Сталинградская битва - Александр Михайлович Самсонов

"Из плана видно, что основную роль в операции в начальной ее стадии будет выполнять Юго-Западный фронт, который, по нашему мнению и по мнению командования фронта, имеет для этой цели вполне достаточные силы и средства.

Соединение танковых и механизированных войск Юго-Западного и Сталинградского фронтов должно произойти на восточном берегу Дона в районе Советский, Калач к исходу 3-го или на 4-й день операции.

Предусмотренные планом мероприятия по созданию внешнего фронта окружения отработаны с командующими войсками фронтов и армий, а под их руководством - с командирами соответствующих войсковых соединений.

Есть все основания наступление начать войскам Юго-Западного и Донского фронтов 19-го, а Сталинградского фронта - 20 ноября.

Командующим войсками фронтов и армий даны указания приказы войскам объявить лишь в ночь накануне наступления.В заключение было доложено, что военные советы фронтов и армий сталинградского направления, весь руководящий состав, которому предстоит принять участие в этой первой крупнейшей по своему оперативному размаху и значению операции Вооруженных Сил Советского Союза, и мы лично в успехе ее уверены.

После обсуждения ряда вопросов план и сроки начала операции окончательно были утверждены Ставкой"{17}.

Подготовка к мощному удару Красной Армии в районе Сталинграда проводилась при мобилизации сил всей страны. В тылу страны формировались новые армии, корпуса, дивизии и бригады, доукомплектовывались и переформировывались соединения, выведенные из сражений на Волге и Северном Кавказе. Для подготовки контрнаступления Советское Верховное Главнокомандование располагало значительными резервами. Осенью 1942 г. Ставка стягивала в район Сталинграда к участкам намеченных прорывов крупные силы войск за счет своих резервов и путем внутренних перегруппировок фронтов.

При создании Юго-Западного фронта в его состав были включены: из Донского фронта 63-я{18} и 21-я армии, 5-я танковая армия (переброшенная с Брянского фронта) и вновь созданная 17-я воздушная армия. Кроме того, Юго-Западный фронт был усилен: двумя танковыми (1-м и 26-м) и одним кавалерийским (8-м) корпусами, а также рядом танковых и артиллерийских соединений и частей{19}. Сталинградский фронт был усилен 4-м механизированным и 4-м кавалерийским корпусами, тремя механизированными и тремя танковыми бригадами. Донской фронт получил на усиление три стрелковые дивизии. Всего за время подготовки к контрнаступлению (с 1 октября по 20 ноября) на усиление фронтов Ставкой было направлено: одна танковая армия (5-я), 10 стрелковых дивизий, шесть стрелковых бригад, два танковых, два механизированных и два кавалерийских корпуса, четыре танковые бригады, один танковый полк и около 20 артиллерийских и минометных полков.

Большое внимание было уделено усилению воздушных армий фронтов. Так, в ноябре из резерва Ставки в состав 17-й воздушной армии прибыл 1-й смешанный авиационный корпус, в состав 8-й воздушной армии - 2-й смешанный авиационный корпус{20}. Было решено также использовать в ходе контрнаступления крупные силы авиации дальнего действия и оперативно подчинить командующему Юго-Западным фронтом 2-ю воздушную армию Воронежского фронта.

Весьма важное значение имело то обстоятельство, что войска ударных группировок были расположены таким образом, что они имели значительное превосходство в живой силе и технике на направлениях главных ударов. План контрнаступления под Сталинградом с большим искусством намечал также направления этих ударов.

В нем предусматривалось:

1) нанести удары по слабому месту врага;

2) направить удары в тыл его главной группировки;

3) наступление вести с плацдармов без форсирования Дона;

4) использовать местность, выгодную для наступающих. Все это вынуждены признать и участники событий со стороны противника, причем именно те из них, кто близко стоял к германскому генеральному штабу.

"Направления ударов русских, - пишет Курт Типпельскирх, - определялись самим начертанием линии фронта: левый фланг немецкой группировки тянулся почти на 300 км от Сталинграда до излучины Дона в районе Новой Калитвы, а короткий правый фланг, где располагались особенно слабые силы, начинался у Сталинграда и терялся в калмыцкой степи"{21}.

В других выражениях, но, по существу, об этом же пишет Г. Дёрр, отмечая, что "умело действовавшее командование русских войск... наметило место прорыва... далеко от фланга немецких войск"{22}.

Западногерманский историк X. Шейберт подробно говорит об удачном выборе направлений ударов советских войск. Он пишет: "Пространство от Воронежа почти до самого Сталинграда, хотя и пересекалось Доном, но при более внимательном изучении практически не имело естественных препятствий. Даже если не принимать во внимание многочисленные плацдармы, которые русские сохранили на правом берегу Дона и которые, несмотря на упорные попытки, немцам так и не удалось отобрать, Дон в своем верхнем течении жарким летом образует многочисленные броды, зимой же он быстро замерзает и покрывается сплошным очень толстым ледяным покровом, способным выдержать большую тяжесть.

Густой кустарник по обоим берегам его извилистого русла и на многочисленных островах облегчал опытному противнику сосредоточение войск. Оборона же речного рубежа в этом районе с его необозримыми пространствами и многочисленными деревнями при наличии столь слабых сил была невозможной... Весь остальной район западнее Дона и между Доном и Волгой, так же как и лежащие южнее калмыцкие степи, по своим просторам и отсутствию естественных препятствий представлял собой на сотни километров в глубину идеальную местность для действий моторизованных и танковых войск"{23}.

X. Шейберт отмечает также удаленность базы снабжения. "От оборонительной линии на Дону в районе 8-й итальянской или 3-й румынской армии до Ростова единственной базы снабжения всех войск, находящихся в Сталинграде, даже по воздуху было более 300 км. Но Ростов был также базой снабжения для всей группы армий "А", для 4-й немецкой танковой армии и формирующейся 4-й румынской армии группы армий "Б". С другой стороны, удаленность Ростова от этих обеих армий составляла 400 км, а от 1-й немецкой танковой армии на Тереке - даже 600 км.

Таким образом рука противника оказалась на опасно близком расстоянии от жизненно важного пункта для всех немецких войск в Сталинграде и южнее Дона"{24}.

Действительно, как это отмечалось выше, при выборе решающих ударов учитывалось, что главная группировка немецко-фашистских войск находилась в районе Сталинграда, а ее фланги на среднем течении Дона и южнее Сталинграда прикрывались в основном румынскими и итальянскими войсками. Боеспособность румынских, итальянских и венгерских войск была сравнительно невысокой. Их оснащенность техникой и вооружением (особенно тяжелой артиллерией и противотанковым оружием), а также боевая выучка значительно уступали немецким войскам. Но еще большее значение имело то, что многие солдаты и офицеры королевской Румынии, фашистской Италии и хортистской Венгрии, насильно пригнанные на советско-германский фронт, совсем не желали жертвовать жизнью во имя чуждых им целей войны. Таким образом, фланги сталинградской группировки противника являлись наиболее уязвимыми участками фронта гитлеровских войск. Советское командование искусно использовало этот крупный дефект оперативного построения войск противника.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});