Княгиня Ольга - В. Духопельников

В тот же день состоялся парадный обед, перед которым Ольга опять вошла в зал, где на троне восседала императрица, и вновь приветствовала ее легким поклоном. В честь обеда играла музыка, певцы славили величие царского дома, а танцоры показывали свое искусство… За обедом Ольга сидела за «усеченным столом» вместе с зостами – придворными дамами высшего ранга, которые пользовались правом сидеть за одним столом с членами императорской семьи, т. е. такое право было предоставлено и русской княгине. (Кое-кто из исследователей считает, что за «усеченным столом» восседала императорская семья.) Мужчины из русской свиты обедали вместе с императором. За десертом Ольга вновь оказалась за одним столом с императором Константином, его сыном Романом и другими членами императорской семьи. И во время парадного обеда 18 октября Ольга сидела за одним столом с императрицей и ее детьми. Ни одно обычное посольство, ни один другой посол такими привилегиями в Константинополе не пользовались. Следует отметить, что во время приемов Ольги императором не было ни одного другого иностранного посольства.

В этот день, вероятнее всего, и состоялась беседа императора с Ольгой, которую описал русский летописец: «И пришла к нему Ольга, и увидел царь, что она очень красива лицом и разумна, подивился царь ее разуму, беседуя с нею, и сказал ей: «Достойна ты царствовать с нами в столице нашей». Она же, уразумев смысл этого обращения, ответила цесарю: "Я язычница; сюда приехала услышать и понять закон христианский и, познав истину, желаю быть христианкой, если хочешь крестить меня, то крести меня сам – иначе не крещусь"». Император, услышав эти слова Ольги, послал распоряжение патриарху приготовить все необходимое к обряду крещения княгини. Итак, русская летопись подчеркивает, что инициатива крещения исходила от Ольги. Император эту идею принял и одобрил: «Царь же безмерно рад был этим словам и сказал ей: "Патриарху скажу"».

Почему с таким вопросом Ольга обратилась к императору, а не патриарху? В политике христианизации государств и народов в Византии, как известно, главную роль играл не патриарх, не церковные иерархи, а император, аппарат политической власти. Разумеется, и церковники, в том числе константинопольские патриархи, в соответствии со своим саном принимали участие в реализации этой политики, поскольку греческая церковь сама являлась частью феодальной государственной системы. Роль императора в вопросе христианизации отмечает и русский летописец, ведь именно к императору Константину и обратилась Ольга с просьбой.

В один из дней между 9 сентября и 10 октября в соборе Св. Софии состоялся торжественный обряд крещения. На императорском троне в парадных одеждах восседал император. Патриарх и весь клир в парадных одеждах совершали обряд крещения. Вся священная утварь, чаши, сосуды, ковчеги были из чистого золота и ослепляли сверканием драгоценных камней; книги Нового и Ветхого Завета, каждая весом по две квинты, с их золотыми переплетами и застежками лежали на видном месте. Из золота же были все священные принадлежности и предметы, необходимые в придворном церемониале при короновании и крещении высоких особ: семь крестов, каждый весом в одну квинту. В храме горело шесть тысяч канделябров в виде громадных гроздей и столько же было переносных подсвечников, каждый весом в 111 фунтов. Своды купола сверкали от сияния канделябров, серебряных лампад, висевших на бронзовых цепях. Гирлянды света проведены были по всем карнизам и бесчисленными огнями отражались в мозаике и драгоценных камнях.

Крещение состоялась. «И крестил ее царь с патриархом», – утверждает летописец. В крещении Ольга получила имя Елена. В крестильном имени пытались предугадать, точнее мистически ознаменовать судьбу, связывая имя с тем «соименным» святым, по которому оно дано, и с теми, кто это имя достойно – опять же с христианской точки зрения – носил. Еленой звали мать Константина Великого. Это она, христианка при сыне-язычнике (а Константин принял крещение едва ли не на смертном одре), отправилась в Палестину, чудесно обрела там величайшую христианскую святыню – крест, на котором распяли Христа. Та, «древняя Елена», много радела об укреплении христианства в Римской империи. Вот на такую роль матери-христианки при сыне-язычнике, который под ее влиянием примет истинную веру, и «предназначает» Ольгу-Елену ее новое имя.

«Просветившись же, – отмечает летописец, – она радовалась душой и телом; и наставил ее патриарх в вере и сказал ей: «Благословенна ты в женах русских, так как возлюбила свет и оставила тьму. Благословят тебя русские потомки в грядущих поколениях твоих внуков». И дал ей заповеди о церковном уставе, и о молитве, и о посте, и о милостыне, и о соблюдении тела в чистоте. Она же, наклонив голову, стояла, внимая учению, как губка наполнемая; и поклонилась патриарху со словами: "Молитвами твоими, владыка, пусть буду сохранена от сетей дьявольских…"». Ольга пожертвовала собору Св. Софии «великое служебное блюдо», унизанное жемчугом и имевшее внутри драгоценный камень с изображением Спасителя. «И благословил ее патриарх, и отпустил».

Константин, как только Ольга крестилась, позвал ее к себе и сказал: «Хочу взять тебя в жены себе». На что Ольга ответила: «Как ты хочешь взять меня, когда сам крестил меня и назвал дочерью? А ухристиан не разрешается это – ты сам знаешь». Константин восхитился мудростью Ольги и сказал ей: «Перехитрила ты меня, Ольга». Он дал ей многие дары – золото, серебро, паволоки, различные сосуды и назвал своею дочерью.

Не располагая аргументами в пользу того, что текст о сватовстве и комплиментах императора отражает какие-то переговоры о династическом браке, обратим внимание на другое. Крещение Ольги, получение ею титула «дочери» императора – это лишь один из признаков того, что намерения княгини во время этой поездки были тесно связаны с надеждами на получение Русью более высокой политической титулатуры и отражали общую внешнеполитическую линию Руси на совершенствование договорных отношений с империей.

Ольгу называют «дочерью», и это имело огромное значение. «Дочь» возвышалась над многими и становилась ближе к императорской короне. Таким образом, результатом пребывания Ольги в Константинополе явилось значительное возвышение титула русской княгини: ее величали и «архонтиссой» и «дочерью» императора, что в тот момент резко выделяло Русь из числа стран, с которыми она в течение долгих десятилетий стояла рядом в византийской дипломатической иерархии.

Со своей стороны, Ольга вручила дары императору, обещала прислать в помощь империи свои дружины. Затем она вновь посетила патриарха и попросила у него благословения на возвращение домой. Во время беседы с патриархом Ольга сказала ему: «Люди мои и сын мой язычники – да сохранит меня Бог от всякого зла». Патриарх дал Ольге свое благословение, сказав: «Чадо верное! В Христа ты крестилась, и в Христа облеклась, и Христос сохранит тебя, как сохранил Еноха в древнейшие времена, а затем Ноя в ковчеге, Авраама от Авимелеха, Лота от содомлян, Моисея от фараона, Давида от Саула, трех отроков в печи, Даниила от зверей, – так и тебя избавит он от козней дьявола и от сетей его». Патриарх, благословив Ольгу, вручил ей святой крест со следующей надписью: «Обновися Русская земля к Богу святым крещением, его же прияла Ольга, благоверная княгиня». Как отмечал в свое время митрополит Макарий: «Крест этот долго хранился в киевском Софийском соборе, созданном правнуком ее Ярославом, и стоял в алтаре на десной стороне как живой свидетель о достопамятном событии и как святыня, сугубо драгоценная для русских».

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});