Кровавый круиз - Матс Страндберг

нем, чтобы аромат лег на кожу равномерно. Сандра театрально кашляет.

– Как я выгляжу?

– Толстая и красивая. – Сандра отсоединяет телефон от колонок. – В точности как я. Пойдем.

Мадде кладет самые важные предметы косметики в сумку. Сандра снова накидывает на шею боа из лебяжьего пуха, поправляет лифчик. Они выходят в коридор. Дверь не сразу закрылась, пришлось приложить усилие, чтобы ее захлопнуть. Одновременно закрывает дверь соседней каюты пожилой мужчина. На его губах плотоядная улыбка. Взгляд скользит по ним вверх и вниз.

– Девочки, вы одеться не забыли? – спрашивает он сальным голосом.

– Нет, – отвечает Мадде. – Мы забыли раздеться.

Сандра фыркает, и они, взявшись за руки, идут по коридору.

Марианна

Марианна поднимается на восьмую палубу. Идет по широкому коридору с панорамными окнами от пола до потолка. Приглушенное мягкое освещение щадит чувства пассажиров, все они кажутся молодыми и красивыми. Мимо проходит, держась за руки, молодая пара, они выглядят очень влюбленными. Следом идет компания женщин ее возраста, они громко смеются. Марианна идет дальше. Проходит мимо ресторана «Посейдон» с белыми льняными скатертями на столах. Проходит мимо кафе и бара. Оборачивается и видит то, что искала в конце галереи у самой лестницы, по которой спустилась. Двери из дымчатого стекла в ресторан «Буфет „Харизма"» открыты. Но Йорана нет. Разве они не договорились встретиться у входа?

Марианна становится у окна. Тьма поглотила остаток дня. Марианна делает вид, что смотрит на воду, но на самом деле разглядывает в стекле свое отражение. Ей уже хочется выпить бокал вина. Она приглаживает волосы. Украдкой нюхает запястье и думает, не слишком сильно ли она надушилась, выходя из каюты.

Мимо нее проходят люди. Марианна видит их отражения. Кажется, что все они точно знают, куда идут и чего хотят. Она же не имеет об этом никакого понятия.

Женщина снова приглаживает волосы. Ей вдруг становится не по себе. По спине пробегают мурашки. Она ощущает на себе чей-то взгляд. Марианна осторожно оглядывается. Йорана не видно. Но неприятное чувство внутри растет. Она прислушивается к звукам фортепиано, раздающимся из «Посейдона», отголоскам ирландской рок-музыки из бара.

Дальше по коридору перед игровыми автоматами с большими экранами сидят небрежно одетые мужчины. В стороне от них расположился стенд фотографа с фотографиями пассажиров, входящих на борт. Марианна возвращается. Заглядывает в бар. Там темновато. Зеркала украшены трилистниками клевера. На рекламном плакате изображен сорт темного пива со вкусом размоченного черного хлеба. Зеленая неоновая вывеска сообщает, что заведение называется «МакХаризма». Посетители в основном мужчины, но Йорана среди них нет. Единственная женщина сидит в самом дальнем углу. У нее черные тусклые волосы. Она кутается в черную кофту, словно прячется от холода. Несмотря на полумрак, видно, что морщины на ее густо накрашенном лице очень глубокие. Вокруг глаз залегли тени. На столе перед женщиной стоит нетронутый стакан пива.

По спине Марианны снова бегут мурашки. Дрожь пробирает ее до корней волос. Она уверена, что эта женщина следит за ней.

Что-то странное есть в ее лице. Что-то явно не так.

Так не должно быть.

«Наверное, это просто обман зрения», – думает Марианна. Неудачный макияж заставляет ее вспомнить один старый фильм с американской актрисой Бетти Дэвис. Но почему она сидит и смотрит именно на меня?

Мимо проходят двое мужчин с грудными детьми в слингах, розовощекие пухлые дети счастливо улыбаются беззубыми ртами и сучат ножками.

– Вот ты где, моя конфетка!

Йоран спешит к Марианне от входа, берет ее под руку и ведет к ресторану со шведским столом. Марианна бросает на бар последний взгляд. Женщина, опустив глаза, рассматривает стол. Волосы прикрывают ее лицо. Теперь Марианна видит только горестно ссутулившуюся фигуру. Совершенно одинокую. Похожую на нее саму.

Друзья Йорана ждут у входа в ресторан. Администратор за маленькой стойкой у входа, натянуто улыбаясь, показывает на схеме зала, где будет располагаться их стол.

– Проголодалась? – Йоран ведет ее дальше.

В зале очень шумно от голосов и стука приборов, гул как будто разложил на молекулы и растворил Марианну. Она понимает, что нужно что-то ответить на вопрос Йорана. Нос наполняется запахами горячей пищи. Она кивает. И ее взгляд падает на шведский стол с множеством разных блюд.

– Кто бы мог подумать, какая роскошь! – слышит она свой голос словно издалека. – Где же тут начало и где конец?

Йоран смеется, радуется ее удивлению. Она смотрит на его лицо, и вдруг ее осеняет, что она, быть может, полюбит его, когда они снова окажутся на берегу.

Калле

В ресторане «Посейдон» из колонок слышны размеренные композиции Фрэнка Синатры в фортепианном исполнении. Вечер только начался, посетителей мало, поэтому все разговаривают вполголоса.

Калле и Винсент смотрят друг на друга, между ними на белой скатерти только что оказалось огромное блюдо с морепродуктами. На сверкающем льду омары, королевские креветки, речные раки, просто креветки, копченые креветки, устрицы и клешни крабов.

– Приятного аппетита, – желает официант с тщательно уложенной гелем прической, где все пряди торчат в разные стороны.

– Это просто даже как-то неприлично, – говорит Винсент, смеясь, когда они снова оказались наедине.

– Я же говорил… – Калле поднимает бокал шампанского. – За нас.

– Да, – соглашается Винсент. – За то, что я наконец могу увидеть эту страницу твоей жизни.

Они делают по глотку. Калле так нервничает, что с трудом глотает. Смотрит на свою руку и удивляется, что она не дрожит.

Когда они переодевались к ужину, у Калле была почти паника. Он смотрел на то, что взял с собой из одежды. Как бы то ни было, это памятный вечер, и он хочет выглядеть как можно лучше, чтобы Винсент запомнил его в лучшем виде. Поэтому он выбрал черный пиджак, белую футболку и ботинки известного бренда цвета бычьей крови.

– Как тебе? Хорошо вернуться обратно? – спрашивает Винсент. – Что-нибудь изменилось?

Калле кивает. Как только они оказались на борту, он почувствовал запахи, которые никогда не выветриваются. Запах сладкого, душного похмелья, старого пива, средств для чистки коврового покрытия с уксусом. Он как будто вернулся в прошлое на восемь лет назад. Всколыхнулись воспоминания не только о «Харизме», но и о том, каким он был тогда. Калле не предполагал, что так будет. Пришло понимание, что круиз не был такой уж хорошей идеей.

– Она стала такая потрепанная. И народу немного. «Харизма» уже не выдерживает конкуренции. Новые паромы и больше, и шикарнее.

Калле старается, чтобы его голос звучал беззаботно, но