Рейтинговые книги
Читем онлайн Психология социальных явлений - Андрей Юревич

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 23

Крайне тревожную картину высвечивают обследования современной российской молодежи, особенно «детей 1990-х», впитавших в свою психику атмосферу тех времен и характеризующихся такими качествами, как индивидуализм, завышенные притязания в сфере потребления, нежелание думать о будущем, нетерпимость к «моральным проповедям», неуважение к старшим, наглость, развязность, агрессивность и т. п. Некоторые молодежные субкультуры формируют собственные нравственные нормы, по-существу, антимораль, и весьма агрессивно отвергают моральные нормы старшего поколения. Для них, в частности, характерно отрицание статусных иерархий и авторитетов, что было свойственно атмосфере нашего общества в начале 1990-х, когда прежняя статусная иерархия рухнула, а новая еще не сложилась, а СМИ и либералы-реформаторы формировали отношение к нравственным принципам как к «пережитку» советских времен, как к предрассудкам, которые препятствуют свободе, бизнесу и т. д. (вспомним внедрявшиеся ими в массовое сознание идеологемы: «Нравственность препятствует экономическому развитию», «Человек стоит столько, сколько он зарабатывает» и т. п.). Псевдолиберальная идеология начала 1990-х годов оставила свой след в психологии современной российской молодежи, хотя, к счастью, далеко не всей.

Исследования показывают, что сейчас молодежь ведет себя более свободно и раскованно, нежели в советские времена (Фень, 2007), однако эти свобода и раскованность часто перерастают в развязность и разнузданность. Симптоматично и то, что мат стал «рабочим дискурсом» ее значительной части, в том числе и представительниц прекрасного пола. Особенно удручает студенчество, снижение интеллектуального и культурного уровня которого более чем очевидно и, по-видимому, неизбежно в условиях как общей нравственно-психологической атмосферы нашего общества, так и появления избыточного количества «доморощенных» вузов, куда больше озабоченных количеством платных студентов, нежели их моральным обликом и поведением.

Регулярно констатируются случаи проявления молодежью неуважения к старшим по возрасту и социальному статусу. Приобрел распространение такой феномен, как эйджизм, охватывающий негативные стереотипы в отношении старости и старения, а также соответствующие дискриминационные практики (Guddy, Fiske, 2004)[19]. Психологи отмечают, что «в настоящее время в российском обществе сложилось устойчивое мнение об обострении взаимоотношений между возрастными поколениями, в частности между молодежью и пожилыми и старыми людьми» (Оглезнева, 2008, с. 136), что подтверждается данными многочисленных исследований. В современном российском обществе «интолерантность в отношении старости проявляется в нетерпимости к лицам пожилого возраста со стороны молодого поколения и общества в целом» (Петрова, 2008, с. 138). При этом «исследования показывают, что значительная часть аморальных поступков, совершаемых молодыми людьми, связана с их ориентацией на групповые нормы, которые вступают в противоречие с общественными» (Короткина, 2008, с. 34). Демонстративное хамство и неуступание мест старикам – это не случайность, а подчас принципиальная позиция.

Исследования показывают также, что «молодые люди выражают неоднозначное отношение к необходимости соблюдения социальных норм» (Шустова, Гриценко, 2007, с. 55). Хотя количественно преобладают те, кто, по крайней мере, исследователям отвечает, что нормы надо соблюдать (есть основания усомниться в искренности значительной части таких респондентов), но при этом широко распространена и такая позиция: «Мы будем соблюдать законы и нравственные нормы, если нравственно поступать будет выгодно» (там же, с. 50). Значит, пока выгоднее нарушать законы и нравственные нормы, стремление к их соблюдению остается абстрактным. Подобный диссонанс – абстрактное признание одних норм и реальное следование другим, подчас прямо противоположным, как и всякий когнитивный диссонанс (Festinger, 1957), болезненно переживается человеком, порождает у него чувство внутренней дисгармонии, понижающее удовлетворенность жизнью (Шустова, Гриценко, 2007).

Психологические, социологические, демографические и другие исследования, а также приведенная выше удручающая статистика разводов, социального сиротства, детей, рождающихся в неполных семьях, свидетельствуют о кризисе социального института семьи, тоже выражающем меру нравственного неблагополучия нашего общества. Отмечается, что «проблемы семьи и семейного воспитания в последние годы стоят как никогда остро: демографы, социологи, культурологи, психологи, педагоги подтверждают наличие глубокого системного кризиса этого социального института» (Спиридонов, 2008, с. 42).

Печальные результаты дают и психологические обследования современного российского бизнеса, свидетельствующие о том, что он не готов к политике социальной ответственности, которая воспринимается многими отечественными предпринимателями как противоречащая их коммерческим интересам, а понятие социальной ответственности совершенно по-разному трактуется бизнесменами и основной частью нашего общества (Чечурова, 2008). Это создает благоприятные социально-психологические условия не только для регулярного возникновения финансовых «пирамид» и прочих проявлений недобросовестности предпринимателей, но и для напряженных отношений между ними и госслужащими.

Конечно, можно разглядеть и отдельные позитивные симптомы: развитие, причем совершенно спонтанное, без какой-либо «указки свыше», волонтерского движения; еще не достигший таких размеров, как в западных странах, но все же достаточно значительный размах благотворительной деятельности (подчеркнем: в отличие от западных стран разворачивающейся в отсутствие каких-либо законов, ее стимулирующих); героическое жертвование нашими согражданами своей жизнью ради спасения чужих жизней; тот вроде бы совсем прозаический факт, что наши водители наконец-то начали пропускать пешеходов, причем не только тогда, когда рядом находится инспектор ГАИ; и т. д.

Однако, несмотря на это, по-прежнему есть все основания говорить о комплексной и системной морально-нравственной деградации значительной части нашего общества. Она констатируется представителями самых различных наук. Психологи считают, что «Россия на долгие годы оказалась „естественной лабораторией“, где нравственность и правовое сознание граждан проходили суровые испытания» (Воловикова, 2004, с. 17). Социологи утверждают, что «в конце XX – начале XXI в. российское общество, ввергнутое государством сначала в „перестройку“, а затем в „радикальные реформы“, постоянно испытывало моральные девиации и дефицит не столько социальных, экономических и политических, сколько нравственных ориентиров, ценностей и образцов поведения» (Левашов, 2007, с. 225). Они же констатируют «моральную аберрацию» мышления многих наших политиков – его дистанцирование от моральных ценностей и ориентиров, которые в нем вытеснены категориями экономического характера, такими как экономический рост, размер ВВП, показатели инфляции и др. (там же). Экономисты отмечают, что «среди составляющих той непомерной социальной цены, которую пришлось заплатить за радикальные экономические реформы в России, – пренебрежение нравственно-психологическим миром человека» (Гринберг, 2007, с. 588), подчеркивая «интенсивное искоренение морально-этической составляющей из социального бытия» (там же). А философы полагают, что «сегодня мы не имеем коллективных представлений о различии добра и зла, о том, что такое сострадание, справедливость, жалость, милость, доброта, хороший тон, правильная речь, самоуважение, уважение к другому, потеряло смысл традиционно русское понятие правды…» (Федотова, 2008, с. 793).

В русле количественной макропсихологии (см.: Юревич, Ушаков, 2007) нами был разработан Индекс нравственного состояния общества (ИНСО)[20], основанный на интеграции таких показателей, как количество (на 100 000 жителей): 1) убийств и 2) беспризорных детей, 3) индекс коррупции, 4) индекс Джини, выражающий неравномерность распределения доходов. В данном контексте Индекс нравственного состояния общества – это Индекс его нравственного неблагополучия. Естественно, нравственное состояние общества выражается не только этими, но и другими показателями, но именно названные свидетельствуют о проявлении наиболее острых симптомов нравственной болезни общества. При этом указанные параметры обнаруживают высокую корреляцию между собой, что подтверждает возможность их рассмотрения в качестве проявления единого целого. В целом же понятие нравственности на уровне как личности, так и общества можно разложить на 4 основные составляющие: 1) законопослушность, 2) цивилизованность, 3) моральность, 4) человечность, хотя они, конечно же, во многом пересекаются друг с другом.

Динамика оцененного количественно нравственного неблагополучия российского общества в годы реформ и его соотношение с соответствующим показателем в других странах Центральной и Восточной Европы показаны на рисунках 8 и 9.

1 ... 8 9 10 11 12 13 14 15 16 ... 23
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Психология социальных явлений - Андрей Юревич бесплатно.

Оставить комментарий