила ее и высвободилась из объятий.

— Не надо, Грейс, — произнесла она чуть слышно. — Со мной все в порядке. Взгляни-ка лучше туда: уж не твой ли это приятель Дарж скучает в одиночестве?

Грейс вскинула голову и в самом деле у противоположной стены увидела эмбарского эрла, с мрачным видом наблюдающего за царящим вокруг него весельем. Черные усы рыцаря уныло обвисли, плечи ссутулились. Похоже, он действительно изнывал от скуки и, как справедливо заметила Эйрин, предавался этому малопривлекательному занятию в полном одиночестве.

Глаза Грейс радостно вспыхнули. После прошлого пира она ни разу не видела своего спасителя и скучала по его обществу. Если бы только ей удалось убедить Даржа, что его визит к ней не только не помешает ее занятиям, а напротив — доставит огромное удовольствие… К несчастью, черноволосый рыцарь был так же упрям, как его соотечественники, а упрямство эмбарцев, если верить Эйрин, давно вошло в поговорку. С ним ей почему-то было легко и просто, совсем не так, как с другими людьми, в чьем присутствии она всегда остро ощущала собственную неполноценность и испытывала чувство вины за то, что она не такая, как все.

Она приветливо помахала Даржу рукой и направилась к нему через весь зал, увлекая за собой баронессу. Хотя рыцарь даже не улыбнулся при их появлении, чело его немного просветлело.

— Ах, Дарж, я ужасно рада видеть вас снова! — воскликнула Грейс.

— Доброго вам вечера, миледи, — чопорно произнес эмбарец, собираясь отвесить дамам столь же чопорный поклон, но Грейс бесцеремонно протянула ему руку. В карих глазах на миг мелькнуло удивление, рыцарь замешкался, но быстро оправился и почтительно поднес к губам изящную тонкую кисть. Получилось у него не слишком изысканно, но для Грейс этот неуклюжий поцелуй был в тысячу раз приятнее, нежели безупречные мазеры Леотана. С объективной точки зрения, никто не рискнул бы назвать эрла Стоунбрейка красивым: вытянутое лошадиное лицо, крючковатый нос и глубокие морщины на лбу плохо соответствовали общепринятым канонам, однако в глазах Грейс Дарж выглядел куда более симпатичным, чем десяток лощеных красавчиков типа Леотана.

Внезапно в голову ей пришла любопытная идея. Не успев задуматься, что предлагает, она с ходу ляпнула:

— Быть может, Дарж не откажется потанцевать с тобой, Эйрин?

Рыцарь вздрогнул от неожиданности и растерянно взглянул на девушку.

— Прошу прощения, миледи, но я уверен, что баронессе лучше поберечь ножки, чем приглашать на танец такого увальня, как я.

Эйрин поспешно закивала.

— Не беспокойся, Грейс, мне уже расхотелось. Благодарю вас, милорд, за предупреждение… и понимание, — почти беззвучно добавила она.

Грейс озадаченно нахмурилась, но прежде чем успела открыть рот, герольды у дверей затрубили в рога, возвещая о начале пиршества. Дарж поклонился и испросил у дам разрешения отправиться на свое место.

— Как, разве вы сегодня сидите не за королевским столом? — удивилась Грейс.

— Увы, миледи, — развел руками рыцарь, — сейчас, когда все правители доминионов в сборе, за столом короля Бореаса уже не хватит мест для всех скромных вассалов вроде меня.

Он произнес эти слова спокойно, ничем не демонстрируя ни обиду, ни оскорбленное достоинство, а всего лишь констатируя факт.

Грейс была так разочарована, что чуть не предложила Даржу сесть рядом с ним, где бы ни пришлось, но Эйрин вовремя схватила ее за руку и утащила прочь. Пришлось ограничиться сказанными наспех словами прощания и покинуть рыцаря без всякой надежды увидеться с ним этой ночью опять.

— И что только ты нашла в этом Дарже? — в недоумении спросила баронесса, протискиваясь к возвышению сквозь толпу гостей. — Он же старый, угрюмый и совсем некрасивый!

— Правда? — удивилась Грейс. — Странно… А я вот только что подумала, что в жизни не встречала человека добрее!

Эйрин покраснела и хотела что-то ответить, но они уже достигли королевского стола, где подругам пришлось разделиться: баронесса заняла место по левую руку от короля Бореаса, а Грейс скромно пристроилась с краю, где осталось единственное незанятое кресло. Ее соседом слева оказался — к вящему изумлению Грейс, наивно полагавшей, что венценосным особам положено сидеть в центре, — не кто иной, как сам Кайлар, король Голта. При ближайшем рассмотрении его величество показался ей еще моложе, чем при первом знакомстве. На вид ему было лет двадцать пять, не больше, а открытое лицо и задумчивые карие глаза светились добротой и мягкостью — едва ли уместными качествами для вершащего судьбами многих тысяч людей властителя. Вспомнив о своих обязанностях, Грейс отпила глоток вина из стоящего между ними кубка, тщательно протерла салфеткой краешек, которого касались ее губы, и передала кубок Кайлару. После чего совсем осмелела и сама представилась молодому монарху. Тот благодарно кивнул, принимая из ее рук вино, и застенчиво улыбнулся.

Причина застенчивости прояснилась чуть позже, когда он заговорил:

— С-с-счастлив з-знакомству с-с в-вами, м-м-миледи.

Героически закончив фразу, король густо покраснел и в смущении отвернулся.

Чтобы поставить верный диагноз, Грейс хватило тридцати секунд. Первый симптом: Кайлар держал кубок в левой руке. Второй — заикание. Типичный случай из учебника. Мужчина, левша, один из близнецов. На Земле им с раннего детства занимались бы опытные педиатры, логопеды и психологи. С их помощью он уже к десяти или двенадцати годам избавился бы от заикания и сопряженной с этим недугом неуверенности в себе, тогда как здесь… Пожалуй, здесь, на Зее, бедняге придется мириться со своим врожденным дефектом до конца жизни. Грейс сочувственно вздохнула и подумала, что этот мир все-таки чересчур жесток и его тоже есть за что ненавидеть.

Повинуясь внезапному импульсу, она протянула руку и коснулась королевской руки. Но это было чисто профессиональным жестом: безличным, холодным, ободряющим прикосновением лечащего врача.

— Позвольте подлить вам еще вина, ваше величество.

Кайлар испуганно дернулся, но уже в следующее мгновение лицо его вновь озарила добрая, чуточку виноватая улыбка.

— Д-да, п-п-пожалуйста, и-если н-не т-трудно. Б-б-благодарю в-вас, в-ваша с-светлость.

Грейс кольнул стыд. По-детски искренняя признательность короля была ей приятна, но что бы он подумал, если бы знал, что она видит в нем не монарха, а просто ущербного, обиженного жизнью человека, и только потому так развязно себя ведет. Прогнав от себя эту мысль, она наполнила кубок доверху.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});