Мои три желания (СИ) - Цой Виктория

— Алан, — прошептала я.

— Скажи.

— Алан, — прерывисто повторила я.

Руки джинна блуждали по спине, плечам, шее, не пропуская ни единого миллиметра на моей коже.

— Ты прекрасна, — низким приглушенным голосом произнес он, прижимая меня к шкафу. Затем я почувствовала легкий нежный поцелуй в шею, который унес меня вдаль от всего мира. Были только мы с ним, только мы. Его ласки становились более смелыми, более разгоряченными.

— Чего ты хочешь? — требовательно спросил он, продолжая одаривать меня ласками.

Вопрос прозвучал словно мне дали пощечину. Я распахнула глаза и увидела себя со стороны: полуголая стою в своей квартире с малознакомым парнем и бесстыдно с ним развлекаюсь, позволяя прикасаться к своему телу. По телу пробежал неприятный холодок.

— Прекрати, — прошипела я, с силой отталкивая Алана от себя. Музыка тут же стихла. Джинн неохотно отошел от меня на несколько шагов. Я видела, он был еще возбужден, поэтому не сразу понял, что произошло. Его затуманенный взгляд бесстыдно блуждал по моему телу.

Я быстро подобрала халат и, накинув на себя, плотно укуталась.

— Разве тебе не понравилось? — придя в себя и скрестив руки на груди, усмехнулся он.

Похотливое желание исчезло, уступив место насмешливой улыбке. Мне стало мерзко и не приятно, от того, что несколько секунд назад испытывала чувства и головокружительную страсть к человеку, который таким образом хотел мной воспользоваться. Я никогда не считала себя ханжой. У каждого человека был выбор в своем поведении: любить всех, отдаваться душой и телом без зазрения совести, либо же найти того единственного и быть преданным только ему. После прошлых отношений я ни с кем больше не встречалась, никого не подпускала себе. Боль комом подступила к горлу, сердце забилось в испуганном темпе, не находя места.

— Ты больше никогда не прикоснешься ко мне! — отчаянно прокричала я, игнорируя слезы.

— Это твое желание?

— Как же меня раздражают эти твои желания! Ты зациклен на них. Если для этого нужно использовать желание, то да. Это мое желание!

— Исполнять желания — моя сущность! — воскликнул Алан. — Спешу тебе напомнить, я не человек! Я — джинн!

— Ты не даешь мне даже шанса забыть об этом, — с нескрываемым сожалением ответила я.

Лицо Алана исказилось гримасой боли. Всматриваясь в мое лицо, джинн будто искал подтверждения только что сказанных моих слов, а затем, прикрыв глаза, просто спокойно задышал.

— Ладно. Понял. — наконец устало проговорил он. — Я больше не подойду к тебе. Обещаю. Не трать напрасно свое желание.

Алан исчез, оставив меня одну посреди комнаты. Выключив светильник, полностью опустошенная я легла в кровать, и пытаясь спрятаться от внешнего мира, с головой накрылась одеялом.

За окном стояла ночь. Лишь одинокая полная луна освещала в ней темноту.

Глава 4

На новом месте я работала уже неделю. За этот период смогла показать себя, выучив наизусть меню. Я предлагала гостям блюда, которые нужно было продать в первую очередь. Разрываясь между учебой и работой, я старалась изо всех сил все успеть. На выходных выбиралась куда-нибудь с друзьями. В крайние выходные Юле таки удалось уговорить меня погулять вчетвером: Юля с Данилом, я с Костей. Естественно, речи об отношениях с Костей не было. Мы просто общались. Я практически сразу дала ему понять — никаких отношений, никакой романтики. Несколько раз он хотел заплатить за меня в кино и кафе, однако я твердо отказывалась. Я не хотела чувствовать себя чем-то обязанной ему или кому бы то не было.

С Аланом после последнего случая мы не разговаривали целую неделю. Видимо, он понял свою ошибку, поэтому всячески старался загладить вину. Каждое утро на прикроватном столике я находила одну розу. Дома было идеально чисто, квартира буквально сияла. Честно признаться, я больше не злилась. И не потому, что он дарил мне цветы и помогал следить за домом, — нет. Дело было в другом: он ясно осознавал свою вину и не переходил выстроенную мной границу.

— Алан, — позвала я его после очередной рабочей смены. Сегодня была полная посадка, много гостей. У меня жутко гудели ноги.

— Звала? — джинн сидел в кресле, листая мой учебник по истории журналистики.

— Нам надо поговорить.

— Я же пообещал — больше не прикоснусь к тебе, — проговорил Алан, не отрывая взгляда от учебника. — Мне жаль.

Мне было странным видеть его таким… простым, человечным, не заинтересованным. Сейчас он будто бы специально избегал зрительного контакта, нарочно листая учебник. Сдался он ему? С каких пор джинны читают историю журналистики?

— Я принимаю твои извинения. Благодаря им теперь у меня в вазе собрался целый букет прекрасных разноцветных роз.

Я посмотрела на окно, где стояла моя единственная хрустальная ваза с розами: черной, белой, синей, желтой, красной, фиолетовой, розовой и последняя сегодняшняя — радужной. Каждый день по розе. Всего их было 7.

— Я рад, — невесело отозвался Алан, вернув учебник обратно на полку.

— У тебя все нормально? — я не на шутку начала переживать.

— Тебя не должно волновать мое состояние.

— Не хочешь говорить, ладно.

— Зачем ты меня звала?

— Хочу заключить перемирие.

— Перемирие? — он выгнул одну бровь.

— Да.

— Зачем тебе все это?

— Потому что я тоже чувствую себя виноватой, не в силах помочь тебе поскорее избавиться от меня.

— Ты не понимаешь, — вздохнул он.

— Понимаю. Ты устал ждать.

Джинн ничего не ответил. Было ясно — я попала в точку. Я была права. Возможно, эгоистично с моей стороны держать его в неведении, не загадывать желания и не давать ему возможности дальше выполнять свою работу. Так почему же я медлила и ничего не загадывала? Что меня останавливало? Ответа не было. Я сама не знала.

— Жаль, что ты не можешь жить нормальной жизнью, — вслух произнесла я, представляя Алана среди людей: он играет в футбол; гуляет по улице с картонным стаканчиком свежесваренного кофе; весело проводит время в баре с друзьями; сидит в своем кабинете за столом, разрабатывая очередной успешный проект. Однако слишком поздно я пожалела о сказанных словах, заранее не успев подумать, что это может как-то задеть или ранить его.

— Я тот, кто есть. Не больше не меньше. И я не нуждаюсь в твоей жалости, — прорычал он. Медовые глаза вспыхнули огнем. Свет в комнате начал мигать. Я видела, он едва сдерживал свою магию, сжимая руки в кулаки. Затем закрыл глаза и все прекратилось.

— Я согласен, — спустя какое-то время произнес он.

— Перемирие? — с надеждой в голосе спросила я.

— Да.

Нельзя было назвать перемирие шагом к дружбе, но можно было считать хорошим знаком.

— Завтра у меня выходной. Сходим погулять? Я возьму лампу с собой.

— Если ты будешь со мной разговаривать, тебя сочтут сумасшедшей.

По правде говоря, я стала задумываться о выходе в свет с джинном несколько дней назад, ведь ему, должно быть, скучно сиделось то в лампе, то в моей съемной квартирке.

— Подумаешь, буду говорить сама с собой, — вспомнив, что он видим только для владельцев лампы. — И вообще, 21 век на дворе, сейчас все разговаривают сами с собой, — засмеялась я, вспомнив о блютуз наушниках.

— Нашествие психопатов?

Я достала из сумки свои любимые наушники. Вставив один наушник в ухо, наглядно показала Алану, как просто могу разговаривать сама с собой, люди будут думать, что говорю по телефону.

— Точно. Наушники, — ухмыльнулся он, вертя в руках бокс от них. — 10 лет назад были только проводные.

— Весьма удобное изобретение, но имеет свои минусы. Наушник легко можно потерять.

На следующий день мы действительно пошли гулять. Я одела синие джинсы с завышенной талией, черную водолазку в рубчик и дутую куртку сверху. Не забыла про рюкзак, в который положила лампу. Так как я собиралась надеть наушник, волосы заплела в хвост, оставляя спереди несколько прядей.

Улица встретила нас затянутым серым небом. К счастью, ветра не было, и мы в полной мере наслаждались прогулкой. Джинн с неподдельным интересом разглядывал окрестности и мимо проходящих прохожих. Мы направлялись в центр города на владивостокский Арбат0. Алан шел рядом, одетый в темно-серое пальто с шарфом, черные джинсы и туфли.