Трагедия в стиле свинга - Андрей Валерьевич Ганеша

«Когда ты охотишься на медведя, то неизвестно, кто на кого охотится», — говорил Юрий. Я слушал его и думал: «А смог бы я так жить? Десять месяцев в году оглушающей тишины, где, кроме тебя и твоих мыслей, ничего не существует. Тяжелые рыбацкие сети, особенно зимой. На пару месяцев приезжают туристы, и потом цикл начинается заново». Сколько же в России живет этих безызвестных героев, живут и ни на что не жалуются, во всем рассчитывая только на себя.

Шли дни, восьмого августа начался военный конфликт в Осетии, и генералы Генштаба исчезли. Мы с Анюткой вместе встречали восход солнца, гуляли по пригоркам. Наши в тот день ушли покорять гору Жима, а мы с Аней предпочли объятия друг друга. В тот день мы перепробовали все, что могли и где могли. Так как мы переехали в гостевой домик генералов, нам уже никто помешать не мог. Из домика мы перебрались на обрыв скалы. Внизу шумел Байкал, вдалеке баржа везла батискафы для изучения дна Байкала, а я целую сиси и животик Анюты, мои руки на ее красивых мощных ягодицах, чтобы скала не оцарапала их. Мы немного рискуем сорваться, так как обрыв узковат, но разве нас можно было остановить? В такие минуты радости забываются все те невзгоды, которые, может быть, уже копились целый год. Байкал усыпляюще шумит, баржи теряются из виду полузакрытых глаз.

На следующий день наша экспедиция прекращалась. Некоторые, а одна из них была Анюта, еще оставались на Ольхоне, а я, Павел и большинство из нашей команды улетали в Москву. Я нежно глажу и целую Анечку. На душе у меня грусть, чувство неоконченного романа. Предложить Ане жить вместе я еще не мог, но и отпускать ее просто так я не хотел. Я пригласил ее к себе в Москву на день рождения, который должен был наступить через пару недель, но даже как-то и не рассчитывал, что она приедет. Аня была спокойна и сказала, что приедет ко мне на день рождения в Москву.

Год жизни в одиночестве научил меня никому не верить, и я бы нисколечко не удивился, если бы Аня не приехала, но через десять дней Аня действительно приехала. Было приятно встречать ее в полтретьего ночи, когда весь город уже спит и нет этой московской суеты. Недолгое ожидание, и вот уже Анечка в моих объятиях. Встретились тепло, как и не расставались.

Но пришла беда, откуда не ждали. Очень скоро выясняется, что вдвоем нам неинтересно, что нам нечем друг друга удивлять. И я, и она перенесли за этот год горечь расставания, и мы попросту оказались не готовы пустить друг друга в свою жизнь. Как положено влюбленным парам, мы гуляем по Москве, любуемся видами Коломенского, ебемся в московских скверах, но это уже нас не сближает. Бывают такие отношения, когда для того, чтобы вам гармонично общаться: рассказывать истории, шутить, хотеть куда-то идти, — необходимы посторонние люди, но это путь в никуда. После моего дня рождения и посещения музея Рериха мы решаем расстаться. С Анной мы расстаемся легко и друзьями. Как редко мужчине и женщине удается так просто и без ненужных обид расстаться!

После расставания с Аней я начинаю активно общаться в «Одноклассниках». Я учился во многих школах, и одноклассников у меня много. В «Одноклассниках» я увидел свою детскую любовь Оксану. Оксана была моей смоленской одноклассницей. Еще в нашем пионерском детстве она была очень целеустремленной и амбициозной девочкой-отличницей, а я был обычным распиздяем-мечтателем. Меня она совсем не помнила, но как-то легко пошла на контакт, рассказала о проблемах с мужем, сообщила, что собирается уходить из семьи. Не знаю, с чем была связана ее общительность: то ли амбиции тянули ее в Москву, то ли ее плоть требовала мужчину. Оксанка изнемогала от желания секса и была согласна на все: приехать ко мне, чтобы я приехал к ней, чтобы мы трахнулись по скайпу. От некогда амбициозной и очень горделивой девочки я такого не ожидал. Чтобы вот так просто согласиться на секс фактически с незнакомым мужчиной. Но все непонятное либо пугает, либо, наоборот, притягивает, и я захотел разобраться в этой головоломке, да и к тому же не всякому выпадает шанс не то чтобы даже трахнуть, а даже просто увидеть свою детскую любовь. В Смоленске с новой женой живет мой отец, поэтому я решил совместить поездку к нему и встречу с Оксанкой. Мы с ней встретились в Красном Бору, в одном из самых романтических мест Смоленска. Здесь сплелись романтика, история и красивейшая природа в виде соснового бора. Неподалеку находится Кривое озеро, а прямо за ним река Днепр, еще не набравшая силу. Именно здесь, в Красном Бору, была ставка Гитлера до самого 1944 года, пока Смоленск не был освобожден от фашистов. Летом сюда приезжает много народа позагорать, искупаться, попить водки, заняться экстремальным сексом в соседних кустах. Увы, я был лишен этих радостей, стоял обычный ноябрьский день с легким морозцем. К кафе подъезжает такси, и из него выходит улыбающаяся Ксюха. Я в ответ тоже улыбаюсь.

— Ну как я тебе, сойдет? — спрашиваю я.

— Да, нормально. А я тебе? — интересуется Ксюха.

— Очень красивая, — слегка лукавлю я. На тех фотках, которые она мне прислала, Ксюха смотрелась эффектнее. Были среди них и смелые эротические фотки с маленькими, но миленькими сиськами и голой с небольшой полоской из волосиков писькой.

Я предложил Оксанке на выбор посидеть в кафе или пойти в сауну «Эдем». Любая порядочная девушка предпочла бы, конечно же, пойти в кафе, но Оксанка точно знает, чего она хочет. И мы шагаем в сторону «Эдема», я не ошибся, что встретился с ней, от нее прямо так и исходит это безумное желание бескомпромиссного секса. В «Эдеме» мы снимаем домик для влюбленных парочек, заказываем мартини с салатиками. Выпив стаканчик мартини, Оксанка блестящими глазами смотрит на меня. Я понимаю ее желания, мы встретились, как два голодных зверя встречаются в лесу, и точно знаем, что нам друг от друга нужно. Я подхожу к Ксюхе, глажу ее лицо, бессовестно расстегиваю ширинку и кладу свой возбужденный член ей в рот.

— Только не кончай, — просит Ксюха, ей хочется получить свою порцию удовольствия.

— Не бойся, я — крепкий старикан, — отшучиваюсь я.

Оксанка очень умело отсасывает, поглаживая мои яйца. Я глажу ее по голове и по затылку.

— За последние годы мы научились умело трахаться, но совершенно разучились любить, — с горечью замечаю я.

Оксанка не может мне