К звездам (Клуб Любителей Фантастики — « F») - Гарри Гаррисон

Ни единого окна не украшало мрачный фасад. Штаб-квартира британской, а сейчас, возможно и всемирной Безопасности, цель первостепенной важности. Если расчеты правильны, снаряд должен опуститься точно за ограждением на крыше здания. Есть только один способ проверить.

Гранатомет выстрелил, и приклад резко толкнул его в плечо. Он увидел как черное пятно перелетело через ограждение. Отлично. Он зарядил вторую гранату, и, выстрелив, увидел, что с крыши поднимается клубами белый дым.

— Неплохо, старина, — сказал он весело, и стал стрелять, стараясь класть гранаты как можно теснее одну к другой. Термитная смесь в гранатах могла прожечь что угодно, так сказал ученый. Он был совершенно прав.

Теперь уже ревела тревога, и на улицах внизу начали появляться вооруженные люди. Фрайер отскочил от окна, чтобы его не смогли увидеть, затем улегся на пол и продолжал стрелять из такого положения.

— Черт бы тебя побрал! — свирепо пробормотал он, перекатываясь и переворачивая гранатомет, чтобы выбросить на пол не сработавшую гранату. Она вывалилась и покатилась, шипя и потрескивая. Он бросился к ней, схватил и, выругавшись от боли в руке, выбросил в окно. Внизу послышался разрыв и крики боли. «Поделом вам, ублюдки! — подумал он. — Нечего лезть.»

Он подполз к двери, не обращая внимания на боль в руке, и выстрелил вниз по лестнице. Вновь послышались вопли и стрельба. Стая пуль пронеслась над его головой. Это должно было из занять на какое-то время.

Когда они высадили дверь, у него оставались всего две гранаты. Одну он выпустил в нападающих, и тянулся за последней, когда его пронзили пули. Он умер мгновенно, лежа под окном на спине и глядя на клубы дыма, поднимающиеся снаружи.

16

Адмирал подошел и остановился перед сияющим цилиндрическим дисплеем. Дисплей занимал почти тридцать кубических метров пространства и находился в центре Боевой Рубки. Он был трехмерным, и смотреть можно было с любой стороны. В зоне видимости цилиндра вдруг оказалась группа сияющих символов, выстроившихся в пятнистую белую линию, линия помчалась вверх и исчезла.

— Они очень далеко, — сказал Онегин.

Вторая ломаная линия огней протянулась от вражеского флота до самого пола.

— Это проекция их курса в будущем.

— Хорошо, — проворчал адмирал, — где мы до них доберемся? Возникла голубая сфера Земли со своими спутниками и Луной на орбите. Линия курса протянулась к ней.

— Это проекция на настоящий момент без учета возможности изменений, — пояснил Онегин. — Хотя в дальнейшем изменения не исключены, как в этом случае.

— Красная линия превратилась во множество дуг, каждая из которых превратилась затем в отдельный космический объект. Адмирал вновь заворчал.

— Земля, Луна, мощные спутники, колонии и все остальное. Хорошо, что мы здесь, усвойте этот урок, Онегин. Мы защищаем Землю. Этим преступникам неминуемо придется пройти мимо нас, а это будет непросто сделать. И ведет их мой старый друг Скугаард. Какая радость! Я собственноручно покараю предателя, когда схвачу его. Водки!

Он выпил вторую рюмку, уселся в командное кресло, с которого открывался лучший обзор. Микрофон возле головы автоматически следовал каждому его движению.

— Пока что война велась грязная, сплошные удары в спину. Бомбы, мины да измена. Они не просто предатели, они еще и трусы — предпочитали удирать и лупить нас ракетами с планетарных баз. Теперь этому конец. У нас было достаточно времени, чтобы зализать раны, организоваться и перегруппироваться. Сейчас мы- защитники, и мы должны выйти и встретить их. Ну и взбучку же они у нас получат! Покажите мне последние фотографии.

Астрономы на орбитальной станции с тринадцатиметровым телескопом протестовали, когда им приказали фотографировать приближающийся флот. Огромное металлическое зеркало было предназначено совершенно для других целей, так они сказали. Защищенное от солнца, вынесенное за пределы атмосферы, оно могло раскрывать загадки невероятно далеких галактик, пристально рассматривать отдельные звездные системы в сотнях световых лет от Земли. Важные исследования шли полным ходом — телескоп не игрушка для военных, чтобы с его помощью выслеживать пришельцев. Болтовня сразу прекратилась, когда с ближайшим челноком на спутник прибыли люди из Безопасности. Сразу нашлись способы следить за нападающим флотом.

Повстанческие корабли уже заполнили дисплей. Дрожащие, серые, но все же различимые, они были вытянуты в длину дугу.

— Флагман, «Даннеброг», — приказал адмирал Капустин.

Корабль в центре атакующего строя стал увеличиваться, пока не стал величиной в метр. Он был очень неясный, всего лишь смутные контуры.

— Это все, на что вы способны? — Адмирал был разочарован.

— Мы произвели увеличение с помощью компьютера, — сказал Онегин. Он умолчал о том, что компьютер увеличивал заложенную в него фотографию флагмана. Трехмерное изображение замерцало, прояснилось, стало резким. Теперь уже перед вражеским флотом плавало четкое изображение.

— Это уже лучше. — Капустин подошел и ткнул в изображение пальцем. — Ты попался, Скугаард, ты и твой замечательный «Даннеброг». Тебе уже не скрыться. Ну, а теперь поглядим на общую картину.

Изображение вновь изменилось — по одну сторону символы вражеского флота, по другую — земные силы. Вначале через цилиндр промелькнула ломаная линия со стороны пришельцев, затем и со стороны защитников. Когда линии пересеклись, появились наборы цифр, зеленый и желтый. Последние цифры постоянно мелькали и менялись. Зеленые цифры представляли расстояние в километрах от нынешней позиции кораблей до точки пересечения, желтые — время до встречи. Адмирал внимательно следил за цифрами. Все еще слишком далеко.

— Покажите мне и десятую и девяностую.

Компьютер произвел сложный расчет в течение микросекунд, и две световые дуги пересекли их будущий курс всего лишь в четверти расстояния до вражеского флота. Ближайшая к флоту дуга была девяностой, с этого расстояния девяносто процентов снарядов должны были поразить противника — если не будет предпринято никаких мер по перехвату и отражению. Десятая была гораздо ближе к ним и представляла дистанцию для десятипроцентного поражения. Предстояли часы, прежде чем флоты сблизятся на такое расстояние. Космическая война, как и морская в древности, заключалась в долгих путешествиях и кратких стычках. Адмирал довольно потягивал папиросу и ждал. Он всегда считался человеком бесконечного терпения.

Флагман Скугаарда «Даннеброг» не имел такой совершенной боевой рубки, как его противник «Сталин». Но Скугаарда это устраивало. Вся необходимая информация имелась на экранах, а если он нуждался в изображении помасштабнее, оно проецировалось на дальнюю стену. Все здесь было надежно, все обязательно дублировалось, так что вероятность ошибки была очень мала. Любая сила, способная разладить электронику, могла сделать это, лишь уничтожив корабль целиком. Адмирал всегда чувствовал, что голографическое оборудование при всей своей точности и сложности не стоит тех усилий, которые шли на его изготовление. Поскольку всю работу выполняли машины, ему требовалось лишь узнавать о ее ходе самыми простейшими способами, и чтобы все приказы выполнялись немедленно после получения. Он взглянул на проекции неприятельского флота и помял в раздумьях свою большую челюсть. Наконец, он повернулся к Яну, тихо ждавшему в стороне.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});