Генералы и офицеры вермахта рассказывают. - В.Г. Макаров

Ответ: Через меня шла вся договоренность о вопросах оказания помощи военной промышленности России путем предоставления технических кадров в Россию; кроме того, через меня шло обеспечение вновь строящихся предприятий чертежами, проектами, планами Я также ведал доставкой в Россию новых видов вооружения армии, как из Германии, также и из других стран, что Советскому Союзу нужно было для образцов. Также я ведал договорами по снабжению разного рода военными материалами, которых к тому времени еще в России не было.

Вопрос: Находясь в Советском Союзе, вам германский Генеральный штаб давал задания параллельно с основным делом, заниматься выявлением военных и экономических данных о Советском Союзе?

Ответ: Нет, такого рода задания от своего Генерального штаба я не получал. Наоборот, направляя в Россию для вышеуказанных целей, меня мой Генштаб строго предупредил, чтобы я, дабы себя не скомпрометировать, ни в коем случае не занимался сбором каких бы то ни было сведений о Советском Союзе, как военного, так и политического характера. Должен сказать, что за всю свою жизнь, я никогда не занимался какого-либо рода шпионской работой ни в каких странах.

Вопрос: Находясь в Советском Союзе, кого вы знали из лиц, которым германскими властями было поручено заниматься разведывательной работой в СССР?

Ответ: Находясь еще в Генштабе в Германии, я знал, что при штабе по вопросам разведывательного характера также было Восточное отделение «Абвера»[554]. Я лично никого не знаю из работников этого отделения, так как я с ним связан не был, тем более никто не известен из лиц, работавших по вопросам разведки в России, в то время, когда я сам жил в СССР. Мне, например, известно, что в те годы, когда я был в России, Восточное отделение почти не действовало, так как в это время разрушенная Россия не представляла интереса для Германии. Кроме того, все необходимые данные о Советском Союзе обычно мы запрашивали официальным путем, на базе которого разрабатывали необходимые планы по восстановлению промышленности России.

Записано верно, мне вслух прочитано.

НИДЕРМАЙЕР

Допросил: Зам[еститель] нач[альника] 4 отд[ела] ОКР «Смерш» 13 а[рмии] капитан ПОЛУНИН

ЦА ФСБ России. Р-47474. Л. 15—15 об. Подлинник. Рукопись.

№74. ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА О. НИДЕРМАЙЕРА

26 мая 1945 г.

<б/м, Действующая армия>

Я, ст[арший] следователь Следотдела УКР «Смерш» 1-го Укр[аинского] фронта ст[арший] л[ейтенан]т Панов через переводчика мл[адшего] л[ейтенан]та Петропавловского, допросил задержанного:

Нидермайер Оскар (установочные данные в деле имеются)

Допрос начат в 21 ч. 45 м.

Допрос окончен в 01 ч. 40 м.

Переводчик мл[адший] л[ейтенан]т Петропавловский об ответственности за ложный перевод предупрежден по ст. 95 УК РСФСР.

[ПЕТРОПАВЛОВСКИЙ]

Вопрос: Чем вы занимались в период войны Германии против Советского Союза?

Ответ: О готовящейся войне Германии против Советского Союза я узнал от германского посла в Москве графа Шуленбурга, когда остановился у него проездом из Японии в Германию. По приезде в Берлин я встретился с рядом знакомых мне офицеров Генерального штаба, и из бесед с ними ясно понял, что война против Советского Союза должна начаться в скором времени.

После начала войны Германии против Советского Союза, мне было неоднократно предложено взять на себя командование той или иной дивизией. Я отказывался.

В начале 1942 года отделом кадров штаба сухопутных сил мне было предложено взять на себя руководство обучением «добровольческих сил». Я отклонил это. Спустя три месяца я получил приказ — принять командование 162-й пехотной дивизией[555]. Когда я узнал, что в этой дивизии будут обучаться «добровольцы», я просил отменить приказ. Моя просьба была отклонена, и мне в Берлине сказали, что это является категорическим приказом Кейтеля, и что я должен принять на себя руководство обучением «добровольцев», т.к. владею восточными языками, а «добровольцы» состоят из азербайджанцев и туркестанцев. Я вынужден был подчиниться этому приказу.

С осени 1942 по январь 1943 г. я на Украине организовал учебную дивизию из туркестанцев и кавказцев. Штаб мой был в городе Миргороде. Дивизия делилась на отдельные легионы. Весь командный состав был немецкий.

Успехи в моей работе были настолько незначительными, что я дважды летал в главную квартиру[556], где просил использовать меня на другой работе. Я говорил на главной квартире, что настроение у «добровольцев» плохое в связи с военной обстановкой на фронте и с деятельностью немецких гражданских властей на Украине.

Эти мои заявления привели к тому, что было приказано передислоцировать дивизию из Украины в Силезию, в г. Нойхаммер. После долгих разговоров в Генштабе, дивизия была превращена из учебной в полевую.

Должен сказать, что вместе с полковником Штауфенбергом, генералами Штиф и Вагнер, был набросан секретный план о подготовке дивизии к использованию ее, на случай вооруженного восстания против Гитлера на помощь восставшим 20 июля 1943 г. Штауфенберг был расстрелян, Штиф повешен как зачинщик восстания против Гитлера. Вагнер покончил жизнь самоубийством.

В 1943 г. дивизия передислоцирована в Нойхаммер и получила пополнение из немцев, а больший процент ее были «добровольцы». Так как в конце 1943 г. военная обстановка становилась все более угрожаемой для Германии, дивизия была переброшена, несмотря на мою просьбу не делать этого, в Восточную Италию, в район Удине—Триест. В этом районе дивизия находилась с ноября 1943 г. по март 1944 г., не ведя значительных операций.

В апреле 1944 г. дивизия была передислоцирована на побережье Средиземного моря в Ливорно для оборонительных работ, а я был освобожден от своих обязанностей. Меня назначили советником при Верховном главнокомандующем Западным фронтом — маршале Рундштедте по делам «добровольческих» соединений. Положение на Западном фронте в связи с англо-американским наступлением я нашел полностью безнадежным, о чем откровенно рассказал своему предшественнику. Я ему высказал также свое недовольство приказом командования «добровольческими» соединениями и восточной политикой Гитлера. 14 октября 1944 г. в связи с этим я был арестован германскими властями и передан военно-полевому суду в г. Торгау.

В Торгау (в тюрьме города) я находился до момента эвакуации города, а при взятии города частями русской, американской и английской армиями, я попал к русским.

Протокол мне прочитан и переведен на немецкий язык. Показания с моих слов записаны правильно.

НИДЕРМАИЕР

Допросил: ст[арший] следователь Следотдела УКР «Смерш» 1 Укр[аинского] фр[онта] ст[арший] л[ейтенан]т ПАНОВ

Переводчик: [младший лейтенант] ПЕТРОПАВЛОВСКИЙ

ЦА ФСБ России. Р-47474. Л.16—18 об. Подлинник. Рукопись.

№75. ПРОТОКОЛ ДОПРОСА ГЕНЕРАЛ-МАЙОРА О. НИДЕРМАЙЕРА

28 августа 1945 г.

Москва

Нидермайер Оскар, 1885 г[ода] рожд[ения], уроженец гор. Фрайзинг, провинция Бавария (Германия), немец, германский подданный, происходит из служащих, образование высшее (в 1919 году окончил Мюнхенский университет), с 1933 по 1935 г. состоял членом национал-социалистической партии, доктор географических наук, женат, знает языки: английский, русский, французский, арабский, турецкий, персидский. Военное звание — генерал-майор.

Вопрос: Когда вы поступили на службу в немецкую армию?

Ответ: В 1905 году по окончании гимназии я поступил добровольно в качестве юнкера на службу в немецкую армию. До лета 1912 года командовал взводом в 10-м Баварском артиллерийском полку. Одновременно со службой в армии с 1907 по 1912 годы проходил курс обучения в вечернем отделении Мюнхенского университета по факультету географии, этнографии и геологии. С 1912 по 1914 годы был в научной экспедиции в Иран, после чего совершил путешествие в Индию, Аравию, Египет, Палестину, Сирию и Турцию.

С начала войны 1914 года в составе 10-го артиллерийского полка как командир батареи участвовал в боях на Западном фронте. С ноября 1914 по конец 1916 года руководил военной экспедицией, предпринятой по заданию Генштаба в Иран и Афганистан с целью организации там повстанческого движения против англичан.

По возвращении из экспедиции, до марта 1918 года, служил помощником начальника штаба фронта на Ближнем Востоке. Затем, до конца войны, я являлся офицером генштаба при 8-й Баварской дивизии и 3-м Баварском корпусе. Весной 1919 года в составе Добровольческого корпуса Эппа, участвовал в подавлении революционного выступления в Мюнхене и Нюрнберге.