В его власти (СИ) - Рияко Олеся "L.Ree"

И все же Титус До Готт испытывал некоторое смущение от своего нового положения. Как человек выросший в бедности и строжайшей дисциплине, он не почитал роскошь и особые привилегии, зная, что по сути они являются лишними и больше мешают сосредоточиться на своем долге, нежели способствуют чему-то благому. А содержание собственной цифии — определенно было роскошью, совершенно недоступной более чем 95 % личного состава его корабля.

Будущий командующий рано осиротел. Его отец, погиб при подавлении восстания в столице Империи, на Аргемоне Кемрийском, когда оппозиция власти Императора в последний раз рискнула поднять голову.

Он был обычным солдатом и просто не успел достичь чего-то значимого; всего за несколько недель до восстания закончил курсы летной подготовки и одновременно с празднованием первого дня взрослой жизни, окольцевал свою любимую женщину. И, надо такому случиться, плодотворно провел первую же брачную ночь.

Через девять месяцев родился Титус До Готт, унаследовавший все что было у его отца — имя, честь и многочисленные долги за обучение и проживание в столице, которые тот должен был вернуть, поступив на службу.

Женщина, оставшаяся без мужа с маленьким ребенком на руках, в городе без единого родного лица и гроша в кармане, не смогла справиться с горем. В годовщину смерти мужа она выкинулась с моста перед Имперской Летной Академией, попросив ни о чем не подразумевающего прохожего помочь ей и пару минут присмотреть за ребенком.

Тем прохожим оказался молодой философ и будущий дипломат Корифей Мон Атто, который очень близко к сердцу воспринял произошедшее и пожелал проследить за судьбой подкинутого ему младенца.

А судьба была интересной.

Титус До Готт обнаружил свои не дюжие способности, как только вошел в ум. Он рос в хорошем столичном приюте для детей военных, где воспитанию мальчиков уделялось особое внимание. Его очевидный талант к пилотированию обнаружился очень рано. И как только способный ребенок дорос до гашетки истребителя, его отправили в Имперскую Летную Академию, чтобы сын смог пройти по пути своего отца.

Окончив ее на три года раньше срока, он столкнулся с теми, кто давно его ждал — кредиторами, за годы его взросления взвинтившими проценты по просроченным кредитам родителей просто до небес. Они потребовали от него справедливой уплаты долга и парень, по наивности, даже не подумал о том, что предъявленные ему драконовские проценты можно было уменьшить и даже оттянуть выплату долга еще на несколько, а то и десяток лет. Для него, юноши окрыленного мечтой о том, чтобы в служении родине увековечить имя своего трагически погибшего отца, выплатить долг за обучение было обязательным условием дани его памяти. А потому он беспрекословно согласился на предложенный теми же кредиторами способ рассчитаться с долгами разом — принял трехлетний наемнический контракт на работу в поясе Галла.

От этого места старались держаться подальше даже прожжённые вояки, несмотря на внушительную оплату, которую сулили компании, добывавшие там рутений. И дело было далеко не только в удаленности того места от благ цивилизации!

Рутений — благородный, ценный металл платиновой группы, крайне необходимый для создания высокотехнологичных элементов самых разных устройств. Он очень высоко ценится на черном рынке, потому что добыть его трудно, а все сколько-нибудь богатые рудники и по сей день принадлежат Империи и облагаются немалым налогом.

Пояс Галла буквально кишел любителями легкой поживы, потому что рутения там добывали много, а из-за удаленности от опорных баз Империи, защищали добытое из рук вон плохо. Не исправляли ситуацию и постоянные карательные экспедиции, проводимые различными имперскими министерствами.

Блуждающие охотники, базгулы, повстанцы из Корпуса Кри, караванщики и просто ловцы удачи из большого космоса — все жаждали урвать свой кусок этого страшно прибыльного пирога и необходимость в наемниках в поясе Галла не ослабевала никогда.

Туда-то и отправился шестнадцатилетний выпускник Имперской Летной Академии, пилот первого класса Титус До Готт.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Боевые вылеты начались с первого же дежурства. Сказать, что юношу спасло чудо, наверно было бы не совсем верным, потому что чудом там и не пахло. Едва не потеряв боевую машину после первой стычки с бандитами, по неопытности и чрезмерной самоуверенности, разумеется, юноша понял свою ошибку и сменил тактику на более осторожную и вдумчивую. Применяя в деле освоенную науку и не переставая учиться в процессе, он очень скоро получил прозвище «Галлская Фурия» — за невероятную способность появляться там, где не ждали и истреблять всех захваченных в цель охотников до чужого рутения.

Карьера Титуса, несмотря на его юный возраст, стремительно пошла на взлет — всего год потребовался ему для того, чтобы стать командиром звена лёгких истребителей класса «Жнец» — лучшего, что было тогда на вооружении имперского флота и, как следствие добытчиков в Поясе Галла. Но вместе с новым званием и последовавшими за ним дерзкими вылазками, от которых у налетчиков кровь стыла в жилах, стала расти и цена за голову Галлской Фурии.

Живым или мертвым его хотели видеть распятым на носу своих кораблей и повстанцы из Кри, и караванщики, и даже людоеды-базгулы, которым вообще не свойственно было вступать с другими нациями в какой бы то ни было контакт.

Скорее юношеский максимализм, на тот момент уже семнадцатилетнего Титуса До Готта, а вовсе не ошибка в расчетах, привели к тому, что он был взят в плен человеком, не имеющим никакого понятия о воинской чести. Авель Мэй, караванщик, «свободный торговец», а на деле просто космический пират, за голову которого в Империи и Содружестве также сулили немало денег, подловил его на честолюбии. На чрезмерном перфекционизме из-за которого юный пилот и обрел свою кровавую популярность — он уничтожал все корабли, посмевшие покуситься на собственность честных добытчиков.

Обманными маневрами, пожертвовав несколькими кораблями и беспилотниками, Авель Мэй выманил его, оставив далеко позади подкрепление и отключил двигатели его звездолета направленным магнитным импульсом. Времени бездействия двигателя боевой машины До Готта как раз хватило для того, чтобы захватить его корабль и отбуксировать в собственный звездный док пирата.

Какого же было удивление его команды, когда спустя несколько часов штурма им удалось захватить легендарную Галлскую Фурию — юношу, у которого едва начал пробиваться пушок над верхней губой.

Несмотря на все понесенные потери, Авель Мэй все же продал его, а не расквитался сам. С аукциона, тому, кто пожелал уплатить самую высокую цену.

Базгулам.

Их предводитель Азгулад Бессмертный пожелал съесть те части врага, которые, по его мнению, должны были принести ему благословение Богов и увеличить и без того не дюжую силу. А именно — мозг, сердце, печень и половые органы. Но для того, чтобы перечисленные части напитались силой и принесли результат, их нужно было хорошо подготовить.

Для этого лучше всего подходили пытки.

На протяжении недель, количество которых командующий даже теперь не смог бы определить с точностью, его испытывали на прочность всеми возможными способами — резали, били, морили голодом и жаждой, применяли электричество, огонь, воду и холод, ожидая, когда же юнец сдастся. Когда же падет духом и согласится на все, лишь бы прекратить свои страдания.

В память о тех днях у Титуса До Готта осталось много шрамов, но памятнее всех тот, что над самым сердцем.

Приняв, как данность то, что он встретил достойного сильного врага, Азгулад Бессмертный велел прекратить пытки и готовить все к ритуальному пиру. Разделка туши начиналась с самого, по мнению базгулов, вкусного и зрелищного — извлечения живого сердца.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В центральном помещении его главного корабля, который благодаря антуражу можно было бы смело назвать тронным залом, огромный, с головы до пят украшенный неразборчивыми татуировками Бессмертный не торопясь принялся за разделку Фурии. Он наслаждался — шутил и измывался над ним под довольное улюлюканье своих соплеменников. Отрезал кожу на груди по лоскутку, отделяя мышцы от сухожилий по кусочку и бросая их на скворчащую сковороду перед самым его носом.