Мятежники Акорны - Энн Маккефри

— Не знаю, — вздохнула Надари. — Ведь я покинула ее совсем молодой. В то время мне казалось, что люди вообще не особенно затрудняют себя мыслительной деятельностью. Все шло так, как было заведено исстари, шкала ценностей менялась, но ведь какие-то ценности существуют всегда, не так ли? Во все времена имелось то, что нужно или защищать, или ненавидеть, за что стоит сражаться. Большинство из нас в разное время воспитывались поочередно во всех трех регионах планеты: иногда в качестве рабов, иногда как приемные дети приютивших нас племен. Мы воюем только друг с другом, а смысл присутствия здесь Федерации заключается в том, чтобы защитить нас от вторжения извне. От кхлеви, например. Так что нашим единственным врагом являемся мы сами.

— И все же мне это кажется довольно странным, — с сомнением покачал головой Беккер. — Хотя я никогда не страдал ни ксенофобией, ни этноцентризмом.

— Кстати, может случиться так, что нам не удастся узнать ничего о том, что в эти дни происходит на планете. Прежде чем дать разрешение на дозаправку и ремонт, чиновники Федерации могут потребовать, чтобы мы заполнили целый ворох всяческих анкет, и даже после этого вам, возможно не удастся увидеть ни одного макахомини, кроме меня, — сказала Надари. — Если же Акорне позволят выполнять ее обязанности в качестве посла линьяри, они могут просто пригласить жрецов на аванпост Федерации. Все будет выглядеть вполне цивилизованно. По крайней мере, если все на планете осталось так же, как тогда, когда я ее покидала.

Надари умолкла, словно не зная, стоит ли продолжать, но потом все же заговорила снова:

— Знаешь, Йонас, мне кажется, нам стоит поступить так: когда мы окажемся на моей планете, говорить от имени экипажа станете вы с Акорной, а я и РК пока будем держаться в тени. По крайней мере, до тех пор, пока не выясним, с кем и с чем нам предстоит иметь дело.

— Но зачем прятать РК? — спросил Беккер. — Разве кошечки на твоей планете не будут рады познакомиться с таким большим и красивым парнем?

— Забрать макахомианского храмового кота с планеты — преступление. Прятать его — преступление вдвойне. Это карается смертью.

Глава 3

— Смертью? Но я его не крал! — возмутился Беккер. — Я спас его! Вряд ли они станут убивать меня за это. К тому же это все равно что казнить гонца. Кстати, как по-твоему, а не захотят ли они отобрать у меня РК, чтобы оставить его на планете?

— Такое вполне возможно.

Беккер посмотрел на кота, который все так же сидел на соседнем кресле, пристегнутый к нему кожаными ремнями.

— Ну что ж, приятель, боюсь, порезвиться на этой планете тебе не суждено. Покидать корабль тебе нельзя, а привести сюда цыпочек для тебя тоже не получится. Ты уж извини, старина.

РК посмотрел на хозяина, а затем положил голову на лапы. К этому времени они уже вышли из атмосферы, и теперь «Кондор» летел в кильватере «Странника Арканзаса», влекомый его притягивающим лучом, словно автомобиль, который тащат на буксире.

На протяжении всего путешествия к родной планете Надари и РК Акорна усердно изучала макахомианский язык с помощью ее друзей и ЛАНЬЕ. Поскольку она обладала врожденной способностью к языкам, ей не было нужды «записывать» их на подкорку во сне, как делали большинство линьяри. Поэтому к тому времени, когда капитан Макдоналд отбуксировал их корабль к тому месту в пространстве, откуда Макахомию уже можно было разглядеть невооруженным глазом, Акорна свободно болтала с женщиной-воительницей на родном языке последней.

Вид планеты не мог не произвести впечатление. Макахомия была красного цвета — намного интенсивнее, чем Марс, с глубокими охряными оттенками, имела две луны и два солнца.

— На твоей планете много железа, — заметила Акорна.

— Да, — с грустью согласилась Надари, — и из этого железа получается отличная сталь, особенно если смешать его с некоторыми другими металлами, которых также хватает на Макахомии.

Даже облака имели красноватый оттенок и с большой скоростью неслись над поверхностью планеты.

Надари сверила со Скэром координаты места приземления, и он в первый раз вышел на связь с планетой, запросил разрешение на посадку и сообщил, что принял сигнал бедствия, спас и теперь буксирует космический корабль с федеральной регистрацией.

Экипаж «Кондора» слушал эти переговоры с помощью коммуникационного устройства, но по причинам, озвученным Надари, видеоэкран оставался выключен. Надари посмотрела на Акорну, кивнула ей, и, не произнеся ни слова, они поменялись местами. Надари села на кресло, которое оставалось вне поля обзора видеокамер, а РК положила себе на колени.

— Буксируемый корабль, — раздался голос из динамиков, — пожалуйста, идентифицируйте себя.

Беккер назвал свое имя, название корабля и регистрационный номер.

— Имеются ли на борту другие члены экипажа и пассажиры? — спросил голос.

— Да, имеются, — ответил Беккер. — Вам нужны их имена и личные данные?

— В этом пока нет необходимости. После посадки к вам на борт поднимутся представители официальных властей. Сейчас мы передадим вам список документов, которые вы должны будете им предоставить. Хотелось бы, чтобы к моменту посадки все они уже были готовы.

— Наше пребывание на планете не будет долгим, — сказал Беккер. — Мне нужно всего лишь отремонтировать и дозаправить корабль.

Однако его, похоже, уже никто не слушал. Динамик молчал, как мертвый.

— Не очень-то гостеприимна твоя планета, дорогуша, — проговорил Беккер, взяв выползший из приемопередающего устройства лист со списком документов и пробегая его глазами.

— Неудивительно, — откликнулась Надари, — я и сама, как ты, наверное, успел заметить, не отличаюсь особым радушием.

— По сравнению с тем парнем, с которым я только что общался, ты просто ангел, — проворчал Беккер. — Но, я надеюсь, проблем возникнуть не должно, как по-твоему? Все документы, которые они требуют, у меня имеются, мы садимся в том месте, которое нам указано. Это ведь безопасное место?

— Когда-то было безопасным, — ответила Надари.

Акорна подалась вперед, поближе к коммуникатору — так, чтобы ее видели собеседники, и заговорила:

— Прошу прощения, многоуважаемые господа. Я — посланник линьяри, Акорна Харакамян-Ли. Мой народ отправил меня с миссией, цель которой состоит в том, чтобы получить историческую информацию относительно некоторых форм жизни планеты Макахомия. Не могли бы вы назвать мне имя правителя этого региона, с тем чтобы я могла направить ему письменную просьбу об аудиенции?

Их, как оказалось, все-таки кто-то слушал, поскольку из динамика почти сразу же послышался голос:

— Начальником базы Федерации является капитан-лейтенант Дсу Макостат. Он должен одобрить ваш запрос, прежде чем тот будет передан верховному жрецу Хиссима и плато Мог-Джима, мульзару Эду Кандо сач Пилау дом Мог-Джимина. Мы сообщим капитан-лейтенанту о вашем прибытии.

— Ага, — проговорила Акорна тоном, каким, в ее представлении, должны разговаривать посланники, хотя этот величественный тон плохо сочетался с ее незатейливым «ага». — Благодарю вас, многоуважаемый сэр.

— Эду… — проговорила Надари после того, как связь была отключена. — Так, выходит, теперь здесь за главного Эду…

— Рад, что ты можешь общаться с этим парнем запанибрата, — сказал Беккер. — Можно я буду называть его просто Эдди? Все остальные прозвища я запомнить не в состоянии.

— Нет, — проговорила Надари, выходя из ступора, в котором она находилась так долго. Она с нежностью прикоснулась пальцами к щеке Беккера и заговорила: — Не скромничай, Йонас! Можно подумать, ты не помнишь назубок карты звездного неба большинства исследованных участков космического пространства, включая не зарегистрированные еще черные дыры и другие явления, для которых астрофизики еще не придумали названий! У тебя память лучше, чем у кого-либо из всех моих знакомых. За исключением, конечно, тех случаев, когда ты сам не хочешь что-то помнить. А имя на самом деле очень простое. Мульзар — это мог-джиминский титул. Он присваивается верховному жрецу, который по совместительству является главнокомандующим. Нынешний мульзар, Эду Кандо, он… Ну, если использовать вашу терминологию, его можно назвать моим кузеном или, иначе, двоюродным братом. Его отец был пленен сестрой моей матери во время одного из рейдов фелихари еще до моего рождения. Поэтому он, как и я, носит имя Кандо и происходит из района джунглей. Слово «сач» указывает на то, что его отец был пленником. Мой отец, оказавшись в плену у народа моей матери, получил имя Мургад Див фрон Кандо, и это означает его связь с семьей мамы. Поскольку его взяли в плен не на плато, он не получил приставку «ардо». Я же, напротив, зовусь здесь Надари Кандо сач Див ардо Рек. В этом имени имеются указания на второе имя моей матери, происхождение моего отца из степного региона, куда меня перевезли после гибели мамы, а также на клан Мог-Джимина, которому меня продали после пленения.