Стезёю вечного Заката - Алексей Головин

До Джантры отсюда было ещё довольно далеко, но все понимали, что судьба столицы может решиться именно здесь. Вальяжная прекрасная Джантра давно перестала быть хорошо укреплённым и приспособленным к длительной обороне городом. Её красивые новые кварталы всё разрастались и разрастались, внешнего кольца крепостных стен не было, поскольку басилевсы не давали указания об их строительстве. Уже много десятилетий никто не верил, что чья-либо армия может дойти до столицы великой Империи. Дерзким было суждено пасть далеко на подступах, даже если бы они решились на такой безумный поход. И вот теперь имперским дружинам предстояло это доказать, ибо дерзкие нашлись. Пятнадцать легионов Мадженси — пусть и неполных, но всё же грозных — заняли северо-восточную часть огромной долины в верховьях реки Кассандж. И отступать явно не собирались…

Риаджангские военачальники до рези в глазах всматривались во вражеские ряды сквозь магические рамки. Разведка донесла, что численность ратников в каждом мадженском легионе значительно меньше обычных пяти тысяч. Поэтому крайне важно было понять, как Командующий Героск, о котором риаджангцы уже были наслышаны, перераспределит легионеров и выстроит войска. Ну и конечно, просто необходимо было как можно раньше определить, где будут расположены отряды магвоев, по обыкновению маскирующихся под простых ратников.

Военачальник Баренсий, коему новый Басилевс Версафий доверил командование шестью полными дружинами, стянутыми для этой битвы, предпочёл не «отсиживаться» на возвышении, выбранном для его ставки, а находиться впереди своего войска до самого начала сражения. Вместе с командующими дружин он проскакал на своём великолепном чёрном рысаке вдоль всей первой линии пехоты и застывших на флангах отрядов кавалерии. И всюду волной поднимался приветственный клич дружинников, готовых к бою во славу империи.

Баренсий понимал, что настал самый важный момент в его жизни. От того, устоит ли он или же пропустит врага к столице, зависело очень многое. Лично для него это был вопрос жизни и смерти. Довольно молодой талантливый военачальник был замечен Киферхием ещё в битвах у Бастионов Михлоса и под Мистартой, куда он привёл свою Восьмую дружину. Нынешний глава Военного совета поверил в его способности полководца, как и в его лояльность новой власти, и рекомендовал Версафию. И теперь Баренсий готов был сделать всё ради того, чтобы оправдать это доверие.

Поприветствовав каждую дружину, Военачальник вернулся к центру строя и вновь посмотрел вдаль сквозь рамку, поданную магом-испытателем. Спустя некоторое время он уверенно сказал:

— Они изменили своей традиции, поскольку воинов для трёх линий не хватает. Посмотрите, — по его слову другие военачальники тоже подняли зерцала, — легионы строятся чередующимися сотнями в две линии. Передняя — тяжёлые копьеносцы, задняя — разномастный сброд, вплоть до совсем уж юнцов с плохоньким вооружением. Даже стоят кривоватыми рядами, вон, в центре, например. Боятся, небось…

Командующие дружин с готовностью захохотали, чтобы показать собственным ратникам свою уверенность. На самом же деле они продолжали напряжённо и сосредоточенно наблюдать. И видели, что Баренсий прав: строгие, словно литые ряды и суровые закалённые боями лица тригров виднелись во второй линии отрядов только ближе к флангам. Центр же «держали», по сути, только сильные отряды копейщиков первой линии. Наверняка Героск ожидал, что риаджангская конница ударит не в центр, а изберёт целью один из флангов. К примеру, левый, где наблюдались наиболее малочисленные легионы, которые, почему-то даже не имели своих настоящих знамён. Магические рамки позволяли углядеть над головами их знаменосцев только безликие штандарты на длинных древках, где на круглых золочёных пластинах красовались номера легионов.

— Это их свежее пополнение, — подал голос командующий Пятой дружиной, указывая на левый фланг противника. — Судя по всему, пять недонабранных в спешке легионов, о которых нас предупреждали.

Баренсий медленно кивнул, потирая массивный гладко выбритый подбородок. Действительно, из Джантры пришла весть об этом странном подкреплении, поспевшем к врагу. Сказали, что его узрела неведомым образом таинственная родственница Версафия, поспособствовавшая восхождению бывшего главы Тайного совета на престол басилевсов. Но в такие дела военачальник предпочитал не вникать, полагая, что не его ума это дело. У него есть свои, военные заботы, и превыше всего — долг защитить земли империи и разгромить любого врага. Потому Баренсий просто принял сказанное к сведению и решил исходить из того, что пять из пятнадцати вражеских легионов — менее опасная сила.

— Туда, стало быть, конницей и ударим? — послышался вопрос ещё одного командующего. — По левофланговым?

— Нет, — отозвался Баренсий. — Это слишком легко, потому предсказуемо. Возможно, Героск от нас этого и ждёт, для того и выстроил их единой кучей, а не рассовал промеж сильных войск. Не исключаю, что там западня какая-то. Посему, оставим их нашим союзникам. Вот они-то туда и ударят…

Баренсий держал связь (хоть и не по себе было пользоваться для этого услугами специально присланного мага Ночи) с Повелителем Ашуром и знал, что ночное воинство из Аша готово появиться на поле брани в любой момент. И согласовал с Повелителем его атаку на кажущийся более слабым левый фланг мадженцев. В голове он при этом держал и возможность неприятного сюрприза, который там мог заготовить Героск. Подставлять под какой-нибудь хитрый удар своих дружинников не особо хотелось…

— Сами первыми начнём, или подождём их атаки? — снова вступил в разговор командующий Пятой дружиной…

…Тем временем на противоположном краю огромного поля Старший мастер Героск ставил задачи своим офицерам. Он сидел верхом, спокойно поглаживая гриву коня, и глядел вниз с вершины холма, что находился за спинами отрядов правого крыла мадженского войска. И тоже пытался предугадать намерения врага. Разведка мадженцев времени даром не теряла: Героску сообщили, кто командует дружинами противника.

— Слишком молод, потому горяч, хоть и умён изрядно, — выдал заключение Старший мастер, услыхав имя Баренсия. — Смелости и решительности не занимать — именно его дружинники, помню, на стенах Мистарты прочнее всего обосновались, защитников наших отбросили, на успешный прорыв пошли. Напор любит, стремительные атаки. Тут у него преимущество в числе, да ещё резервы из этих, ночных. Потому, считаю, не удержится он от того, чтобы первым начать. Ну а мне, старику, что с ним наперегонки бегать? Дам возможность удаль молодецкую показать…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});