Самые знаменитые реформаторы России - Владимир Казарезов

В течение первой пятилетки (1928–1933 гг.) было построено более 1,5 тысячи новых крупных предприятий. Для чего половина капитальных вложений направлялась в промышленность, в том числе 75% — в отрасли, производящие средства производства. Строились электростанции, металлургические комбинаты, автомобильные и тракторные заводы, оборонные предприятия и т.д. За первую пятилетку производство продукции машиностроения и металлообработки выросло в 4 раза, выработка электроэнергии — в 2,7 раза. За годы второй пятилетки (1933–1937 гг.) продолжилось бурное развитие промышленности. К ее концу в сельском хозяйстве уже работало 456 тысяч тракторов и 129 тысяч комбайнов, сделанных в основном на собственных заводах. Складывалось впечатление безусловного преимущества плановой системы перед рыночной, при которой значительные ресурсы расходовались на конкурентную борьбу, погибали во время кризисов перепроизводства. Высший Совет народного хозяйства (ВСНХ), как и Госплан, были образованы еще при Ленине, но создавалась и отрабатывалась плановая система Иосифом Виссарионовичем. Сталин и его советники по проблемам экономики и производства наивно полагали, что можно в централизованном порядке учесть все потребности людей в товарах, а предприятий — в сырье и полуфабрикатах, спланировать и организовать их производство в нужных количествах.

Впрочем, в обществе, отвергнувшем рыночные отношения, по-иному и быть не могло. По сути дела, впервые в истории человечества государство взяло на себя ответственность за обеспечение людей всем необходимым — от самолетов и тракторов до спичек и соли, исключив самих граждан из этого процесса. Только директивные органы планировали — сколько чего делать, а от остальных требовалось лишь выполнение планов. Вроде бы — это хорошо, когда из единого центра решается, каким образом максимально рационально распоряжаться имеющимися в государстве возможностями, сконцентрировать ресурсы на важнейших направлениях.

Но сразу же стали проявляться очевидные недостатки плановой системы. Прежде всего — никакой Госплан не был в состоянии учитывать всевозрастающее число связей, по мере роста производства, его усложнения. Понятие «дефицит», не знакомое рыночной экономике, прочно вошло в нашу жизнь. Стали упускаться целые направления, поскольку планирование шло не от жизни, а в соответствии с субъективными представлениями отдельных индивидуумов. Самым губительным образом сказывалось государственное планирование на качестве выпускаемых товаров.

Директор предприятия отчитывался в министерстве за количество изделий и финансовые показатели, а за качество только в утилитарном его понимании — лишь бы не было брака. Он не заинтересован был в смене моделей, так как это сопряжено было с издержками на освоение нового изделия. Гнали с конвейера устаревшие машины, утюги, костюмы, обувь. Не было механизма, стимулирующего обновление. И тем более никак не компенсировался риск, связанный с освоением нового изделия у директора, конструктора, рабочего.

Но и это не все. Оригинально шло формирование цены на изделие, выпускаемое заводом, например машиностроительным. Базой для ее определения были трудозатраты. Значит, чем больше затрачено, тем выше цена, тем выгоднее для завода. Бывало, отвергались новые разработки конструкторов лишь на том основании, что значительно снижалась трудоемкость, так как это вело, при стабильной потребности в количестве, к снижению объемов производства завода, а следовательно — к ухудшению его финансового положения.

Но зато гарантировалась социальная защищенность членов коллектива предприятия, выпускавшего устаревшую продукцию. Коль скоро Госплан запланировал, то он и позаботится, чтобы торговые организации забрали эту продукцию.

Это лишь некоторые штрихи, иллюстрация к нашей обреченности, заложенной изначально, выпускать плохие товары. Монополия на внешнеэкономические связи довершала низкое качество изделий, так как не допускала на наш рынок конкурентов. Поэтому брали все.

Ну а самое плохое то, что люди перестали стыдиться выполнять работу некачественно, делали ее абы как.

Нет смысла называть примеры нашего безнадежного отставания в качестве промышленных товаров — от тракторов и автомобилей до обуви и зубной пасты — они хорошо известны. Только вооружение, благодаря особому к нему отношению, оставалось конкурентоспособным. Особенно же никуда не годными были так называемые товары народного потребления. Приведу пример впечатления просвещенного иностранца, надо сказать — друга СССР, посетившего нашу страну через 20 лет после победы Октябрьской революции, когда уже заканчивалась вторая пятилетка. Речь идет о писателе Андре Жиде. Он писал:

«…Товары, за редким исключением, совсем негодные. Можно даже подумать, что ткани, вещи и т.д. специально изготавливаются по возможности непривлекательными, чтобы их можно было купить только по крайней нужде, а не потому, что они понравились…

…несмотря на весь свой антикапитализм, я думаю о тех людях от крупного промышленника до мелкого торговца, которые с ног сбиваются и мучаются одной мыслью: что бы еще такое придумать, чтобы удовлетворить публику? С какой изощренной изобретательностью каждый из них ищет способа свалить конкурента! Государству же до этого дела мало, у него нет конкурентов».

В этих словах и оценка ситуации, и причина производства негодных товаров.

Вот Сталину-то, с его аналитическим умом, системным подходом, увидеть бы, что без хозяина, без заинтересованности людей, без рынка, делающего востребованными только качественные товары, ничего не получится, да развернуть государственный корабль, как в свое время Ленин, от военного коммунизма к нэпу. Но он не решился на это, оставаясь верным однажды уже сделанному выбору. Сталин видел причину во врагах, саботирующих социалистическое производство. И уничтожал специалистов, сначала старой школы, а потом уже и собственной советской генерации.

Чтобы иметь абсолютный контроль над всеми сторонами общественной, производственной, духовной жизни людей, Сталин создал изощреннейшую систему управления.

Ленину партия была нужна для захвата власти в стране и утверждения соответствующей государственности. Когда это произошло, партия не претендовала на свою первичность во властной иерархии. Ведь и Сталин, будучи избранным в апреле 1922 г. генеральным секретарем ЦК партии, не сделался первым руководителем страны. Им оставался Ленин, председатель Совнаркома (правительства). Он же вел и заседания ЦК, а после него — сменивший его Рыков. И уже при Сталине партия стала не только ядром политической системы, как было потом записано в конституции, но и структурой, подчинившей себе все институты экономической, социальной, духовной жизни общества. К началу 1930-х гг. в стране сложилась иерархия властных (управленческих) структур, которой суждено было дожить с минимальными изменениями до самой Горбачевской перестройки.

На вершине властной пирамиды — партия. Вернее — генеральный секретарь, никем и ничем не ограниченный в своих властных полномочиях. И так по нисходящей — в республиках, краях и областях, а также районах — секретари соответствующих партийных комитетов. В то же время формально территориями руководили исполнительные органы, утверждаемые и управляемые Советами. Отсюда и название — Советская власть. Но по сути никогда никакой Советской власти не было. Была власть партийных комитетов, а если точнее — партийных секретарей. Они являлись истиной в последней инстанции.

Казалось бы, в таком абсолютном подчинении — сила власти. На самом же деле — в этом была ее слабость. Партийные органы физически не могли управлять всем, а управленцы, с оглядкой на партийные комитеты, не могли принимать ответственных решений. Ответственность, дисциплина перерождались в бездумное подчинение, угодничество, безынициативность, подхалимаж.

Разговор о Сталине и армии ограничим короткими замечаниями. Он много сделал по реформированию Красной армии после Гражданской войны и обеспечению ее современной техникой и вооружением. Он же обезглавил армию, уничтожив в репрессиях конца 1930-х годов весь командный состав, чем предопределил ее поражение на начальном этапе войны. На совести Сталина миллионы погибших и пленных красноармейцев и огромные территории, оккупированные фашистами. И в то же время — с его именем связывается сплочение как армии, так и тыла для отпора врагу.

Национальная реформа, если так можно назвать образование СССР в конце 1922 г., была проведена еще при Ленине, но несомненно ведущая роль Сталина в формировании и проведении национальной политики. Сталин считался лучшим специалистом по национальным вопросам в большевистском руководстве. Еще в 1904 г. он выступил с большой статьей «Как понимает социал-демократия национальный вопрос?», в которой был изложен классовый подход к его решению. Молодой грузинский социал-демократ писал тогда: «…взятые сами по себе так называемые „национальные интересы“ и „национальные требования“ не имеют особой цены… достойны внимания настолько, насколько они двигают вперед… классовое самосознание пролетариата…» Он отказывает в поддержке национально-освободительному движению, пока у власти буржуазия, поскольку она использует это движение в своих интересах. Категорически выступает против национального обособления партийных организаций, призывает «до основания разрушить национальные перегородки».