Правила чужой игры - Алексей Фомичев

– Шашлык. С гарниром.

Примчался официант, поставил высокий бокал с соком, принял заказ и опять исчез, пообещав все сделать быстро. И правда, буквально через минуту перед нами уже поставили салаты, жульены и заливные закуски. В центр стола примостили бутылку шампанского.

Мы выпили, потом отдали должное салатам и жульенам, запили это дело соком. Немного утолив голод, перешли к разговору на общие темы. Дора, как всегда, захотела узнать последние новости с передового фронта борьбы с бандитами. Я кое‑что ей рассказал, кое о чем намекнул и напомнил об осторожности в освещении скользких тем.

– Артур, я не первый день замужем.

– Кстати, по поводу «замужем». Как дела на личном фронте?

– Отлично. – Новая улыбка, уверенная, довольная. И нежность в голосе, особая, предназначенная только одному человеку. – Все прекрасно. Костик замечательный, умный, надежный. Только переживает очень, когда мы к границе выезжаем.

– Правильно делает. Как он тебя еще дома не запер.

– Любит, – констатировала Дора. – И понимает, что это моя работа. Правда, всегда хмурым ходит, пока я не приеду.

– Интересно, что ты от него ждешь? Что он в ладоши хлопать будет?

– А ты как? – попробовала перевести она стрелки на меня. – Один?

– Сейчас да.

– А раньше?

Я погрозил ей пальцем.

– Дора! Слишком много лишних вопросов. Это явно не тема для твоей передачи. Личная жизнь Оборотня… Лучше говори, зачем звала? Что хотела узнать?

Она глянула на часы, потом на вход. Кого‑то ждала?..

– Так что?

– Артур, – понизила она голос. – Тебе что‑нибудь известно о сроках начала войны?

Я посмотрел в ее горящие азартом глаза и сосредоточенное лицо и попробовал не особо удивляться. Девушка слегка переборщила. Какие бы ни были у нас отношения, выдавать секретную информацию я не стану. Даже если это не самый большой секрет. Ведь просчитать начало войны не так трудно. Даже используя открытые источники информации.

– Дора.

– Да?

– Ты не слышала сказку о любопытной Варваре?

– Какой Варваре? – не поняла она.

– Которой на базаре нос оторвали.

Она нахмурилась, побарабанила пальцами по столу.

– Не хочешь говорить?

– Во‑первых, я и сам не знаю сроков. А во‑вторых… Неужели ты считаешь, что я выдам государственную тайну, чтобы ее в виде сенсации пересказали с экрана?

Дора недовольно хмыкнула, окатила меня холодным взглядом. В этот момент нам принесли шашлык и все сопутствующие принадлежности: лаваш, соус, зелень, мелко нарезанные помидоры. Журналистка подождала, пока официант уйдет, пожелав приятного аппетита, отрезала от дымящегося ломтя мяса небольшой кусочек, наколола его на вилку. Покрутила ее в руке и положила на тарелку.

– Артур. Ты меня совсем за дуру держишь? Никому ничего я не собираюсь говорить.

– Тогда зачем тебе сроки?

Она отвела взгляд в сторону, чуть прикусила губу. На лице отразилась внутренняя борьба – говорить или нет? Потом, видимо, сообразила, что молчать нет смысла.

– Мы хотели… перед самой операцией выехать к границе и заснять момент начала…

– Начала чего?

– Артур… – протянула она с легкой укоризной. – Хватит. Твои слова отдают мужским шовинизмом – бабы ни черта не соображают в политике и военных делах. Я хотела узнать, когда Ругия начнет вторжение в Ламакею.

Я машинально глянул по сторонам, не стоит ли кто рядом, и вздохнул. Иметь дело с профессиональной журналисткой, тем более освещающей жизнь Зоны, нелегко. Она все знает, все понимает и иногда в курсе событий, о которых до момента их начала информированы от силы десять человек. Причем доходит до сути благодаря исключительно женской интуиции и накопанным данным.

– Ну вот что, звезда тэвэ! Меня не интересует, сколько человек болтают на улице о скорой войне с мятежниками, это сплетни, не более. Но если об этом говорит с экрана телевизора Дора Гонтанова – другое дело. Посему – никаких намеков и предположений. Хватит нам версий западных масс‑медиа. Тему закрыли, говорить о ней не буду.

Дора слегка опешила, такого отпора с моей стороны не ждала. Смотрела на меня своими невозможно голубыми глазами и молчала. Потом медленно и очень тихо проговорила:

– А с чего ты решил, что я хочу навредить своей стране, Оборотень? Я что, хоть раз подставила кого‑то и навела на след?

Вот не нравится мне такой женский взгляд. Словно вулкан просыпается. Понемногу, полегоньку… Уже видел раньше и больше не хочу.

– Дора! Извини, я не хотел тебя обидеть. Ладно? Не дуйся.

Вулкан слегка угас. Но еще жил. Дора глубоко вздохнула, откинулась назад, на спинку. Отпила шампанского, покрутила бокал в пальцах, сверля меня пристальным взглядом, стукнула хрустальной ножкой о стол.

– Ты очень изменился, Артур. Я помню совсем другого человека. И потеря памяти здесь ни при чем. Нэд был добрее, внимательнее.

– Да?

– Да. Твоя рота тебя сильно изменила.

– Значит, батальон изменит еще сильнее.

– Какой батальон?

– Видишь ли, миссис теледива, второй месяц я командую батальоном.

Дора распахнула свои невозможные глаза с окончательно потухшими вулканами и подала корпус вперед. Это было что‑то новенькое и очень интересное.

– А‑а…

– Дора, – прервал я ее. – Не надо. Ничего интересного и нового я не скажу. Теперь ничего нельзя. Совсем.

Я едва сдержал улыбку, глядя на ее недовольное лицо. Женщины страсть как не любят словно «нельзя». А такие, как Дора, его ненавидят.

– Ладно, мистер загадочность. Никаких вопросов о твоем батальоне и о работе больше не будет. А теперь послушай меня.

Она вновь взглянула на часы, украдкой на вход.

– Ты ждешь кого‑то?

– Что? Н‑нет… не важно. Слушай, что мы хотели сделать. Перед самым началом… словом, хотели выехать к границе с Зоной и заснять старт. А потом, когда станет можно, показать его. Это будет фурор, и никакого вреда армии. Как идея?

Первые мысли о фуроре я проглотил. Дабы не разжигать вулкана вновь. Неугомонная журналистка прямо‑таки мечтает сунуть голову в петлю. Мало ей прошлого раза? Никак не успокоится. Мужу ее, что ли, намекнуть, пусть придержит чуть‑чуть…

– Милая моя, ты хочешь заехать к боевикам и от них снять вторжение? Ты в своем уме?

– К твоему сведению, господин Оборотень, боевиков поблизости от границы давно нет. Твоя заслуга. Хоть до Тисты иди, ни одного захудалого бандита.

Я кашлянул, подозрительно глянул на Дору. Лесть ей не свойственна. Может, подлизывается? Чтобы выгадать что‑то…

– Дора, бандиты кочуют вдоль границы постоянно. Не живут, это верно, но разведка часто проникает к блокпостам. Не тебе говорить, кто стоит за боевиками. Они платят за любую информацию. Выходить в Зону без сильного прикрытия нельзя.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});