Страна коров - Эдриан Джоунз Пирсон

– Конечно, знаю. Я тут дольше работаю.

– Верно. А потому ты помнишь, что одиннадцать лет назад у нас было всего шесть штатных преподавателей, и все они – из Разъезда Коровий Мык. У нас не было ни концертного зала, ни обсерватории, ни природного терренкура. Не было пеликанов. Среди всех наших преподавателей мы в кампусе не могли выделить ни единого негроида – и это казалось нам совершенно естественным. Не существовало такой должности, как аналитик данных, – а уж ведомственного научного сотрудника не было и в помине, потому что Мерна по-прежнему учила первокурсников математике. (Да, в те поры мы их звали первокурсниками!) Зачисление студентов составляло четверть того, что у нас сейчас, и – поверите ли? – они были преимущественно мужского пола! За воротами колледжа процветало ранчо, а железная дорога по-прежнему действовала, и сила пара еще казалась волною будущего. Но теперь мы живем в другом мире, Расти, и Коровьему Мыку нужно меняться с ним вместе. Нам необходимо в этих переменах участвовать. Включая лично тебя…

– Так ты, значит, ратуешь за перемены лишь ради перемен? В смысле – ты сам-то в это веришь, Билл? Сам веришь в то, что нам сейчас говоришь?

– Это к делу не относится. Как президент я выступаю от лица всего заведения. И я не ратую за перемены только ради перемен… Я ратую за перемены, чтобы мы не потеряли своей аккредитации, и нас, в жопу, не закрыли.

– Понятно. Так ты, стало быть, утверждаешь…

Но тут доктор Фелч подался ближе к микрофону:

– Давайте дальше, пожалуйста…

Наблюдая, как седой бывший ветеринар неуклюже пытается сомкнуть свои войска и двинуть их на аккредитацию, – наблюдая, как возится он с написанным от руки конспектом, разыскивая следующий пункт в повестке дня, – я еще глубже ощутил, насколько серьезна для него будет моя роль координатора особых проектов. За его двадцать лет у кормила Коровий Мык, очевидно, изменился до неузнаваемости, и в том была его заслуга. Но также становилось ясно – прискорбно ясно, – что мир вокруг менялся еще быстрее и написанным от руки оставаться ему уже недолго.

Когда Расти неохотно уселся обратно, доктор Фелч поблагодарил его за это замечание, после чего продолжил:

– А теперь нам бы хотелось представить вам наших новых преподавателей и сотрудников, которые к этому семестру съехались к нам со всех концов света. Когда я вызову вас по имени, встаньте, пожалуйста, чтобы вас могли поприветствовать…

Доктор Фелч перевернул страницу заметок и принялся зачитывать.

– Наш первый сотрудник – Нэн Столлингз. Нэн, встаньте, будьте добры?..

На другом краю зала поднялась женщина.

– Нэн приехала к нам из чудесного штата Род-Айленд, где была частным адвокатом, юридическим исследователем, лауреатом премий и советником таких известных юридических команд, как у истца в деле «Уэст против Барнса»[4], а в последнее время – у адвокатов в деле «Браун против Совета по вопросам образования»[5]. Кроме того, у нее обширный опыт по представлению в суде жертв этнического геноцида, а также она успешно урегулировала выплаты фармацевтических компаний, безнравственно выбрасывавших на рынок недоброкачественную продукцию. Она поступает к нам с восторженными характеристиками младшего сенатора, представителя федеральных ведомств и верховного судьи в отставке. Она будет преподавать политологию, и мы очень рады, что она с нами. Добро пожаловать, Нэн.

Последовали аплодисменты, а Нэн улыбнулась и опять села на свое место.

– Наш следующий сотрудник – Льюк Куиттлз, Льюк, где вы?..

Тот встал и помахал.

– Льюк будет работать у нас на кафедре кулинарии. Он к нам приехал из Парижа, Франция, где был шеф-поваром в своеобразном трехзвездочном ресторане на рю де Пасси. Льюк – кулинар – лауреат премий, он специализируется по техасско-мексиканской кухне и подавал свои уникальные кушанья нескольким бывшим и нынешним главам государств, включая султана Брунея и герцогиню Йоркскую. Жить он будет в корпусе для преподавателей, пока не подберет себе собственное жилье, поэтому если кто-то из вас случайно знает квартиру невдалеке от кампуса по разумной цене, пожалуйста, дайте ему знать. Спасибо, Льюк!

И вновь все зааплодировали, а Льюк уселся.

– Дальше у нас Рауль Торрес. Рауль?

Рауль встал и элегантно помахал средь женских взвизгов из публики.

– Рауль будет нашим новым аналитиком данных. Или, следует говорить, – ведомственным научным работником. Конечно, ему предстоит носить обувь не по ноге, поскольку наша любимая Мерна занимала эту должность больше десяти лет, прежде чем внезапно оставила нас в прошлом семестре, и нам будет ее недоставать. Но прошу вас – давайте же поприветствуем его на этой новой должности с распростертыми объятиями. Рауль к нам приехал из… Калифорнии! – На этом месте доктор Фелч сделал шаг назад от кафедры, чтобы лично поаплодировать такому радостному факту; затем снова подошел. – Немного о Рауле… Магистерскую степень свою он защитил по статистическим методам, а докторскую – по межкультурной статистике. Он статистик – лауреат премий и был выдвинут на несколько гуманитарных наград за вклад в мир во всем мире и культурную гармонию через распространение рекурсивных алгоритмов. Рауль также хотел бы сообщить вам, дамы, что играет на гитаре фламенко, поет баллады с гортанными модуляциями и любит долгие романтические прогулки вдоль вневременных каналов Венеции, пляжей Рио-де-Жанейро и пышных берегов нашей реки Коровий Мык. Родом он из Барселоны, но уверяет, что разъезд Коровий Мык столь же прекрасен – если не прекраснее, – как и его родной город, а потому он очень счастлив быть здесь. Давайте все поприветствуем Рауля у нас в колледже!..

Последовали громкие аплодисменты, а несколько женщин даже поднялись со стульев, устроив стоячую овацию.

Тут доктор Фелч посерьезнел.

– Знаете – и этого нет у меня в конспекте, публика, но я чувствую, что должен это затронуть. Мы часто говорим о Мерне. Я говорю о Мерне. Вы говорите о Мерне. Все говорят о Мерне. Мы все говорим о Мерне, потому что, ну, она здесь проработала тридцать пять лет и мы все ее любили. И вы, конечно, помните, вероятно, что́ с нею произошло в прошлом году. Или если вдруг вы в колледже новичок, быть может, вы слыхали о том, что с нею произошло. О ней говорилось многое, и кое-что из всего этого, конечно, правда. Но кое-что другое – неправда совсем. Вот это я и хочу сказать. А именно, видите ли, вот что: что бы вы о ней ни помнили или слыхали – забудьте все это. Пусть его. Она была поразительной дамой и невероятным человеком, внесшим в свое время громадный вклад в Коровий Мык. Поэтому когда бы мы о ней ни думали, давайте, пожалуйста, думать о ней из-за тех замечательных лет, что она здесь провела, а не из-за того, что вы могли слыхать или помнить, не из-за того, что могло или не могло говориться или происходить. Договорились?

Доктор Фелч умолк, собираясь с мыслями.

Видя это, я наклонился к Бесси.

– В чем тут все дело? – прошептал я. – Что произошло с Мерной?

Но Бесси лишь отмахнулась от моего вопроса.

– Потом расскажу… – ответила она.

Взяв себя в руки, доктор Фелч продолжал:

– На чем я остановился? Ах да, Стэн и Этел Ньютауны. Стэн и Этел здесь?

Встали муж с женой. Они очаровательно держались за руки и махали своим новым коллегам.

– Как вы, вероятно, догадались, Стэн и Этел женаты и могут, следовательно, по праву считаться второй формально признанной парой нашего колледжа. Этел преподает журналистику и приехала к нам со Среднего Запада, где была репортером-расследователем и лауреатом премий. Ее очерки выдвигались на множество наград, а ее недавняя серия материалов, разоблачающая американскую экономическую систему как самую потрясающую пирамиду в мировой истории – и дискуссионно предсказывающая неизбежный крах (системы, разумеется, не мира) – завоевала ей множество призов… как и множество врагов. Нам очень хотелось привезти ее в Коровий Мык, и мы счастливы, что она влилась в наши ряды. Рядом с нею меж тем стоит ее супруг Стэн, который столь же внушителен, хоть и несколько ниже ростом. Он археолог – лауреат премий, открывший останки нескольких погибших цивилизаций, а его работа в Восточной Африке привела к радикальному пересмотру прежде существовавших представлений об эволюции. Стэн пылкий игрок в теннис и теоретик-конспиролог, а также полагает, будто под городком Разъезд Коровий Мык ждет своего открытия затерянный мир очень маленьких людей. Нужно ли говорить, что Стэн у нас будет преподавать археологию…

Доктор Фелч подождал, когда Ньютауны усядутся – под гром аплодисментов всего зала. Затем сказал:

– …Ладно, кто у нас дальше? Ах да, и вот наконец наш последний сотрудник на этот учебный год. Он к нам прибыл из не разглашаемой местности за полстраны отсюда. Всего два дня назад сошел с автобуса. Чарли? Чарли, мальчик мой, где вы?