Вампировский централ - Ольга Сараева

— Ты всё ещё хочешь вернуть долг?

Вампир кивнул.

— Тогда забудь об этой пуле, и мы в расчёте.

Ральт, не сводя с меня глаз, медленно повернул ладонь ребром. Пуля канула в снег.

— В расчёте, — повторил он. — Ничего не было, Виктор Воронов.

11

Меня разбудил стук в дверь. Я взглянул на часы: восемь. Значит, открывать ставни уже не имеет смысла. Надо же, проспать двенадцать часов! Я натянул джинсы и сунул АРМ за пояс. В доме было всего две комнатки и кухня, так что возле входной двери я оказался почти мгновенно.

— Виктор! — голос Торна звучал слегка раздражённо.

Для восстанвления сил вампирам требовалось гораздо меньше времени, чем людям, к тому же наступала ночь — пик их жизненной активности. Гранд уже начинал терять терпение. Я открыл дверь. Торн стоял у порога, заложив руки за спину, его глаза чуть светились в сумерках. Он приветственно кивнул и окинул меня быстрым взглядом.

— Одевайся. Есть разговор.

— У меня выходной, гранд, — напомнил я.

— У меня тоже. И не заставляй гранда ждать — это неприлично.

Я вздохнул и захлопнул дверь перед его носом. Проходя мимо печки, дотронулся рукой: тепло держит, но на ночь стоило бы подтопить. Пока одевался, размышлял, как лучше сказать Торну о поединке с Ральтом. Так ничего и не придумав, решил действовать по обстоятельствам. Выйдя на крыльцо, я зачерпнул с поручня снег и вытер лицо. Хорошо! Джинсы, меховые ботинки, любимый свитер и куртка вместо надоевшей тяжёлой формы — что ещё нужно, чтобы почувствовать себя свободным человеком двадцати восьми лет? Может, Слияние мне просто приснилось? Ага, и ствол за поясом. И вампир у двери. Я вздохнул и спустился с крыльца.

Торн ни разу не бывал у меня дома: он запрещал мне приглашать его и злился, если я шутил на эту тему. Однажды, когда я машинально сказал ему «заходи», он не успокоился, пока не заставил меня «закрыть» периметр. Встречались мы всегда на нейтральной территории, например, в моей летней кухне. Не знаю, почему она считалась летней, но добротная бревенчатая постройка в два оконца с маленькой, но жаркой печкой вполне могла сойти за дом. Короче, не найдя ей применения, я отдал кухню на растерзание Торну, и он устроил там настоящую вампирскую берлогу с коврами, портьерами, свечами и хрусталём. Кто сказал, что вампиры пьют только кровь? Щас! Просто большинство наших продуктов для них безвкусны, требуют дополнительного расхода энергии, усложняют левитацию и создают прочие неудобства. Крепкие напитки вампиры не любят, зато очень уважают хорошие вина. А вот кровь Торн при мне никогда не пил.

В кухне было тепло, огонь в печи лениво глодал поленья, время от времени вспыхивая рубиновыми россыпями. Я устроился на корточках рядом с печкой и распотрошил упаковку охотничьих колбасок. Вампир сидел в кресле, положив ногу на ногу, и молча наблюдал, как я нанизываю колбаски на шампур и отправляю их на угли.

— Будешь? — машинально спросил я.

— Благодарю, сыт.

Я пожал плечами, даже не задумываясь, что может означать сытость вампира: человек привыкает к чему угодно.

— А я буду.

По кухне плыл умопомрачительный запах. Я перевернул шампур, подождал ещё немного и, вытащив истекающий шипящим соком продукт, уселся в кресло напротив Торна. Золочёный поднос тут же перекочевал со стола мне на колени. Вампир не возражал против такого варварства — он тоже кое к чему привык.

— Выкладывай, гранд. Надеюсь, причина, по которой ты меня разбудил, того стоит.

Вампир кивнул.

— Я говорил с Гральтэном, Виктор: в крови обоих жертв обнаружен след наркотика.

Чёрт! Я чуть не подавился колбасой. Вот это работа! А у нас как всегда тянут с экспертизой.

— А чего ты хотел? — усмехнулся Торн. — Наши определяют состав крови на вкус.

— Да, сочетать приятное с полезным вы умеете.

Глаза вампира округлились.

— С ума сошёл, Виктор? Это же мёртвая кровь!

— Ладно, шучу. Что за наркота?

— Слабенькая — «вираж». Погибших, кстати, уже опознали — местные, обоим по семнадцать, так что от этого дела нам не отвертеться. Но круг поиска прилично сузился: убийцу надо искать среди тех, кто любит «весёлую» кровь. Кто держал этот рынок в нашем районе, помнишь?

Я усмехнулся: как не помнить — братья Пряхины! Они поставляли дурь наркоманам, а наркоманов — вампирам, любителям «весёлой» крови. Сами наркотики на вампиров не действовали, а вот кровь наркомана — совсем другое дело.

— Смотри, какой расклад получается, Виктор, — продолжил Торн. — Пряхины занимались поставками живой крови в анклавы, разумеется, через посредников, и пока ограничивались только этим, были живы. Скорее всего, старший Пряхин сунулся на чёрный рынок препаратов, который контролирует верота, и наши просто убрали возможного конкурента. Однако передел рынка не выгоден ни тем, ни другим. Что делает Пряхин-младший? Ищет контакты, чтобы, как у вас говорят, не выпасть из обоймы.

— И тут фортуна подсовывает ему Сидоркина с вампиром и девчонкой, — подхватил я. — Не исключено, что старший Пряхин держал связь с клиентами именно через Кольдэра, и Санёк его хорошо знал. Подловив вампира на формальном нарушении Договора, Пряха надеялся через него выйти на партнёров брата, а встречу организовал под видом заказной разборки. Он даже не взял в нейтральную зону внятную охрану, протому что шёл не убивать, а договариваться. Расчёт оказался верным: вампиру были не нужны проблемы с законом, а вероте — лишнее внимание властей.

— Ну допустим, — кивнул Торн. — А как сюда вписывается Палач?

— Хороший вопрос. Видишь ли, «энтомолог» был идейным борцом и никогда не пошёл бы на сговор с вампирами. Так что тут или Сидоркин подстраховался, или Палач сам выследил парочку, что гораздо ближе к истине. В общем, если мои предположения верны, Гральтэн может выйти на убийцу подростков через Кольдэра.

— Если твои предположения верны, Виктор, то дело окончательно переходит в разряд «висяков»: Гральтэн не будет связываться с веротой.

Чёрт, верота, вампирская мафия! Скорее всего, Торн снова окажется прав. Чёрный рынок чудодейственных препаратов, содержащих кровь и слюну вампиров, оказался невероятно доходным. Понятно, что добровольных доноров среди них было немного, поэтому похищения и убийства в анклавах были совсем не редкостью. Выгоднее всего было производство и распространение «левого» кларетона, дешёвого заменителя кларетты, чем, собственно, и занималась верота. Регулярное употребление это снадобья хоть и не останавливало, но существенно замедляло старение. Разумеется, появление контрафакта подрывало рынок легальных препаратов и не нравилось верхушкам кланов. Правящие семьи знали, сколько у них клыков, но не контролировали частную жизнь вассалов — это было невозможно. Поэтому они предпочитали не бороться с веротой, а держать её под контролем, снимая свой процент с оборота в той части мира, которая входила в сферу влияния клана.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});